Дело жатвы
Глава 6
Характер дела жатвы – Собирание пшеницы – Группирование, вязание и сжигание плевел – Их происхождение и бурный рост – Уничтоженные как мякина в Иудейской жатве – Подмеченные соответствия во времени – Отвержение, постепенный упадок и окончательное разрушение Вавилона – Печатание слуг Бога перед тем как придут язвы на Вавилон – Суд или испытание систем и личностей – Испытание иудейской системы как образ – Испытание и просеивание пшеницы – Мудрые девы отделены от неразумных и идут на брачный пир – “И дверь закрылась” – Дальнейший пересмотр и изгнание некоторых – Зачем? Как? – Закрытие “Вышнего звания” – Время коротко – “Дабы никто не похитил венца твоего” – Слуги и победители одиннадцатого часа.
“Жатва” – выражение, дающее общее понятие о том, проведения какой работы следовало ожидать между датами 1874 и 1914 гг.*. Это скорее время жатвы, нежели посева, время испытания, время рассмотрения, рассчета и вознаграждения. Поскольку жатва Иудейского века была образом жатвы этого века, то наблюдение и сравнение различных особенностей той жатвы дает нам очень отчетливое понятие о работе, которая должна быть выполнена в нынешней жатве. В той жатве особые учения Господа были направлены на то, чтобы собрать пшеницу, уже как таковую, и отделить мякину иудейского народа от пшиницы. Его учения стали также семенами для новой эпохи, которая открылась (вскоре после того, как народ Израиля был отвергнут) в День Пятидесятницы.
————
*Смотрите “Предисловие автора” (1916 г.), стр. i.
————
Следует хорошо запомнить слова нашего Господа к Его ученикам, когда во время Своей миссии Он посылал их к этому народу-церкви, поскольку они дают доказательство, что главным делом учеников было жать, а не сеять. Он сказал им: “Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную” (Иоан. 4: 35, 36). Как главный жнец той жатвы (и нынешней также), Господь сказал подчиненным Ему жнецам: “Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие [патриархи, пророки и прочие святые мужи древности] трудились, а вы вошли в труд их”, – чтобы пожинать плоды вековых усилий и чтобы испытать этот народ известием, что “Приблизилось Царство небесное” и присутствует Царь – “Царь твой грядет” (Мат. 10: 7; Иоан. 12: 15; Зах. 9: 9).
В иудейской жатве Господь, вместо превращать козлов в овец, искал ослепленных и заблудших овец Израиля, призывая всех, которые уже были Его овцами, чтобы они могли услышать Его голос и последовать за Ним. Такие наблюдения за образом дают нам предоставление о характере дела, осуществляемого в нынешней жатве, то есть во время уборки. Вскоре начнется иной, больший посев в более благоприятных условиях Тысячелетнего Века и Царства. Фактически, зерна правды о реституции и т.д., которые принесут этот будущий урожай, уже ныне падают тут и там в жаждущие, изголодавшиеся истины сердца. Но на сегодня это дело второстепенной важности. Наподобие иудейского образа, нынешняя жатва является временем уборки церкви, именующей себя таковой (так называемого христианства), чтобы истинные святые, собранные из нее, могли быть возвышены и соединены с их Господом не только для проповедования истины, но чтобы ввести в действие великое дело реституции для мира.
В этой жатве пшеница и плевелы должны быть разделены, однако до разделения оба класса составляют номинальную церковь. Пшеница – это истинные дети Царства, истинно посвященные, наследники, тогда как плевелы являются Христовой Церковью и будущей невестой не на деле, а лишь на словах. Плевелы – это класс, упомянутый нашим Господом, это те, которые называют Его Господом, но Ему непослушны (Лук. 6: 46). Часто эти два класса настолько внешне похожи, что следует тщательно присмотреться, чтобы их различить. Исходя из притчи, что “поле это мир”, а пшеница и плевелы (плевелов гораздо больше) вместе составляют то, что иногда именуется “христианским миром” или “христианством”. Посещая время от времени, или даже регулярно, религиозные служения, называя себя христианами, следуя тем или иным обрядам и церемониям и непосредственно отождествляя себя так или иначе с некоторыми религиозными системами, плевелы время от времени напоминают, а иногда даже могут сойти за посвященных сердцем Божьих детей. В так называемых “христианских землях” все, за исключением явных неверующих, а также иудеев, причисляются к христианам. В это число входит (включая немногих полностью посвященных – святых) около ста восьмидесяти миллионов греческих и римских католиков и около ста двадцати миллионов протестантов.
В Евангельском веке наставлением нашего Господа не было стремиться к разделению между истинными и поддельными детьми Царства, поскольку полное разделение вызвало бы общий переворот в мире (на поле) – общее замешательство пшеницы, а также плевел. Поэтому Он сказал: “Оставьте расти вместе то и другое до жатвы”, а затем добавил: “Во время жатвы Я скажу жнецам [ангелам, посланникам]: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу Мою” (Мат. 12: 30). Следовательно, во время жатвы мы обязаны ждать всеобщего, до сих пор воспрещаемого, дела разделения. Хотя тех, кого символизирует пшеница, всегда поощряют крепко держаться свободы, которою Христос сделал их свободными, и избегать запутывающих связей с явными отступниками и волками в овечьей шкуре, однако им не надлежало пытаться проводить границу между классом полностью посвященных (пшеницей, святыми) и плевелами, которые исповедуют Христово имя и учения, и которые в определенной степени позволяют этим учениям влиять на их внешнее поведение, но стремления сердца которых далеки от Господа и служения Ему. Этот суд сердец, побуждений и т.д., который нам не под силу и которого Господь велел нам всецело избегать, является именно тем, чего все время старались добиться разные секты, стремясь отделить, испытать пшеницу, и при помощи строгих догм человеческого вымысла отстранить как плевелы или как еретиков всех тех исповедующих христианство, чья вера не вполне подлаживалась к их фальшивым измерениям. Однако какими неудачливыми оказались все эти секты! Они выдвинули фальшивые, небиблейские мерила и учения, которые фактически только умножили количество плевел, заглушив и отделив пшеницу, как, например, учение о вечных мучениях всех, которые не являются членами Церкви. Хотя ныне, при усиливающемся свете наших дней, они значительно видоизменились, посмотрите, какое множество плевел произвела эта ложь, до какой степени она засорила и ослепила пшеницу, не давая возможности правильно воспринимать Божий характер и план. Сегодня мы видим, какую ошибку совершили различные секты, не последовав совету Господа позволить пшенице и плевелам, святым и просто исповедующим, расти вместе, не пытаясь их разъединять. Честные люди в каждой секте согласятся, что их секты содержат много плевел – исповедующих, а не святых, – и что есть много святых за пределами их сектантских оград. Поэтому сегодня ни одна секта не может утверждать, да и не утверждает, что она состоит из одной пшеницы и свободна от плевел. Тем более не осмелится какая-нибудь земная организация (за исключением христадельфианов и мормонов) заявить, что она вмещает всю пшеницу. Следовательно, у них нет никакого оправдания для своих организаций, теологических оград и т.д. Они не отделяют пшеницы от плевел, да и ничто не может целиком и полностью совершить такое разделение сердец за исключением способа, который, по определению Господа, будет Им задействован во время жатвы. Это указывает на то, сколь необходимо знать, когда приблизится это время и когда должно начаться жатвенное дело разделения. Наш Господь, верный Своему обещанию, не оставил нас в тьме, но дает своевременную информацию всем, чьи сердца готовы к этому. “Но вы, братия, не во тьме [не спите], чтобы день застал вас как тать” (1 Фес. 5: 4).
Серпом в этой жатве служит своевременная ныне истина – точно так же, как подобный серп использовался в иудейской жатве. Сейчас жнецами, ангелами* или посланниками являются последователи Господа, точно так же, как подобный класс был жнецами иудейской жатвы. Если другим на протяжении всего века было сказано даже не пытаться отделять пшеницу от плевел, то для готовых, достойных и послушных нынешнего времени Господний план и устроение будут показаны столь ясно, что в пору жатвы они узнают Его голос, говорящий: “Пустите серп” нынешней истины и “соберите ко Мне святых Моих, вступивших в завет со Мною при жертве”. “Они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моей, в тот день, который Я соделаю” (Пс. 49: 5; Мал. 3: 17).
—————-
*Слово “ангел” означает посланник.
—————-
Однако это время предназначено не только для собирания святых с помощью истины (к единству с их Господом и друг с другом, поодаль от товарищества с теми, кто только называется верующими, плевелами), но и для очищения поля путем уничтожения плевел, соломы, сорняка и т.д., приготавливая поле к новому севу. С одной строны “пшеницу” отбирают от плевел – поскольку плевел намного больше, – о чем говорил Господь: “Выйди оттуда народ Мой”. С другой стороны разделение должным образом представлено в собирании плевел из пшеницы. На самом же деле поле по праву принадлежит пшенице; это пшеничное поле, а не плевельное (человеческий мир считается почвой, из которой произрастает и развивается пшеница, а также плевелы), поэтому именно плевелы находятся не на своем месте и должны быть удалены. Господь засеял пшеничное поле, а пшеница представляет детей Царства (Мат. 13: 38). Поскольку поле (мир) должно достаться им, и уже принадлежит им по обетованию, то притча показывает, что именно плевелы подлежат сбору и сожжению, оставляя поле и все, что в нем, пшенице. Плевелы возвращены в почву (в мир), откуда появились, а первые плоды, пшеница, должны быть собраны в житницу, чтобы земля могла принести другой урожай.
Пшеницу не следовало вязать в снопы; зерна изначально засевались отдельно и независимо, объединяясь только как один вид, в похожих условиях. Однако притча объясняет, что одной из задач жатвы будет собирание и связывание плевел в снопы перед “сожжением”, то есть “временем скорби”. И работа уже продвигается везде вокруг нас. Никогда прежде не было такого времени для рабочих союзов, капиталистических трестов и разного рода защитных организаций.
В упомянутой притче “полем” является цивилизованный мир. На нем во время Реформации вихри доктринальных склок, с разных сторон, намели пшеницу и плевелы из конца в конец в большие кучи (вероисповедания), склоняя (доктринально) тех в одну сторону, других – в другую. Это плотно сгрудило пшеницу и плевелы в одно, отняв у каждого большую долю его индивидуальности. Давно прошумели доктринальные бури, но силой привычки разделения остаются, и лишь местами колос пшеницы попытался подняться стоймя из-под бремени масс.
Однако вместе с временем жатвы приходит избавление пшеницы от тяжести и обузы плевел. Серп истины приготовляет этот класс к свободе, которою вначале даровал нам Христос, хотя тот же серп имеет совершенно противоположное влияние на плевелы. Дух плевел направлен более к сектантскому величию и показной зрелищности, чем к личному послушанию и преданности Богу. Поэтому плевелы отрицают и сильно противятся нынешним истинам, тенденция которых, как они однажды обнаружили, ведет к осуждению любого сектанства и к испытанию каждой личности. Хотя все секты склонны к единению друг с другом, они также объединяются в своей оппозиции к разделяющим свойствам теперешней истины, да так, что при этом медленно и предусмотрительно, однако крепко, затягивают тесьму на всяком индивидуальном мышлении, а также исследовании религиозных предметов – лишь бы их организации не разлетелись в щепки, а вся пшеница, уйдя, не оставила одни плевелы.
Каждый из класса плевел вероятно осознает, что в случае его индивидуального экзамена у него не было бы никаких притязаний на Царство, обещанное близким последователям Агнца. Плевелы предпочитают, чтобы о различных сектах судили как о разных обществах, которые можно сравнивать, надеясь таким путем проскользнуть в славу Царства пользуясь заслугами пшеницы, с которой они имеют связь. Но это невозможно: испытание на то, кто достоин почестей Царства – кто предан Богу и Его истине, – будет индивидуальным, а не испытанием сект, для того чтобы убедиться, которая из них правдива. При большем свете, рассеивающем мрак ханжества и суеверий, каждая секта, кажется, начинает осознавать, что другие секты имеют такое же (незначительное) право, как и она, заявлять о себе как об одной и единственной истинной церкови. Вынужденные признать это, они стремятся навязать всем представление, что для спасения чрезвычайно существенно присоединиться к одной из их сект – маловажно к какой именно. Так они смешивают понятие личной ответственности с рабскими узами сектанства.
Как иллюстрацию одной весьма популярной тесьмы, недавно туго затянутой сектантством на своих сторонниках, приводим пример на первый взгляд безобидных и, как многим кажется, полезных уроков Международных Воскресных школ. Они создают впечатление несектантского сотрудничества всех христиан в изучении Библии. Тем самым им кажется, что они делают большой шаг вперед – подальше от былых методов исследования с помощью сектантских катехизисов. Эти совместные лекции внешне выглядят как отказ от сектантста и сближение всех христиан для изучения Библии в ее собственном свете – что, по общему мнению, является единственно верным путем, но который на деле игнорируют все сектанты. Следует заметить, что эти уроки Международных Воскресных школ только кажутся несектантскими: только кажется, что они дают свободу в исследовании Библии. В действительности каждое вероисповедание готовит свои собственные комментарии к текстам Писаний, упоминаемых в этих уроках. Комитет, который составляет эти уроки (стремясь создать видимость согласия и единства), подбирает такие выдержки из Св. Писаний, на которые имеются лишь незначительне разногласия. Те выдержки и доктрины, в которых они не соглашаются, то есть те, которые прежде всего надлежало бы обсудить с целью выявления истин и заблуждений каждой секты, чтобы прийти к истинному согласию по правилу “один Господь, одна вера, одна крещение”, пренебрегаются на уроках, однако их стойко, как прежде, держится каждая секта.
Результат таких и подобных им “совместных” методов должен придать протестантству более внушительный вид и промолвить если не словами, то хотя бы фактами: “Вы должны присоединиться к одной из этих сект, иначе вы вообще не Божье дитя”. На самом деле это не союз в виде одной церкви, а сочетание отдельных и самостоятельных организаций, каждая из которых по-прежнему жаждет сохранить свою собственную организацию как секту или связку, одновременно стремясь объединиться с другими, чтобы добиться более значительной и более впечатляющей внешности перед миром. Это напоминает укладывание снопов в стог. Каждый сноп сохраняет собственные узы или организационное строение, и становится еще туже связанным ото того, что втиснут и зажат другими связками в большом и внушительном стоге.
Система Международных уроков вместе с современными методами “процветающих” Воскресных Школ значительно содействует сектанству и еще иным путем сдерживает подлинный рост в познании истины. Что касается “занятий” в этих школах, то урок излагается настолько обширно, что едва ли остается время на обдумывание осторожных, напечатанных с готовыми ответами вопросов. И уж вовсе не остается времени для изголодавшегося по истине исследователя Библии или случайно попавшегося ревностного учителя, чтобы задать другие более важные вопросы, содержащие пищу для размышления и полезного обсуждения. Раньше библейские классы собирались для исследования тех частей Библии, которые они сами себе выбирали, и в поисках истины им препятствовала только зависимость от собственных предубеждений и суеверия, в то время как искренние, изголодавшиеся по истине всегда могли хоть немного продвинуться вперед. Но теперь, когда усиливающийся свет истины озаряет каждый предмет, рассеивая мрак суеверия и предрассудков, эти Международные лекции, претендующие на то, чтобы помогать исследователю из библейского класса, не дают этому свету пробиться к нему. Его время для исследования Библии распределено так умело, чтобы он не мог обрести никаких новых идей, а был постоянно так занят употреблением “словесного молока” (весьма разбавленного человеческими традициями), чтобы у него пропал всякий аппетит к “твердой пище” более развитой истины (Евр. 5: 14). На таких занятиях все время и всякая возможность распробовать и научиться разбираться в “пище” жертвуется в повиновение словам: “Мы обязаны придерживаться нашего урока, поскольку его время вскоре закончится”. Как верно сказано пророком, а затем апостолом, что оценить эти великие учения Бога, столь необходимые для нашего возрастания в благодати, познании и любви Бога, мы сможем тогда, когда оставим первые начала и будем стремиться к совершенству – “отнятые от грудного молока, отлученные от сосцов” (Евр. 6: 1; Ис. 28: 9).
Хотя за последнее время методы Воскресных Школ заметно улучшились, они все еще оставляют желать лучшего. В них находятся некоторых наилучшие из числа Господнего народа, которые, при всем своем желании ревностно служить Учителю, в большей или меньшей мере введены в заблуждение внушительной численностью и видимой занятостью в “деле Господнем”. Мы признаем, что здесь достигнуто немало хорошего, хотя имеются свои отрицательные стороны. Тем, кто ревностен, не дают исполнять личный долг и продвигаться вперед – не дают исполнять то, что Бог велел родителям, и пренебрежение к чему наносит урон одинаково родителям и детям. Неискушенные находят для себя эти непродолжительные занятия и “упражнения” более увлекательными, нежели изучение Библии. Им прививают чувство исполненного долга, а жертвование несколькими минутами вознаграждается дружескими сплетнями и взаимной болтовней – благо для этого есть возможность. Младшим также больше всего нравятся эти “упражнения”, пение, книги с рассказами, пикники, угощения и общее веселие. Они, а также их мамы чувствуют вознаграждение за свои усилия изысканно одеться и за подоспевшую возможность показать свои изящные наряды. Таким образом, родительская ответственность за домашнее религиозное воспитание в большинстве отдана на милость угодничества и громоздкого механизма этих Воскресных Школ. Воскресные Школы удачно названы церковными няньками, а их малолетние воспитанники, вынянченные и взращенные в светском духе, являются молодыми ростками богатого урожая плевел, которыми до краев наполнен великий Вавилон.
Если где бы то ни было все же существует класс взрослых учеников Библии, а его учитель беспристрастен и достаточно независим, чтобы отказаться от предписанной лекции и следовать более важным темам, позволяя истине выйти на явь (согласуется ли она или нет с вероучением данной секты), он тут же будет заклеймен в ненадежности каким-нибудь светски настроенным пастором или руководителем. Такие учителя действительно опасны для сектанства, поэтому их быстро лишают занятий. Они, а также истины, предлагаемые ими для непредвзятого исследования, быстро разрезали бы веревки и разбросали сектантские снопы, из-за чего не могут быть долго терпимы. Предпочтение отдается другим, которые могут держаться взглядов своих классов, отвлекая их внимание от “твердой пищи” и удерживая, как отнятых от груди младенцев, слишком слабыми, чтобы держаться самостоятельно, и слишком привязанными к системам, которые они научились любить и без которых, уверены, обязательно умрут. Место истинного учителя и место истинного исследователя Библии находится вне всякой человеческой кабалы, свободное для изучения и возможности кормиться всеми частями доброго Божьего Слова и беспрепятственно следовать за Агнцем, куда бы Он ни вел (Иоан. 8: 36; Гал. 5: 1).
Хотя следует, как никогда раньше, считаться с личной свободой, мы видим, что реально еще никогда не существовало такого времени, в котором узы были бы затянуты столь сильно, чтобы связывали всю пшеницу и плевелы в многочисленные снопы. Никогда прежде не было времени, когда условия оказались бы столь тесными и столь ограничивающими для всякой личной свободы, как сегодня. Каждый свободный час ревностного сектанта до такой степени наполнен какими-то бесконечными собраниями или мероприятиями, что невозможно найти время для ничем не скованного мышления и для изучения Библии. Главной задачей этих собраний, приемов и т. д. является развитие и упрочение сектанства; следствием этого является уже упомянутая зависимость, столь губительная для подлинного развития посвященных детей Бога, пшеницы. Эти узы становятся еще крепче, как говорит пророк (Ис. 28: 22). В этих снопах есть немного пшеницы и много плевел, отчего освободиться из них с каждым днем все труднее.
Из того, что мы узнали о небольшом числе истинно посвященной пшеницы и о большой массе “крещенных верующих” (как убедительно охарактеризовал класс плевел один методистский епископ), становится очевидным, что сжигание плевел окажется событием исключительной важности. Однако, было бы ошибкой полагать, как это делают многие, что сжигание плевел в огненной печи, где будет плач и скрежет зубов (Мат. 13: 42), относится к буквальному огню или к мучениям загробной жизни. Вся притча касается нынешнего века. Этот огонь, а также пшеница и плевелы, является не просто символом, но он символизирует уничтожение плевел в великом времени скорби, которым должен закончиться этот век, и которого пшенице, как обещано, удастся избежать (Мал. 3: 17; Лук. 21: 36). Великая огненная печь символизирует “великое время скорби”, приходящее в конце этой жатвы на недостойный класс плевел – “христианство”.
Это уничтожение плевел вовсе не означает уничтожение, то ли ныне, то ли в будущем, всех личностей, из которых состоит класс плевел. Скорее это означает уничтожение необоснованных притязаний упомянутого класса. Согласно их утверждению или исповеданию они – христиане. Но на самом деле они все еще дети этого мира. Сожженные, уничтоженные как плевелы, они будут видны в своем истинном характере – как члены мира, – и (как номинальные члены Христовой Церкви) уже не будут имитировать христиан.
Наш Господь объясняет, что Он посеял доброе зерно Царства, истину, из которой произрастает весь класс истинной пшеницы, зачатый от духа истины. Затем ночью, в средневековье, сатана посеял плевелы. Вне всякого сомнения, что плевелы засевались таким же способом, как и пшеница. Они – отпрыски заблуждений. Мы увидели, сколь ужасно великий противник и его ослепленные слуги осквернили Святилище и воинство, и как папство подвергло профанации и использовало в злых целях драгоценные сосуды (учения); а ведь это только по-другому показывает ту же самую вещь. Ложные учения породили ложные стремления и амбиции на Господнем поле пшеницы и привели многих к служению сатане, чтобы сеять заблуждения в доктрине и практике, давшие изобилие плевел.
Для многих поле выглядит красивым и буйным, так как оно насчитывает сотни миллионов. Однако доля пшеницы действительно очень скудна, и для нее, засоренной и весьма сдерживаемой в своем развитии плевелами, было бы намного лучше, если бы светски настроенные плевелы находились не в Церкви, а на своем месте в мире, оставляя в поле посвященное “малое стадо”, единственных представителей Христова духа и учения. В таком случае разница между Церковью и миром была очень заметной, а ее развитие, хотя, вероятно, менее быстрое, оказалось бы более здоровым. Большой кажущийся успех, проявляющийся в численности, богатстве и общественном положении, которым так гордятся многие, на деле приносит большой вред и ни коим образом не является благословением ни для Церкви, ни для мира.
Изучая этот предмет, мы приходим к выводу, что многих из этих плевел вряд ли стоит осуждать за их ложное положение поддельной пшеницы. Многие из них даже не знают, что плевелы не являются истинной Церковью, потому что считают “малое стадо” посвященной пшеницы экстремистами и фанатиками. По сравнению с толпой плевел, Господь, апостолы и вся пшеница действительно кажутся экстремистами и фанатиками – если смотреть с точки зрения большинства, плевел.
Плевелам столь часто и столь тщательно внушалось, что они христиане (что христианами являются все кроме иудеев, неверующих и язычников), что от них вряд ли можно ожидать понимания обратного. Ложные учения убедили их, что существует только два класса, и что все, которые спасутся от вечных мучений, должны быть сонаследниками с Христом. Каждая надгробная речь, кроме примеров жалкой деградации, открытого беззакония и безнравственности, заверяет близких в покое, радости и небесной славе для усопших. В доказательство зачитываются выдержки из Св. Писания, которые, по контексту, следует применять только к полностью посвященным, к святым.
Будучи по природе склонными осуждать себя, сознательно отрицать свою принадлежность к святым, и опровергать, что таким принадлежит обилие обетований Св. Писания, они, тем не менее, поддаются уговору, из подмостков и амвонов, своих не лучше осведомленных товарищей-плевел уповать на эти обетования. Они сознательно чувствуют – и они правы, – что не делают ничего такого, чем бы справедливо заслужили вечные мучения; поэтому, их вера в ложные учения “христианства” ведет их к упованию и утверждению, что они и все добродетельные люди являются членами Церкви, которой принадлежит все богатство обетований. Следовательно, они являются плевелами силою ложных учений, и не только сами занимают ложное положение, но также искажают поистине высокое мерило святости. Обольщаемые обманом, они обретают чувство беспечности и ублажения. Сравнивая себя и свою жизнь с большинством номинальной церкви, а также со своими умершими друзьями, надгробные восхваления которым приходилось слышать, они считают себя как минимум среднего уровня, и даже более пригодными, чем те многие, которые исповедуют свою веру наиболее громогласно. При всем этом они осознают, что с их стороны никогда не было никакого подлинного посвящения сердца и жизни, времени и средств, талантов и возможностей Богу и Его служению.
Подобно как класс “мякины” иудейского народа был истреблен в конце той жатвы (Лук. 3: 17), так и класс “плевел” будет истреблен в этой жатве. Как “мякина” прекратила всяческие притязания на божественную милость быть торжествующим Царством Бога еще до того, как жатва закончилась великим огнем религиозного и политического соперничества, поглотившего эту систему, так случится и с классом “плевел” так называемого “христианства”. Они будут истреблены, перестанут быть плевелами, перестанут обманывать самих себя и других. Они перестанут применять к себе великие и драгоценные обетования, принадлежащие только побеждающим святым. Как только различные так называемые христианские царства и их различные религиозные организации, раздираемые разногласиями, побужденными возрастающим светом истины, будут истреблены во вспыхнувшем уже огне, “в огне ревности Господней” (в великом времени скорби, которым закончится этот век – Соф. 3: 8), тогда они перестанут называть свои светские системы христианством.
Рассказав о сожжении плевел, притча далее гласит: “Тогда праведники [пшеница] воссияют, как солнце, в Царстве Отца их”. [Может ли быть лучшее свидетельство, что истинная Церковь еще не учреждена во власти как Божье Царство, и не будет таким образом возвышена, пока не закончится жатва?] Тогда это солнце праведности (сосредоточением славы которого всегда будет Христос Иисус) взойдет с исцелением в его лучах, чтобы благословить, восстанавливать, очищать и обеззараживать от греха и заблуждений весь мир человечества. Неисправимые же будут истреблены второй смертью.
Следует помнить факт, что в образной иудейской жатве истинные израильтяне вместе с поддельными израильтянами составляли иудейский или телесный Дом Израиля; и только истинные израильтяне были выбраны и собраны в евангельскую житницу, и удостоены истин, принадлежащих к Евангельскому веку. Все остальные из этого народа (“мякина”) не были уничтожены физически (хотя, разумеется, в той скорби многие потеряли жизнь), а были отсечены от всех милостей Царства, в которое до этого верили и которым гордились. Теперь проследите параллель и аналог этого в обращении с “плевелами” в нынешнем времени сожжения.
Господь не только показал нам, чего следует ожидать в этой “жатве” и какова в ней наша участь (как мы сами отделяемся и как мы, будучи “жнецами”, пользуемся серпом истины, чтобы помочь другим обрести свободу в Христе и отделиться от ложных человеческих систем и организаций), но Он снабдил нас доказательствами, в каком именно году началось дело жатвы, какова его длина и когда оно завершится, чтобы дать нам двойную уверенность, что мы правы и что наступило время разделения в жатве. Эти, уже исследованные, доказательства показывают, что завершение 1874 года определило начало (также как 1914 год обозначит конец) этих 40 лет жатвы*, тогда как все подробности порядка и дела этой жатвы были отображены в жатве Иудейского века – ее образе. Мы собираемся теперь исследовать некоторые знаменательные временные особенности той образной жатвы, обращая внимание на проистекающие из них лекции, которые применимы сегодня и которые наш Господь, скорее всего, задумал для того, чтобы нам не пребывать в сомнении или нерешительности, а познать Его план и поступать должным образом – с крепостью, как Его сотрудники в выполнении Его объявленной воли.
——————
*Смотрите “Предисловие автора” (1916 г.), стр. …
—————–
Все временные особенности, связанные с иудейской жатвой (хотя они иногда только косвенно относились к верным), имели прямое отношение к огромному номинальному множеству, обозначая периоды его испытания, отвержения, свержения и уничтожения как системы или народа-церкви. Таким образом, Господь пришел (в 29 г. н. э.) как Жених и жнец не только к истинным израильтянам, но и ко всей массе народа (Иоан. 1: 11). По ходу дела жатвы обнаружился факт, что созревших зерен пшеницы, пригодных для житницы (Евангельской эпохи), оказалось немного, и что преимущественное большинство – это пшеница только с виду, только “мякина”, лишенная внутри истинной сущности пшеницы. Когда спустя три с половиной года (в 33 г. н. э.) наш Господь принял титул царя и позволил (от чего отказался раньше – Иоан. 6: 15), чтобы народ посадил Его на осла и провозгласил царем, то в прообразной евангельской жатве это обозначило пункт, намного более важный, нежели в самом образе. Как мы убедились, параллель этого указывает на 1874 год как на время второго присутствия нашего Господа – Жениха и Жнеца, – а также на апрель 1878 года как на время, в котором Он начал исполнять Свои полномочия Царя царей и Господа господ на самом деле – но на этот раз как духовный Царь, присутствующий во всей Своей власти, хотя и невидимый для людей.
Дела нашего Господа, хотя Он только несколько часов пребывал в качестве Царя Израиля, глубоко показательны для нас как неоспоримый признак и предзнаменование того, чего следует ожидать сейчас. То, что Он совершил в то время на глазах людей, когда, например, въехал на осле в Иерусалим как Царь или изгонял плетью менял из храма, мы рассматриваем как образ, осуществившийся здесь в большем измерении, – хотя Его действия как Царя, бичевание вервием и провозглашение царских полномочий проявляются ныне совершенно иным образом и только для глаз веры. Однако иудейский образ имеет целью привлечь внимание к исполнению того, что, иначе, мы бы не смогли понять. Первым делом образного Царя было отвергнуть весь народ-церковь Израиля как недостойный быть Его Царством, то есть дальше почитаться Его особым наследием. Это было выражено так: “Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст” (Мат. 23: 37-39).
Применительно к нынешней жатве это является уроком того, что как типичный Израиль, признаваемый 1845 лет как Божий народ посредством милостей, наказаний и т. д., был покинут и отвержен Царем в 33 году н. э., поскольку был найден недостойным после трех с половиной лет испытания и просмотра, так и в нынешней жатве Царь должен отвергнуть, после похожих трех с половиной лет просмотра и в конце похожего периода 1845 лет милости и наказания, номинальное христианство как недостойное впредь принимать от Него любые милости или как-то признаваться Им.
Но как отвержение номинального телесного Израиля вовсе не означало отвержения лично кого-то из “подлинных израильтян”, в которых не было лукавства, а скорее еще большую милость к ним (к тем, которые были освобождены от “слепых вождей” и обучены более непосредственно и совершенно через новые духовные орудия – апостолов), так и здесь нам следует рассчитывать на то же самое. Духовные милости, прежде дарованные номинальным массам, принадлежат с тех пор исключительно верным и послушным. “Пищу вовремя” для домочадцев веры и свет (в меру того, как на него приходит время), впредь следует ожидать не через прежние орудия (и ни в коей мере), а только через отдельные лица, т. е. через верных, находящихся за пределами падших, отвергнутых систем.
На протяжении Своей миссии, вплоть до времени, когда наш Господь, как Царь, отверг иудейскую систему, Он признавал книжников и фарисеев законными учителями народа, хотя часто и упрекал их как лицемеров, вводящих народ в заблуждение. Это явствует из слов Господа (Мат. 23: 2): “На Моисеевом седалище сели книжники и фаресеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте”. Похожим образом на какое-то время великие религиозные правители номинального христианства в известной мере воссели в Синодах, Конференциях, Советах и т. п. на Христовом седалище в роли учителей народа – так же как иудейский Синедрион однажды восседал на седалище Моисеевом. Как после 33 года н. э. книжники и фарисеи более не признавались Господом, а истинных израильтян учили уже не они, а Сам Бог посредством других, более смиренных, нетитулованных и более достойных орудий, поднятых из народа и особо обученных Богом, так следует ожидать и здесь (и мы действительно это видим), в параллельной жатве.
Принятие нашим Господом царской должности в 33 году н. э. и Его первый официальный шаг – отвержение государственной церкви телесного Израиля, – вместе со всеми удивительными параллелями двух веков, предельно ясно показывает, что в параллельном пункте нынешней жатвы, т. е. в 1878 году, мистический Вавилон, иначе именуемый христианством и являющийся прообразом иудаизма, был отсечен. Вот тогда и разошлась весть: “Пал, пал Вавилон великий, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице” (Отк. 18: 2).
Упадок, язвы, уничтожение и т. д., предсказанные мистическому Вавилону, были показаны в великой скорби и национальном крушении, которые подстигли телесный Израиль и которые завершились полным низложением этого народа в 70 году н. э. Период упадка также имеет свое соответствие. С 33 года н. э., когда наш Господь сказал: “Се, остается вам дом ваш пуст”, до 70 года н. э. прошло 36 с половиной лет; также с 1878 года н. э. до конца 1914 года н. э. получается 36 с половиной лет. Вместе с окончанием 1914 года н. э. исчезнет то, что Бог именует Вавилоном, а люди – христианством (и что уже показано на основании пророчества).*
—————–
*Автор показывает более постепенное лишение власти народов и установление Царства в “Предисловии автора” (1916 год), “Время приблизилось”, стр. iii-iv.
—————–
Иудаизм был божественно определенным образом Тысячелетнего Царства Христа, которое будет надзирать и упорядочивать все дела. Поэтому справедливо сказать, что иудаизм был слиянием церкви и государства – религиозного и гражданского правления. Но, как уже объяснялось, евангельской Церкови ни в коем случае не следовало соединяться или иметь что-то общее со светским правлением до тех пор, пока не придет ее Господь, Царь царей, не возьмет власть и не возвысит ее, как Свою невесту, к участи в этом царствовании праведности. Пренебрегая Господними словами и следуя человеческой мудрости, теориям и планам, эта огромная система под названием христианство, заключив в себе все правительства и верования, называющие себя Христовыми (будучи на деле жалкими подделками истинного Царства Христа), была образована прежде времени, без Господа, да к тому же из совершенно неподходящих составных. Поэтому упадок Вавилона, как непригодной церковно-государственной системы, а также сбор подлинной пшеницы может быть и фактически хорошо проиллюстрирован в упадке иудаизма.
Вначале название Вавилон означало Божьи Врата, однако затем, в насмешку, стало означать смесь или замешательство. В книге Откровения это название применяется конкретно к номинальной церкви, которая, будучи вратами к славе, сделалась вратами к заблуждению и замешательству, жалкой смесью, состоящей преимущественно из плевел, лицемеров – введенных в заблуждение масс мирского исповедания, в которых погребены Господние драгоценности и сокрыта их настоящая красота и великолепие. В символическом пророчестве выражение Вавилон временами относится только к Церкви Рима, называемой “Вавилоном великим, матерью блудниц”. На протяжении столетий это название могло относиться только к ней, поскольку она была единственной системой-смесью и не потерпела бы никаких других. Однако от нее, путем различных неудавшихся попыток реформ, произросли другие церковные системы, хотя и не такие большие, как их “мать”, и пока еще не столь грешные и крайне отступнические. В них также преобладают заблуждения, плевелы и светскость, поэтому название Вавилон используется как общее, родовое название для всех номинальных христианских систем, и теперь охватывает не только церковь Рима, но и все протестантские секты. Поскольку папство определено как материнская система, то мы должны относиться к различным, происходящим от нее протестантским системам как к дочерям – что в общем признают сами протестанты, иногда даже с гордостью.
Еще перед временем жатвы многие из Божьего народа в великом Вавилоне (особенно вальденсы, гугеноты и реформаторы шестнадцатого века) распознали его действительный характер – глубоко антихристианский. Привлекая внимание к этому факту, они отлучились от материнской системы и повели за собой других, многие из которых были плевелами, как это предсказал пророк, говоря: “И многие присоединятся к ним, но притворно” (Дан. 11: 34). Именно здесь, еще до начала времени жатвы, прошли разделения политико-доктринальных бурь. Здесь плевелы, по-прежнему преобладая, сформировали другие, хотя и менее предосудительные, вавилонские системы.
При всем том, что пшеница пыталась время от времени освободиться от тягостного бремени плевел (и прежде всего от вопиющих заблуждений, способствующих их образованию) и получала благословения в результате таких усилий, она по-прежнему находилась под их влиянием, по-прежнему была смешана с многократно превосходящей ее составной частью – плевелами. Однако ради пшеницы Божья милость распространялась даже на эти смешанные связки, т. е. вавилонские системы. И до тех пор, пока не наступило Божье время для проведения полного и окончательного разделения (во время жатвы, в 1878 году), эти системы не были полностью и навеки лишены всякой милости и приговорены к скорому уничтожению, а все принадлежащие к Божьему народу не были открыто и настоятельно из них отозваны. Божий народ еще в самом начале этого века был предупрежден о мошенничествах антихриста, имея наставление держаться от него подальше. Однако для испытания и проверки ему было позволено в определенной мере подвергнуться его обману и более или менее смешаться в ним. Каждое пробуждение к осознанию нехристианских принципов, доктрин и поступков, которое вело к реформаторским мерам, испытывало и удостоверяло класс пшеницы, помогая все больше и больше очищаться от осквернений антихриста. Однако последнее испытание и решительный призыв, вместе с полным отвержением этих систем, чтобы им больше не получать божественную милость (как они получали ее до того – ради находящейся в них пшеницы), должны вызвать окончательное отделение класса пшеницы от всех лжехристианских систем и принципов. Истины, которых раньше держались эти системы, сегодня из них быстро устраняются. Их место заменяют человеческие теории, губительные для всякого элемента божественной истины, а жизненно важное благочестие и набожность быстро вытесняются мирским духом и любовью к развлечениям.
С известием о падении Вавилона приходит также повеление, чтобы все принадлежащие к Божьему народу и находящиеся в Вавилоне, вышли оттуда: “И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее” (Отк. 18: 4). Выражение: “Пал Вавилон: выйди от нее, народ мой”, – ясно очерчивает две мысли, которые следуют внимательно запомнить. Оно указывает, что в свое время Вавилон не был лишен божественной милости; что какое-то время к нему еще сохранялась определенная мера благосклонности, несмотря на его смешанный характер; что, несмотря на огромную часть удерживаемых им заблуждений и незначительное проявление им Христова духа, он не был полностью покинут Божьей милостью, пока не пришло жатвенное время отделения. Это свидетельствует о том, что в какое-то время на Вавилон должно прийти внезапное и полное отвержение с приостановлением навеки всякой милости и последующим судом – такое отвержение, какое, как нами было показано, должно было прийти в 1878 г. Из этого видно также, что во время отвержения Вавилона в нем будут находиться и с ним будут связаны многие из Божьего народа. Поэтому призыв: “Выйди из нее, народ Мой!” звучит к ним только после отвержения Вавилона, после лишения его милости.
Следует провести четкую границу между многими последовательными реформаторскими движениями прошлых четырех столетий, и этим окончательным и полным разделением: они были позволены как попытки реформировать Вавилон, тогда как это лишает его всякой надежды на реформирование: “Вавилон был золотою чашею в руке Господа, опьянявшею всю землю: народы пили из нее вино и безумствовали [опьяненные его заблуждениями]. Внезапно пал Вавилон и разбился; рыдайте о нем, возьмите бальзама для раны его, может быть он исцелеет. Врачевали мы Вавилон, но не исцелился; оставьте его, и пойдем каждый в свою землю [к истинной Церкви или к миру, как кому случится, в зависимости кто кем окажется – пшеницей или плевелами], потому что приговор о нем достиг до небес и поднялся до облаков” (Иер. 51: 7-9. Сравни Отк. 17: 4; 14: 8; 18: 2, 3, 5, 19).
Неизлечимый Вавилон ныне приговорен к уничтожению: негодной признана вся система – система систем, – а всех из числа Божьего народа, не симпатизирующих его фальшивым учениям и практикам, сегодня призывают отделиться от него. Пророк обосновывает причину этого приговора отвержения, а также неспособность некоторых осознать эти вещи, говоря:
“И аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь, а Мой народ не знает определения Господня. [Они не осознают, что должно прийти время жатвы, время полного и окончательного отделения пшеницы от мякины и плевел. В этом они показывают еще меньше проницательности, чем перелетные птицы]. Как вы говорите: мы мудры, и закон Господень у нас [если не можете распознать времени жатвы и происходящей перемены эпох]?; А вот, лживая трость книжников превращает в ложь [потому что слово Господа, переданное Его пророками и апостолами, признается недействительным, оставляется без внимания, а верования, созданные в прошлые “темные века”, становятся не дающими света фонарями для тех, хто ходит во тьме]. Посрамились мудрецы (?) [ученые], смутились [провалом взлелеянных ими человеческих замыслов] и запутались в сеть; вот, они отвергли слово Господне; в чем же мудрость их [теперь]? (Сравните Ис. 29: 10). За то жен их [церкви] отдам другим, поля [труда] их – иным владетелям; потому что все они, от малого до большого, предались корыстолюбию – от пророка [проповедника] до священника [служителя] – все действуют лживо (Сравните Ис. 56: 10-12; 28: 14-20). И врачуют раны дочери народа моего [номинального Сиона – Вавилона] легкомысленно, говоря: “Мир, мир”, а мира нет [когда вся его система больна и требует тщательного очищения лекарством Божьего Слова – истиной]. Стыдятся ли они, делая мерзости? Нет, они нисколько не стыдятся и не краснеют. За то падут они [эти учителя] между падшими; во время посещения их [при осмотре во время “жатвы”] будут повержены, говорит Господь. До конца оберу их, говорит Господь, не останется ни одной виноградины на лозе, ни смоквы на смоковнице, и лист опадет, и что Я дал им [все божественные милости и привилегии], отойдет от них” (Иер. 8: 7-13).
Следующий стих показывает, что многие из отверженных сумеют осознать приближающуюся скорбь, однако по-прежнему будут в ослеплении по поводу ее истинной причины. Они скажут: “Давайте объединимся, укроемся в укрепленных городах [правительствах] и сохраним безмолвие”. Так или иначе, они осознают, что ни рассудок, ни Священное Писание не поддерживает их ложных учений, и что самый разумный способ – хранить молчание в тени старых предрассудков и под защитой так называемых христианских правительств. Здесь они представлены как говорящие совершенно искренне: “Господь велел нам молчать и дал нам пить горькую воду с желчью” (KJV). Единственное подкрепление, которое они могут получить, это чаша, то есть приготовленная ими смесь (яд горькой лжи, “учения бесовские”, смешанные с чистой водой жизни, истиной Божьего Слова). Так разве не будут вынуждены испить собственноручно приготовленную чашу те, которые от Вавилона, которые возлюбили его, а, значит, не готовы подчиниться приказу: “Выйди от нее”? Не будут ли они вынуждены признать ложность собственных учений? Безусловно будут, отчего сполна испытают чувство тошноты. Следующий стих говорит о несостоятельности их ожиданий того, что горькие (отравленные) учения обратят мир и принесут Тысячелетие. Они говорят: “Ждем мира, а ничего доброго нет; – времени исцеления, и вот ужасы”. Со времени посещения и отторжения номинального Сиона, когда “истинные израильтяне”, послушные Божьему зову, станут выходить из этих номинальных систем, его болезнь будет быстро усугубляться.
Некоторые удивляются, почему Господь не вводит еще большей реформы, чем любая из прошлых, которые оказались тщетными и кратковременными. Они спрашивают, почему Господь не прольет благословение на все большие секты и не объединит их в одно целое, или хотя бы на какую-то одну, очистив ее от бренности и привлекая к ней всех остальных? Мы, в свою очередь, спросим, почему бы не объединить все царства земли в одно целое и не очистить их?
Для всех Божьих детей будут достаточно знать, что план, который Он открывает, вовсе не такой. А небольшое дальнейшее размышление – с точки зрения Божьего Слова – покажет нам безосновательность такого предположения. Подумайте о численности тех, кто причисляет себя к церкви (четыреста миллионов), и спросите себя, сколько из них сами назовут себя полностью посвященными – умом и плотью – Господу, чтобы служить Его плану? Ваши собственные наблюдения обязаны привести вас к заключению, что если отделить “пшеницу” от “плевел” путем удаления “плевел”, то почти в каждом случае останется только малая горсть даже в самых больших церковных строениях или кафедральных соборах.
Поводом отсутствия попыток очистить номинальные системы является то, что никакая степень очищения не сделает непосвященные массы “христианства”, а также их организации – светские и церковные, – пригодными для Господнего дела, которое должно ныне начаться на земле. На протяжении восемнадцати минувших столетий Он выбирал истинно посвященных, достойных. Все, что остается сделать ныне, это выбрать тех из числа живущих, которые принадлежат к тому же классу – а таковых совсем немного, поскольку лишь немного недостает для укомплектования предопределенного количества членов Тела Христова.
Причина, почему отвергаются все человеческие организации и не реформируется самая непредосудительная из них, и почему к ней сегодня не призываются люди из всех остальных, показана в том, как наш Господь обходился с различными иудейскими сектами в “жатве”, т. е. в конце их эпохи. Тогда, как и ныне, все были отвергнуты, а “истинные израильтяне” были призваны из них на свободу, где Бог научил их Своей воли и Своему плану посредством различных избранных Им Самим сосудов.
Иллюстрируя этот предмет иудеям, Господь объяснил мудрость Своего поведения в двух притчах. В первой говорится, что заплата из нового сукна на старой одежде сделает ее изношенность только более заметной, а из-за разницы в прочности прореха станет еще больше. Во второй говорится, что если влить новое вино в старые мехи, потерявшие всю свою прочность и упругость, то от этого будет больше вреда чем пользы, ведь в результате не только лопнут и придут в негодность старые мехи, но еще и будет потеряно ценное молодое вино.
Этим молодым вином были новые учения нашего Господа, тогда как иудейские секты были старыми мехами. Допустим, что наш Господь присоединился к одной из этих сект и начал в ней реформу: каково было бы следствие? Нет сомнения, что новые истины, в случае их принятия, полностью разрушили бы эту секту. Сила ее организации, построенная большей частью на сектантской надменности, сцементированная ложными представлениями, суеверием и человеческими традициями, была бы тотчас уничтожена, а новые учения также оказались бы в бедственном положении – вытесняясь всеми старыми заблуждениями и традициями этой секты, и считаясь в глазах всего мира ответственными за всю ее прошлую деятельность.
По той же причине в нынешней жатве Господь, внедряя более полный свет истины на заре Тысячелетнего Века, не накладывает ее как заплату ни на одну из старых систем и не льет как молодое вино в старые мехи. Во-первых, ни одна из них не находится в столь пригодном состоянии, чтобы ее чинить или чтобы принять новые учения. Во-вторых, новые истины, в случае их принятия, вскоре начали бы действовать, развив силу, которая разрушила бы любую секту, невзирая на то, как прочно она организована и связана. Пробуя это с каждой по очереди, результат был бы один и тот же, и в конечном итоге молодое вино (учения) было бы некуда девать и негде хранить.
Правильным и наилучшим путем был путь, которым наш Господь последовал в первом пришествии. Он создал совершенно новую одежду из нового материала, и влил молодое вино в новые мехи, т. е. Он позвал истинных израильтян (не являвшихся сектантами) и передал им истины впору. Похоже и ныне: Он призывает изголодавшихся по истине выйти из номинального духовного Израиля, поэтому им подобает принять истину угодным Господу путем и с усердием содействовать Ему в осуществлении Его плана – независимо сколько и какие из старых винных мехов оставлены и отвергнуты как непригодные для хранения вина. Скорее радуйтесь, что вы считаетесь достойными обладать этим молодым вином нынешней истины, которая вам свидетельствована; и как только удостоверитесь в ней, с радостью примите ее и следуйте ей.
Те, которые при первом пришествии хотели сначала узнать мнение видных сектантов и следовать их примеру, и которые спрашивали: “Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев?”, – не приняли истины, так как были скорее последователями людей, чем Бога. В то время видные сектанты не признали учения Христа, и такой класс существовал всегда и существует поныне – слепые вожди слепых. Вместо того, чтобы принять истину и быть благословенными, они “падают” во время испытания. Старая одежда и ветхие бурдюки находятся в столь ветхом состоянии, что полностью непригодны для дальнейшего употребления.
Поскольку Сам Господь призывает Свой народ выйти из Вавилона, мы не можем усомниться в том, что все верные Ему люди услышат этот призыв, каковыми бы ни были Господние средства передать его. Таким образом, этот призыв испытает не только их послушание, но также их любовь к Вавилону и приверженность его заблуждениям. Если они одобряют его учения, методы и т. д. до такой степени, что не желают оставить его, то они тем самым окажутся недостойными нынешней истины и заслуживающими приходящих язв. Но слова призыва показывают, что истинный Божий народ в Вавилоне нельзя считать вовлеченным в грехи мирской суеты и пренебрежения божественной истиной до тех пор, пока он не узнает, что Вавилон упал – что он покинут. Если бы он далее пребывал в нем, то будет признан его соучастником в смысле одобрения его злых дел и учений, прошлых и настоящих, и будет считаться соучастником его грехов, а, значит, заслуживающим участи в его наказаниях и приходящих на него язвах. (См. Отк. 18: 4).
Сколь убедительно выражение: “Он сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице”! Воистину, все наихудшее в обществе ищет укрытия и носит маску христианского вероисповедания и ритуализма в некоторых из различных частей (сект) Вавилона. В нем находит олицетворение всякий нечистый принцип и учение – тем или иным образом, в том или ином месте. Он стал “клеткой”, которая надежно удерживает не только смиренных и кротких голубок Господних, но и многих нечистых и ненавистных птиц. Из всех, кто поступает недобросовестно, кто сознательно вводит в заблуждение мужчин и женщин, сколько по собственному признанию считают себя членами Христовой Церкви!? А сколько из них пользуется своим исповеданием как покровом, под которым они продвигают злые замыслы! Общеизвестно, что большинство казненных самых жестоких уголовных преступников ушло из жизни принадлежа к римо-католической церкви.
Вавилон удерживал наилучших и наихудших, цвет и отбросы населения цивилизованного мира. Цвет – это немногочисленный класс истинно посвященных, смешанный, как это не прискорбно, с большой массой исповедующих на словах, а также с отвратительными преступными отбросами. Однако в благоприятных условиях этот класс, этот цвет будет отделен в нынешней жатве – в преддверии своего возвышения.
Для иллюстрации количественного соотношения нечистых, омерзительных птиц в самом Вавилоне и за его пределами примите во внимание следующий официальный отчет о состоянии общества в той части пшеничного поля, где на протяжении столетий “ортодоксальность” хвасталась превосходным качеством и чистотой своей пшеницы и немногочисленностью своих плевел, и где так называемая “Церковь” была тесно связана с властью, учреждая законы и управляя людьми:
Состояние общества в Англии и Уэльсе
Парламентский отчет за 1873 год
Население по вероисповеданию:
Римо-католики 1 500 000
Члены англиканской церкви 6 933 935
Диссентеры (протестанты, не принадлежащие к епископальной церкви) 7 234 158
Неверующие 7 000 000
Евреи 57 000
Общее количество преступников в местах заключения:
Римо-католики 37 300
Члены англиканской церкви 96 600
Диссентеры 10 800
Неверующие 350
Евреи 0
______
145 050
Число преступников на каждые 100 000 населения:
Римо-католики 2 500
Члены англиканской церкви 1 400
Диссентеры 150
Неверующие 5
Евреи 0
Соотношение преступников:
Римо-католики 1 на 40
Члены англиканской церкви 1 на 72
Диссентеры 1 на 666
Неверующие 1 на 20 000
Причина такого разнородного состояния выражена словами: “Ибо яростным вином [духом, влиянием] блудодеяния своего она напоила все народы” – своей привязанностью к миру (Отк. 18: 2). Ложные учения о характере и миссии Церкви, а также утверждение, что пришло время для ее возвышения и царствования (и прежде всего после огромного всплеска успеха, обретенного ее светским честолюбием во времена Константина, когда она объявила себя Царством Бога, установленным, чтобы царствовать в могуществе и великой славе), привели многих в Вавилон, с которым они не соединились бы никогда, если бы он следовал узким путем посвящения. Гордыня и честолюбие привели первую Церковь к желанию иметь светскую власть. Но для власти требовалась численность и мировое влияние. Чтобы обрести то количество, какое истина никогда не смогла бы привлечь в нынешних условиях, были оглашены фальшивые учения, которые в конечном итоге добились господства над всеми другими. Даже те истины, которые все еще сохранились, были извращены и обезображены. Численность возросла до сотней миллионов, а истинная Церковь, пшеница, по-прежнему оставаясь всего лишь “малым стадом”, была сокрыта между этими миллионами “плевел”. Здесь, как овца между хищными волками, истинный зародыш Царства Бога терпел насилие, и насильники завладевали им силой; подобно их Господу, стопами которого они следовали, они были презираемы и отвергнуты людьми – как страдальцы, изведавшие болезни.
Но теперь, когда рассветает утро Тысячелетия, когда явлены доктринальные заблуждения темной ночи прошлого и озарены настоящие сокровища истины, должно наступить, как предвидено, полное разделение пшеницы от плевел. Как ложные учения стали причиной неправильного развития, так и явление истины в свете жатвы станет причиной разделения. Однако все плевелы и часть пшеницы одолевает страх. Им кажется, что распад Вавилона будет разрушением Божьей работы и провалом Его дела. Но это не так: плевелы никогда не были пшеницей, и Бог никогда не предлагал признать их таковыми. Он лишь разрешил, “позволил” им обоим расти вместе до жатвы. Собственно говоря Божий народ призван из этой вавилонской “клетки” нечистых птиц, чтобы радоваться свободе, имея долю в свете и работе жатвы, доказывая свое несогласие с ошибками его учений и ритуалов, и, тем самым, избегая их самих и расплаты за них – язв, приходящих на всех, кто в нем остается.
Эти язвы или бедствия, образно показанные в бедствиях отвергнутого иудейского дома, описаны в столь мрачных символах книги Откровения, что многие исследователи имеют слишком преувеличенные и нелепые понятия об этом предмете, и, следовательно, не готовы к быстро надвигающимся ныне реалиям. Они часто толкуют эти символы буквально, поэтому не готовы видеть их исполнение так, как это произойдет на самом деле – в виде религиозных, общественных и политических замешательств, конфликтов, переворотов, акций неповиновения, революций и т. д.
Тут следует отметить еще одну особенность. Между временем, когда Вавилон отвергнут, отпал от милости (1878 г.) и временем, когда на него приходят язвы или бедствия, находится краткий промежуток, в котором все верные Господние люди должны быть об этом осведомлены и собраны из Вавилона. Это ясно показано в том самом стихе, потому что вместе с известием: “Пал Вавилон”, – связан призыв: “Выйди из нее, народ мой, чтобы… не подвергнуться [приходящим] язвам ее”. Тот самый промежуток времени и то же дело для выполнения в нем упоминается в символе в Отк. 7: 3. Посланец гнева получает приказ: “Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим ПЕЧАТИ на челах рабов Бога нашего”. Печатание на челах указывает, что умственное осознание истины будет знаком или печатью, которая отделит и обособит слуг Бога от слуг и сторонников Вавилона. Это соответствует свидетельству Даниила: “Не уразумеет сего никто из нечестивых [неверных своему обету], а мудрые [из твоего народа] уразумеют” (Дан. 12: 10). Таким образом эти классы должны быть обозначены и отделены, прежде чем на отверженный, покинутый Вавилон придут язвы.
То, что это знание должно быть одновременно печатающим и отделяющим средством, ясно следует из ранее рассмотренного стиха. Сначала объявлено, что “Вавилон упал” и что на него приходят определенные язвы, наказания – прежде, чем можно надеяться, что Господний народ послушается повеления: “Выйди из нее”, которое основывается на таком знании. Да, мы знаем, что все должны быть основательно “попечатаны на челах своих” – интеллектуально осведомлены о Божьем плане, – прежде чем они могут правильно оценить или подчиниться этому повелению.
Не очевидно ли, что именно это дело печатания слуг Бога осуществляется ныне? Разве мы не печатаемся на наших челах, к тому же в самое подходящее время? Разве мы не ведомы шаг за шагом Его Словом, словно собственною рукою Господа к восприятию истины и общих событий с Его точки зрения – в отличие от прежних наших взглядов на многие вопросы, извлеченных из других источников? Разве неправда, что разные деления или секты Вавилона вовсе не были теми посредниками, через которые это печатание к нам пришло, а были скорее препятствиями, не допускающими скорейшего его завершения? Разве мы не видим уместности этого, а также Господнего высказывания, что разделение пшеницы и плевел должно произойти в жатве? Разве мы не видим в этом Его замысла открыть эти факты Его верным, а затем рассчитывать, что они покажут свою сердечную привязанность к этому замыслу путем немедленного повиновения? А что, если подчинение и выход обязывают нас оставить позади восхваление людей, выгодное жалованье, приходской дом, финансовую поддержку в делах, домашний уют и мало ли что еще? Все равно не надо бояться. Тот, Кто говорит нам: “Идите!”, – это Тот, Кто идя по морю, сказал Петру: “Иди!” Петр, повинуясь, утонул бы, если бы не протянутая на помощь рука Господа. Та же рука надежно поддерживает тех, кто сегодня по Его велению выходит из Вавилона. Не смотрите на близлежащее бурное море трудностей, а, взирая прямо на Господа, будьте смелы.
Повеление звучит: “Идите (придите)”, а не “Уходите”. Выходя из рабства человеческих традиций, верований, систем и заблуждений, мы идем прямо к нашему Господу, чтобы научиться и насытиться у Него, чтобы укрепиться и усовершенствоваться для исполнения всей Его воли, чтобы устоять, а не упасть вместе с Вавилоном.
Божье Слово открывает тот факт, что номинальная церковь, после того как она отошла от Его милости и перестала быть Его рупором (Отк. 3: 16), постепенно погрузится в состояние неверия, в котором Библия в конце концов будет фактически полностью игнорирована, хотя и сохранит свое название, а философские умозрения различных оттенков статнут “истинными” вероучениями. Такого упадка избегут только верные попечатанные, потому что они “сподобятся избежать всех сих будущих бедствий” и сумеют не упасть во время присутствия Господа (Лук. 21: 36). Фактически многие уже довольствуются таким-сохраняя форму набожности, веры в Творца и в будущую жизнь, однако рассматривая это преимущественно сквозь собственные или чужие философии и теории, одновременно игнорируя Библию как непогрешимого учителя божественных намерений. Таковые, хотя и держатся Библии, не верят ее повествованиям – особенно об Едеме и падении человека. Держась имени Иисуса и называя Его Христом и Спасителем, они считают Его просто превосходным примером, но не считают его непогрешимым, и уже совершенно отвергают Его жертву-искупление – Его крест. Утверждая, что Отцовство Бога простирается на грешников, они отрицают одинаково проклятие и Посредника.
Как правило, упускается из виду, что в первом пришествии служение нашего Господа в течение трех с половиной лет – вплоть до отвержения иудейского народа (их церковь и народ составляли одно целое), было испытанием, опробованием той формы правления или системы как единого целого, а не как отдельных личностей. Класс его духовных – священники, книжники и фарисеи – представлял эту систему как одно целое. Они сами утверждали, что представляют иудаизм (Иоан. 7: 48, 49), да и народ так считал. Отсюда весь смысл вопроса: “Уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев?” И наш Господъ признавал их за таковых: Он редко упрекал людей за то, что они не сумели Его принять, раз за разом возлагая ответственностъ на “слепых вождей”, которые сами не хотели войти в Царство и не позволяли делать это людям, которые иначе приняли бы Иисуса как Мессию и Царя.
Постоянным усилием нашего Господа было избегать публичной огласки – стремясь не допустить, чтобы Его чудеса и учения взволновали народ, и чтобы Его не взяли силой и не провозгласили своим Царем (Иоан. 6: 15). Однако Он постоянно предъявлял эти свидетелъства или доказательства Своих полномочий и Мессианства до ведома иудейского духовенства – вплоть до времени окончания их испытания как народа-церкви, когда их дом, т. е. система, был отвергнут, “остался пуст”. Затем, под Его руководством и через апостольские учения все усилия были направлены к отдельным личностям, а отверженная церковь-организация с ее чиновниками, как таковая, была полностью игнорирована.
В доказательство того, что во время Его служения и до поры отвержения системы учителя и священники являлись ее представителями, обратите внимание на то, как Иисус поступил с очищенным от проказы, о чем записано в Мат. 8: 4. Иисус сказал ему: “Смотри, никому не сказывай; но пойди покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Мойсей, во свидетельство ИМ”. Доказательство, т. е. свидетельство следовало на какое-то время скрыть от народа, но безотлагательно следовало представить его “правителям”, представлявшим иудейскую церковь в тогдашнем испытании.
Особенно следует принять во внимание цель и последствия испытания иудейской церкви, как системы, ввиду ее образного отношения к теперешнему испытанию евангельской Церкви, а также ее взаимосвязи с планом Бога в целом. Они признавали себя – на основании Божьих обетований – народом, готовым к пришествию Мессии, народом, который Он организует, наделит властью, обратит, а также использует как “Его народ” для благословения всех других народов земли, приводя всех к полному знанию Бога и возможностям пребывать в согласии с Его справедливыми законами. Бог, зная в Своем предвидении, что плотской Израиль будет непригоден для главного места в этом великом деле, тем не менее дал ему всякую возможность и преимущество, словно не ведал о последствиях. Одновременно Он явил Свое предвидение в пророческих высказываниях, которых они не могли постигнуть, иначе нам следовало бы предположить, что в Своем поведении с иудейским народом Он проводил опыт и потерпел неудачу.
Так долго, как Израиль, народ-церковь, утверждал о своей готовности, с нетерпением ожидая выполнения своей части плана, было справедливо, чтобы он обязательно был испытан – прежде чем дальнейшему плану Бога следовало вступить в силу. Этот дальнейший план состоял в том, что если естественное семя Авраама окажется в своем испытании непригодным для главных почестей, которые ему обещаны и которых он искал, тогда в течение Евангельского века нужно будет проводить избрание или выбор личностей, достойных высокой чести быть обещанным семенем Авраама и сонаследниками Мессии в обещанном Царстве, которое поднимет и благословит все народы земли (Гал. 3: 16, 27-29, 14).
“Семьдесят седьмин” (490 лет) божественной милости, обещанные иудейскому народу, не могли не исполнится. Поэтому ни язычники, ни даже самаряне никоим образом не могли быть приглашены стать учениками или в каком-то смысле быть связанными с Царством, возвещаемым Христом и апостолами (Деян. 3: 26). “Вам первым надлежало быть проповедану слову Божию [приглашение к участи в Царстве]”, – сказал апостол Павел, обращаясь к иудеям (Деян. 13: 46). “На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева”; и далее: “Я послан только к погибшим овцам дома Израилева”, – сказал Учитель, посылая Своих учеников (Мат. 10: 5; 15: 24).
Вся “семидесятая седьмина”, посредине которой умер Христос, – семь лет от начала служения нашего Господа до времени, когда ап. Петр был послан проповедовать Корнелию, первому обращенному из язычников – была определена Божьим постановлением для испытания иудеев. Однако вместо того, чтобы испытывать их как одно целое (как церковь-народ) на протяжении всех семи лет, Он “скоро решил [испытание] по правде” – то есть не в ущерб, а для их пользы. Ведь если было очевидным не только Богу, но и людям, что фарисеи, священники и книжники не только отвергли, но и до конца возненавидели Господа Иисуса, ища возможности убить Его, то с приходом времени, чтобы публично явить Себя как Царя, едучи к ним на осле, когда Он не был принят представителями церкви-народа, Царь немедленно перестал признавать эту систему, хотя простой народ принял Его с радостью и настаивал на том, чтобы признать в Нем Царя (Мар. 12: 37). Так наш Господь прекратил дальнейшее бесполезное испытание, чтобы остаток “семидесятой седьмины” мог быть использован особенно и исключительно для людей, для отдельных лиц этой отверженной системы – до того как усилия служителей новой эпохи должны были распространиться на все народы. Так и случилось. Говоря Своим ученикам после Своего воскресения, что их усилия уже не следует ограничивать только к иудеям, а можно распространять на “все народы”, наш Господь особо додал: “Начиная от Иерусалима” (Лук. 24: 27). Он хорошо знал, что их иудейские убеждения будут препятствовать им идти далее иудеев, пока в Свое время Он не откроет путь – что Он и сделал в конце их милости, посылая ап. Петра к Корнелию. С тех пор отдельные иудеи и язычники одинаково пользовались привилегиями Божьей милости, будучи похоже принятыми в Христа и через Христа. Что касается Бога, то в нынешнем призвании “нет различия”, однако для иудея таким неблагоприятным различием является его собственное предубеждение к принятию, в качестве дара через Христа, благословений, однажды предложенных ему на условии его действительного соответствия полноте буквы и духа Божьего закона, которого никто не мог выполнить в своем падшем состоянии.
Эта “семидесятая седьмина”, вместе со всеми подробностями испытания телесного Израиля, не только выполнила цель испытания этой системы, но и дала особое образное представление о похожем испытании номинальной Евангельской Церкви (т. е. Духовного Израиля – именуемого “христианством” и “Вавилоном”) во время соответствующих семи лет, начинающих жатву Евангельского века – периода от октября 1874 года до октября 1881 года. “Христианство”, “Вавилон”, сознается, что ему известна неудача своего прототипа, плотского Израиля, однако считает себя истинным духовным семенем Авраама, готовым, полным ожидания и стремления обратить языческий мир, а также справедливо руководить всеми народами, учить и благословить их, точно также как это открыто признавала иудейская система. Настоящий век напоминает образный и тем фактом, что тогдашние руководители пришли, в общем, к заключению, что обетования о грядущем Мессии следует принимать как образные высказывания; и только класс простого народа ждал единоличного Мессию. Так вот, ученые из иудеев игнорировали Мессию как личность, надеясь, что их церковь-народ восторжествует над другими благодаря их высшим законам и тем самым исполнит все то, что требовало бы, как полагал простой народ, личного вмешательства Мессии. (Этого мнения до сих пор придерживаются “ученые” иудейские учителя, т. е. раввины, которые интерпретируют мессианские пророчества применительно к их церкви-народу, а не к Спасителю мира лично. Даже те пророчества, которые относятся к страданиям Христа, они приспосабливают к своим страданиям как народа). Настаивая на собственной теории, они рассылали миссионеров по всему миру, чтобы обратить мир к Закону Моисея, надеясь тем самым достичь и “благословить все народы земли” – игнорируя самого Миссии. Это приняло такие размеры, что наш Господь при случае заметил, сказав: “Обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного”.
Как все это напоминает нынешнюю теорию номинального “христианства”. Простой народ, если привлечь его внимание к факту, что Господь обещал прийти снова и что апостолы и пророки предсказывали Тысячелетие, т. е. Времена Реституции, как следствие второго пришествия Господа (Деян. 3: 19-21), склонен принять истину и радоваться ею – так же, как это делал похожий класс в первом пришествии. Но сегодня, как и восемнадцать столетий назад, наивысшие священники и правители народа имеют более передовую (?) идею. Они утверждают, что обетования Тысячелетнего блаженства, мира на земле и доброй воли между людьми могут и должны осуществиться их усилиями, миссиями и т. п., без личного пришествия Господа Иисуса. Вот так они делают недействительными обетования второго пришествия и грядущего Царства.
Нынешние наивысшие священники и правители, “духовенство” “христианства”, обманывая себя и народ, утверждают и, кажется, сами верят тому, что их миссионерские усилия вскоре увенчаются успехом, что без Господа они уже сегодня находятся на пороге того, чтобы представить миру все Тысячелетние благословения, описанные в Священном Писании.
Фундамент этого заблуждения частично покоится на факте, что возрастание знаний, беганье туда и сюда на земле, присущее этому “Дню Его приготовления”, особо благоприятствовало цивилизованным народам в распространении торговли и последующего умножения всемирного благополучия. Заслуги всего этого Вавилон хладнокровно приписывает себе, указывая на все эти блага как на результат христианизации и побуждающего к действию влияния. Он с гордостью указывает на “христианский народ” Великобритании и на ее богатства и благополучие как на результат его христианских принципов. Но каковы факты? Каждый шаг прогресса, сделанный этим или всяким другим народом, зависел исключительно от усилий, направленных на избавление от гнета вавилонского бремени. Великобритания достигла благополучия настолько, насколько сбросила с себя оковы папского гнета. Но насколько она продолжает находиться под влиянием и держаться папских доктрин о единстве церкви и государства, о божественно определенных королевских и церковных полномочиях и тирании, подчиняясь деспотизму алчности и самолюбия, до такой степени она продолжает разлагаться.
Алчность к золоту и жажда власти – вот истинные побуждения того, что гавани языческих земель принудительно открывались для торговли так называемых христианских народов, для английского и немецкого рома и опиума, а также для американского виски и табака. Любовь к Богу и благословение языческих народов не играли в этих стремлениях никакой роли. Предлагаем небольшую выдержку из современной истории, которая должна встряхнуть совестью так называемых христианских народов, если конечно она у них есть. Мусульманский эмир Нупе, Западная Африка, прислал недавно следующее письмо епископу Кровтеру из миссии в Нигерии:
“У меня вопрос набольшой. Речь идет о бараса [роме]. Бараса, бараса, бараса! Он разорил нашу страну; он очень разорил наш народ; он довел наших людей до безумия. Умоляю тебя, Малам Кип, не забудь о моем письме; мы все умоляем, чтобы он [Кровтер] упросил великих священников [Комитет миссионерского общества англиканской церкви], чтобы они просили английскую королеву [главу англиканской церкви] не допускать доставки бараса в эту землю”.
“Во имя Бога и Пророка! Во имя Бога и Его посланника Пророка, он должен помочь нам в этом – в деле бараса. Скажи ему, пусть Бог благословит его в его трудах. Это слово из уст Малике, эмира Нупе”.
Комментируя это, один баптистский журнал делает такое замечание:
“Этот смиренный негритянский правитель проявляет в своем письме такую заботу о собственном народе, какая пока недоступна христианским монархам и правительствам, потому как ни один европейский христианский правитель и ни один президент Соединенных Штатов никогда не просил так за свой народ. Подобного обращения не найдется ни в одной вступительной речи в парламенте и ни в одном президентском воззвании. Это позор для наших христианских правителей! Прибыль, эта отвратительная жажда золота, вот закон для торговцев, являющихся любимцами и лордами парламентов”.
Тогда, во имя истины, спрашиваем: “Зачем называть эти правительства христианскими?” Правительство Соединенных Штатов не подлежит исключению, хотя многие упорно настаивают на том, чтобы именовать его христианским. Собственно говоря, оно само не признает этого незаслуженного титула, хотя к этому его подталкивают ревностные сектанты. Из Бостона в Африку постоянно отправляются огромные партии рома – без препятствий со стороны правительства и даже с его полного позволения, ведь оно дает лицензии десяткам тысяч лиц производить и снабжать своих сограждан этой ужасной “огненной водой”, которая становится вдвойне губительной и соблазнительной, пройдя процесс именуемый ректификацией, то есть узаконенным смешением самых отвратительных отрав. Все это и многое другое оправдывается и отстаивается “христианскими” государственными деятелями и правителями так называемых христианских народов ради государственных доходов – как самый легкий путь взимать с людей деньги, необходимые для правительственных расходов. В самом деле, это проституирование самого низменного и самого худшего типа. Всякий рассудительный человек должен признать, сколь неуместно здесь название “христианский”, применяемое даже к самому лучшему из нынешних правительств. Старания придать христианское название характеру “царств сего мира”, руководимых “князем этого мира”, сатаной, и пропитанных “духом этого мира”, встревожили все истинно христианские сердца, обманутые заблуждением будто бы нынешние правительства в мире в каком-то смысле являются Христовым Царством.
Каннон Фаррар в “Contemporary Review” говорит:
“Вслед за ненасытной давнишней работорговлей последовала еще более алчная и более губительная ненасытность торговцев спиртным. Наши отцы сбросили бремя кнута с шеи Африки, мы же подвергли местные народы бремени скорпионов. Мы открыли африканские реки для торговли только для того, чтобы превратить их в бурные огненные потоки алкоголя, по сравнению с которыми ни одна река “Инферно” не была такой кроваво-красной или мерзкой. Неужели совесть народа умерла?”
Мы отвечаем: Нет! Этот народ никогда не был христианским, а, значит, никогда не имел христианской совести или христианского духа. Наибольшее, что можно сказать о нем, это то, что свет, исходящий от истинно посвященных Божьих детей, частично осветил, очистил и посрамил в виде моральной реформы общественное мнение тех народов, в которых они “сияют как светила”.
Похожим образом те же христианские (?) правительства навязали Китаю и Японии, вопреки их настойчивому протесту, подобную отвратительную торговлю. В 1840 году Великобритания начала с Китаем так называемую “Опиумную Войну” с целью вынудить китайское правительство, стремящееся защитить свой народ от этого ужасного проклятия, разрешить ввоз этого товара. Война закончилась благоприятно для дьявольской стороны спора. Английские военные корабли уничтожили тысячи человеческих жизней и городов, вынудив языческого правителя Китая открыть империю для медленной смерти от опиума – отравы Китая. Чистая прибыль британского правительства за минувший год от этого наркотика, после вычета значительных расходов на взимание этих налогов, составила, согласно оффициальному отчету, опубликованному в 1872 году, свыше 37 000 000 фунтов стерлингов. Эти ежегодные 37 000 000 стали вдохновляющим поводом для войны – самой противоположностью любви к нынешнему или будущему благополучию китайцев. Пункт договора, предусматривающий защиту христианских миссионеров, был всего лишь лакомым куском, хитро подброшенным для успокоения совести любящего справедливость народа – чтобы это огромное преступление представить как милосердие, сделанное в великодушии. Согласно договору, по окончании войны некоторые порты были открыты для британской торговли. За этим последовали похожие договоры с другими народами, чем было достигнуто довольно хорошие результаты. Один из них – открытие Китая для влияний цивилизации. Однако тот факт, что несколько христианских мужчин и женщин выступили вперед, чтобы научить этот народ некоторых принципов праведности, вовсе не следует относить на счет британского народа, целью которого была исключительно торговля, и который, из алчности к золоту, а не ради блага китайцев или во славу Бога, вел эту недостойную и несправедливую войну против народа, не обученного такому дьявольскому искусству.
Вместе с другими пороками “христианство” приучило народы к наихудшей форме идолопоклонства – поклонению себе, богатству и власти, ради которых исповедующие христианство люди и народы готовы обманывать, вредить и даже убивать друг друга. Это научило их также словесного богохульства и святотатства на каждом языке, ведь каждый корабельный экипаж каждой страны, исповедующей христианство, поносит имя Христа. И все же, помимо такого влияния так называемых христианских народов, из них вышли некоторые благородные миссионеры креста, некоторые истинные слуги Бога, а также некоторые менее благородные, слуги людей – вместе составляющие не более чем горстку, – чтобы поведать язычникам о Христе и настоящей цивилизации.
Не ревностные миссионеры, а именно местные неугомонные чиновники миссионерских обществ не имеют малейшего понятия, а зачастую и малейшего подлинного интереса к истинному положению в чужих землях. Их взгляды сосредоточены главным образом на огромных суммах, собираемых и расходованных ежегодно, и они считают, что языческий мир почти обращен, а их усилия вот-вот увенчаются обещанными Тысячелетними благословениями – без второго пришествия Господа. Миссионеры, побывавшие там, высказывают, по большей части, разочарование, за исключением когда они внушают себе надежду вопреки всякому имеющемуся опыту и здравому смыслу. Один из них, уважаемый Дж.С.Р. Эвинг, доктор богословия, отдавший девять лет миссионерской работе в Индии, в своем докладе, сделанном недавно перед “Обществом Христианской Молодежи” (“Young Men’s Christian Association”) в Питтсбурге, Пенс., признался, что нынешнее влияние цивилизации и старание миссионеров состоит не только в том, чтобы разрушить языческие религии, но и чтобы упразднить всякую религиозную веру и превратить людей в неверующих. И все же он крепко надеется, что следующий шаг будет от неверия к христианству, – что, бесспорно, является безосновательным упованием, о чем наиболее убедительно свидетельствует весь опыт в здешних цивилизованных землях. Мы цитируем из общественного издания, опубликовавшего отчет о его докладе:
“Индия более обязана прямому и косвенному влиянию христианства больше, нежели чему-то другому. Им сделано много, чтобы разрушить древнюю идею материальных богов и вместо нее установить понятие единого Бога Вседержителя, Которого признают жители Запада [Европы и Америки]. [Вернее сказать они воспринимают идею, общепринятую атеизмом, что наивысшим и единственным Богом является Природа]”.
“Из 263 000 000 человек населения этой страны 10 000 000 молодых людей говорит по-английски и ознакомлено с теми идеями Запада, которым обучены мы сами. Высшая каста обладает глубокими знаниями литературы, религии, естественных наук, являющихся фундаментом образования людей в этой стране. Прежнее понятие о мстительном Боге, Которого следовало ублажать многочисленными жертвами и молитвами, уступило место современному духу неверия. Образованные люди Востока уже не верят в божества своих отцов. Они покинули их навсегда и заменили учениями полковника Роберта Г. Ингерсола, а также Пейна, Вольтера, Бредло и всяких других учителей атеизма и пантеизма. Но этот век скептицизма вскоре минует, и Запад, предоставивший Индии свои идеи, таким же образом даст ей религию христианского Бога”.
“Молодые люди в Индии хорошо образованы, они тонкие наблюдатели, они интеллигентны, хорошо осведомлены в делах не только своего народа, но и других, и хотя это может показаться необычным, они хорошо знакомы с нашей Библией. В самом деле, они знают ее настолько хорошо, что никто, кроме человека полностью ознакомленного с ее учениями, с христианской теологией, не может надеяться успешно ответить на все выдвигаемые против нее возражения. Распространенное представление, будто миссионер сидит под тенью дерева и учит собранных вокруг голых дикарей, уже изжилось. В Индии миссионер встречает интеллигентных и образованных людей, поэтому, чтобы произвести на них влияние, он должен быть хорошо вооружен. Они, кроме интеллигентности, имеют приятную внешность, дружелюбны, обходительны, благопристойны и относятся ко всем иностранцам с величайшим уважением и почтительностью”.
Упрямые факты, на которые он ссылается, конечно же не подтверждают необоснованных надежд этого джентльмена. Опыт показал со всей очевидностью, что неуклюжие аргументы сектантства, чьи заблуждения искажают и лишают влияния ту истину, которая в них находится, редко могут обратить искренних или насмешливых скептиков. Несомненно, все, за исключением незрячих, могут видеть, что если миллиард язычников обратить к состоянию четырехсот миллионов* из так называемого христианства, то останется открытым вопрос – как это было в Иудейском веке (Мат. 23: 25), – не будут ли они вдвойне достойны истребления, нежели первоначально в своем языческом суеверии. Бесспорно, никакой здравый ум не может утверждать, что обращение к такому состоянию, в котором находится так называемое христианство, соответствовало бы описанию Тысячелетнего мира и доброй воли, предсказанных пророками и кратко подытоженных в молитве нашего Господа словами: “Да приидет Царстие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе” (Лук. 11: 2).
————–
*Из этих 400 000 000 человек римскими и греческими католиками считают себя 280 000 000 человек, а протестантами – 120 000 000.
————–
Стоит ли вообще удивляться, что Господь отступился от этой массы четырехсот миллионов человек, составляющих, по их собственному исповеданию, Церковь Христа, именующую себя Его Царством – “христианством”, – и дал ей более подходящее название – Вавилон (смешение, замешательство)? И странно ли, что их понятиями о Царстве Христа, о способе и последствиях его распространения по всему миру, они, должно быть, неготовы к настоящему Царству, не желая принимать нового Царя – как правители прообразного дома из тех же причин не были готовы в первом пришествии? Также не подлежит сомнению, что императоры, короли и князья, которые используют нынешнее влияние и власть главным образом для утверждения собственного величия, и которые снаряжают и содержат миллионны вооруженных людей ради защиты и сохранения своих императорских причуд и властного положения, готовы скорее согласиться на убийство миллионов и на то, чтобы миллионы других сделать вдовами и сиротами – как это было в прошлом, – лишь бы не расстаться со своими нынешними выгодами. Так нужно ли удивляться, что такие люди не хотят, не надеются и не верят во что-то вроде Царства, обещанного в Священном Писании – Царства, в котором высокопоставленные, надменные и гордые будут унижены, а смиренные будут подняты к общему, должному и установленному уровню? Разве удивительно, что все, расположенные к всякого рода гнету, принуждению или жесткой монополии, путем которых они получают или стремятся получить неоправданные преимущества над своими собратьями, будут медлить с тем, чтобы уверовать в Царстве справедливости, где не будет места какой бы то ни было несправедливости и хитрости? Тем более не удивительно, что такие не спешат верить в Царство, когда оно близко, у самых дверей.
Не удивительно и то, что именитые, наивысшие священники и властители “христианства”, каждый ищущий выгоды от своего круга или секты (Ис. 56: 11), неспособны увидеть, а, значит, отвергают присутствующего ныне духовного Царя – подобно как учителя плотского дома отвергли Его, когда Он присутствовал в теле. И если Господь отверг, отсек и лишил Своей милости, бросив в огонь скорби, много “природных ветвей” оливкового дерева, сохраняя как ветви только истинных израильтян, тогда не видим ли мы, что в жатве нынешнего века та же мудрость испытывает “дикие ветви” (Рим. 11: 21, 22), отсекая от милости и питающего корня (обетования, данного Аврааму) огромную массу именующих себя ветвями, характер, цели и нрав которых совершенно чужды и дики – весьма отличаются от обетования и плана Бога, представленных в корне?
Ничего удивительного, что нынешняя жатва стала очевидцем отделения истинных христиан от тех, кто себя таковыми лишь называет – подобно как в иудейской жатве произошло отделение истинных израильтян от мнимых. Это все лишь то, чего мы могли разумно ожидать – даже если бы нам не было дано никакого откровения в Божьем Слове, указывающего на факт отвержение такой массы как Вавилон (Сравните Рим. 11: 20-22 с Отк. 3: 16; 18: 4).
Отвержение Вавилона (“христианства”) в 1878 г. было отвержением массы мнимых исповедующих – “воинства”, как назвал их Даниил, – чтобы отмежевать его от Святилища, то есть класса святыни. Класс Святилища не будет покинут и не будет оставлен опустошенным. Нет, спасибо Богу, Святилище должно быть прославлено; слава Господа должна наполнить Его святыню, когда ее последний живой камень будет отполирован, одобрен и уложен на место (1 Пет. 2: 5, 6). Мы увидели, как этот класс Святилища существовал на протяжении всего века, как он был осквернен, а его драгоценные сосуды (учения) – испоганены, и то, как постепенно происходило его очищение от заблуждений. Этот класс все время был истинной Церковью – даже когда номинальные системы в какой-то мере были признаваемы и как-то использованы. Однако ныне, как и в иудейской жатве, после отвержения номинальных систем признается только истинная Церковь, то есть класс Святилища, используясь как глашатай Бога. Каиафа, первосвященник телесного Израиля, был использован как Божий посланник, чтобы преподать великий урок и пророчество всего за несколько дней до того, как эта система была покинута (смотрите Иоан. 11: 50, 51, 55; 18: 4). Но мы не находим малейшего упоминания в Священном Писании и не имеем никакого повода предполагать, что Бог когда-либо, после отвержения, использовал или признавал этот народ-церковь, а также его правителей и представителей. Тот же урок следовало бы увидеть и здесь, применительно к Вавилону. Он был “извергнут” из уст Господа, и ни голос Жениха, ни голос невесты больше не будет слышен в нем во все времена (Отк. 18: 23).
Напрасны старания некоторых оправдать свое пребывание в Вавилоне и утверждать, признавая в основном правильным его пророческий облик, что их секта или отдельная организация является исключением из общего характера Вавилона, а, значит, Господь не может призывать их отойти от него ни формально, ни публично, как они однажды присоединились к нему.
Пусть такие учтут, что мы находимся сегодня в жатвенном времени разделения и помнят высказанную нашим Господом причину, почему Он позвал нас из Вавилона, а именно: “Чтобы не участвовать вам в грехах ее”. Кроме того, подумайте, почему Вавилон назван именно так. Вероятно из-за множества его доктринальных заблуждений, которые, вперемешку с некоторыми элементами божественной истины, создают огромное замешательство, а также по причине разношерстности общества, собранного вместе смесью истины и лжи. А поскольку они будут держаться заблуждений, жертвуя истиной, то последняя становится ненужной, а зачастую и хуже бессмысленной. Этот грех держаться заблуждений и учить им, жертвуя при этом истиной, является грехом, в котором виновна каждая без исключения секта номинальной церкви. Где есть такая секта, которая бы помогала вам прилежно исследовать Писания, возрастая тем самым в благодати и знании истины? Где есть такая секта, которая не препятствовала бы вашему росту одинаково в учениях и в пользовании ими? Где есть секта, в которой вы могли бы следовать словам Учителя и позволить сиять вашему свету? Нам не известна ни одна.
Если кто-то из Божьих детей в этих организациях не осознает своей кабалы, то лишь потому, что он не стремится воспользоваться собственной свободой, потому что он уснул на своем посту долга в то самое время, когда должен быть деятельным слугою и верным дозорным (1 Фес. 5: 5, 6). Пусть такие проснутся и попытаются воспользоваться той свободой, которой, как им кажется, они обладают. Пусть они укажут своим единоверцам, в чем их верования не совпадают с божественным планом, где расходятся с ним и следуют в противоположном направлении. Пусть они засвидетельствуют, как Иисус Христос по милости Бога вкусил смерть за каждого человека; как этот факт и вытекающие из него благословения будут “в свое время” засвидетельствованы каждому; как во “времена отрады” благословения реституции обильно польются для всего человеческого рода. Далее, пусть они укажут на высокое призвание Евангельской Церкви, на суровые условия членства в этом теле, а также на особую миссию Евангельского века выбрать этот особый “народ во имя Свое”, который в свое время должен быть возвышен и должен царствовать с Христом. Те, которые попытаются таким образом использовать свою свободу для проповеди радостной вести в нынешних синагогах, либо преуспеют в обращении целых общин, либо пробудят волну оппозиции. В таком случае они наверняка прогонят вас из своих синагог и отлучат от своего общества, всячески неправдиво злословя вас ради Христа. И поступая так, многие конечно же будут полагать, что этим они служат Богу. Оставаясь верными, вы будете даже больше чем утешены дрогоценными обетованиями Исаии 66: 5 и Луки 6: 22: “Выслушайте слово Господа, трепещущие перед словом Его: ваши братья, ненавидящие вас и изгоняющие вас за имя Мое, говорят: “Пусть явит Себя в славе Господь [мы делаем это во славу Господа], и мы посмотрим на веселие ваше”. Но они будут постыжены”. “Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах. Так поступали с пророками отцы их”. Но “Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо. Ибо так поступали со лжепророками отцы их”.
Если все ваши единоверцы в собрании – святые, если все они – пшеница, в которой совсем нет плевел, вы встретили замечательнейших людей, которые с радостью примут истину жатвы. Если нет, тогда вам следует ждать, что настоящая истина отделит плевелы от пшеницы. Более того, вы должны принять участие в возвещении этих самых истин, которые совершат разделение.
Чтобы вам быть одним из побеждающих святых, вы должны сегодня быть одним из “жнецов”, пускающих серп истины. Будучи верными Господу, достойными истины и достойными сонаследия с Ним в славе, вы будете с радостью участвовать с Главным Жнецом в нынешнем деле жатвы – как бы вы ни были склонны по природе благополучно проходить по этому миру.
Если в собрании, членом которого вы являетесь, между пшеницей находятся плевелы, как это всегда бывает, тогда многое будет зависеть от того, кого больше. Если преобладает пшеница, тогда истина, представленная с умом и любовью, подействует на них благоприятно, и плевелы не захотят здесь долго оставаться. Но если большинство – плевелы, что обычно бывает в девяти случаях из десяти, то даже самое заботливое и доброжелательное изложение истины жатвы пробудит горечь и сильное противостояние. Если вы будете настаивать на проповедовании радостной вести и разоблачении давно устоявшихся заблуждений, вас вскоре “выбросят” для блага сектантского дела, или так ограничат ваши свободы, что вы не сможете позволить своему свету сиять в этом собрании. В таком случае ваша обязанность проста: изложите ваше полное любви свидетельство о доброте и мудрости великого Господнего Плана Веков, разумно и смиренно представляя ваши доводы, и публично отстранитесь от такого собрания.
Среди различных сект Вавилона – “христианства” – существуют разные степени зависимости. Некоторые, откровенно недовольные полным и безусловным рабским подчинением совести и суждений, требуемым католицизмом, всецело готовы связать себя и стремятся связать других вероучениями и догмами той или иной протестантской секты. Правда, эти цепи легче и длиннее римских и средневековых. Что ж, это действительно хороший, истинно реформаторский шаг в верном направлении – к полной свободе, к состоянию Церкви времен апостолов. Но зачем вообще надевать человеческие кандалы? Зачем связывать и ограничивать нашу совесть? Почему не стоять стойко в совершенной свободе, которою Христос сделал нас свободными? Почему не отклонить все усилия падших ближних сковывать совесть и ограничивать изучение – усилия не только далекого прошлого, времен средневековья, но также усилия всевозможных реформаторов времен менее отдаленных? Почему не постановить, чтобы все было как в апостольской Церкви – свободно возрастать в знании, а также в благодати и любви, по мере того как Господнее “соответствующее время” все более и более полно открывает Его милосердный план?
Без сомнения, всем известно, что, присоединяясь к той или иной человеческой организации и принимая ее Исповедание Веры как свое собственное, они обязываются верить не более и не менее того, что по этому поводу говорит вероисповедание. Если же, вопреки такой добровольно принятой зависимости, они начнут думать сами и воспринимать свет из других источников, превышающий свет, используемый сектой, к которой они присоединились, они должны либо оказаться неверными этой секте и своим обязательствам перед ней не думать ни о чем вопреки ее вероисповеданию, либо искренне отвергнуть и более не принимать вероисповедание, которое они опередили в росте, и выйти из такой секты. Такой поступок требует личного достоинства и требует некоторого усилия, как правило разрушая любезные отношения и подвергая честного искателя истины жалким обвинениям “изменника” своей секты, “отступника”, “неукоренившегося” и т. п. Раз уж кто-то присоединился к секте, его разум считается полностью преданным этой секте и больше ему не принадлежит. Секта берется решать вместо него что есть истина, а что – заблуждение, тогда как он, чтобы быть преданным, стойким и верным членом, должен признать прошлые и настоящие решения секты по всем религиозным вопросам, игнорируя собственное индивидуальное мышление и сторонясь личного исследования – иначе он будет расти в знании и будет потерян как член такой секты. Это рабское подчинение совести секте и вероисповеданию часто излагается долгими речами – когда кто-то провозглашает свою “принадлежность” к секте.
Эти сектантские кандалы не только на деле не воспринимаются как кандалы и узы, а почитаются и одеваются как украшения, как символы почтения и показатели характера. Помрачение шагнуло настолько далеко, что многие Божьи дети преисполнились бы стыда окажись они распознанными без такого рода цепей – легких или тяжелых, длинных или коротких в предоставлении им личной свободы. Им совестно сказать, что они не находятся в плену той или иной секты или вероучения, а “принадлежат” только Христу.
Вот почему нам иногда приходится видеть искреннее, изголодавшееся дитя Бога, постепенно переходящее из одного вероисповедания в другое, подобно как ребенок в школе переходит из класса в класс. Если, находясь в католической церкви, ему откроются глаза, он уйдет оттуда и попадет, скорее всего, к одной из ветвей методистской или пресвитерианской систем. Если здесь его влечение к истине не будет полностью подавлено, а его духовные чувства не окостенеют от мирского духа, то возможно через несколько лет его можно будет встретить в одном из течений баптистской системы. Если же он будет продолжать возрастать в благодати, любви и познании истины, а также в правильном восприятии свободы, которою Христос сделал нас свободными, то постепенно вы сможете найти его вне всех человеческих организаций, присоединившимся только к Господу и Его святым, связанным единственно нежными, однако прочными узами истины и любви – как в ранней Церкви (1 Кор. 6: 15, 17; Еф. 4: 15, 16).
Если кто-то не связан цепями какой-нибудь секты, то обычно преобладает чувство беспокойства и незащищенности. Оно рождено ложной идей, вначале провозглашаемой папством, что членство в земной организации обязательно и угодно Господу, а также необходимо для вечной жизни. Эти земные, организованные людьми системы, настолько отличаются от простых, свободных от пут общин апостольских дней, что христиане невольно и почти бессознательно смотрят на них как на многочисленные Небесные Страховые Общества, в одно из которых следует регулярно вносить деньги, время, уважение и т. п., чтоб обеспечить небесный покой и отдых после смерти. Придерживаясь такого ложного понятия, люди, оставив одну секту, почти так же беспокойно стремятся связать себя с другой – подобно как в случае, когда истекает строк страхового полиса и требуется возобновить его в другой представительной компании.
Но ни одна земная организация не может снабдить паспортом к небесной славе. Даже самый фанатически настроенный сектант (кроме католика) не станет утверждать, что членство в его секте обеспечит небесную славу. Все вынуждены признать, что истинной Церковью является та, реестр которой ведется в небесах, а не на земле. Они обманывают людей, утверждая, что приходить к Христу следует обязательно через них – следует обязательно стать членом какого-нибудь сектантского тела, чтобы стать членом “тела Христова”, истинной Церкви. И наоборот, хотя Господь не отверг никого, приходящего к Нему посредством сектантства, и не вернул обратно с пустыми руками ни одного истинного искателя, тем не менее Он говорит нам, что мы не нуждаемся в таких препятствиях, и намного лучше было бы приходить прямо к Нему. Господь говорит: “Придите ко Мне…”, “возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня”, “иго Мое благо и бремя легко, и найдете покой душам вашим”. Поскорее бы нам внять этому голосу. Мы избежали бы многих тяжелых нош сектантства, многих его топей безысходности, многих сомнительных твердынь, ярмарок тщеты, рыцарства мирского тщеславия и т. п.
Однако многие, рожденные в различных сектах или пересаженные туда в младенчестве или детстве, выросли, не подвергая сомнению эти системы, свободными сердцем и подсознательно превзошли пределы и ограды тех вероучений, которые они признают своим исповеданием и поддерживают своими средствами и влиянием. Немногие из них осознали превосходства полной свободы, то есть изъяны сектантской зависимости. Однако полное, совершенное разделение наступило не раньше времени жатвы. Ныне слышны Господние слова: “Выходите оттуда,.. очистите себя (будьте свободными от плохих дел и ложных учений), носящие сосуды (истины – учения) Господни” (Ис. 52: 11).
Теперь секира приставлена к корню номинальной христианской системы – Вавилона, “христианства”, – как это было с номинальной иудейской системой в первом пришествии. Огромная система, в которой с удовольствием гнездятся “птицы небесные” понравилось устраивать себе гнезда, которую они ужасно запачкали (Лук. 13: 18, 19) и которая, по сути, сделалась “пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице” (Отк. 18: 2), теперь должна быть срублена, чтобы уже не обманывать мир. Вместо нее настоящая маслина, корнями которой являются истинные Божьи обетования, а ветвями – истинные, полностью посвященные и верные Евангельского века, имена которых “записаны в небесах”, – будет видна как истинная и единственная сонаследница и Невеста Агнца (Отк. 17: 14).
Испытание и просеивание класса Святилища
Хотя выход из Вавилона – это один (к тому же длинный) шаг к полной победе, он никак не последний. И мы должны быть внимательны, остерегаясь склонности к успокоению после каждого успешного шага по пути:
“Не думай, будто ты уж победил,
И не садись с огромным облегченьем,
Еще достаточно труда ждет впереди,
Пока придет твое короной облаченье.
Ведь облако свидетелей вокруг
На все, что делаешь, взирает постоянно.
О том, что пройдено уже, ты позабудь
И лишь вперед иди дорогой непрестанной”.
Такому шагу из Вавилона обычно предшествуют иные шаги послушания, которые, в свою очередь, испытывают и укрепляют характер для последующих противоборств и побед. После него пойдут другие всевозможные испытания и возможности побеждать, предвидя которые апостол Павел (Гал. 5: 1) писал: “Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства”. Каждый, кто приходит к осознанию свободы Божьих сынов и полной независимости от вавилонского рабства, должен рассчитывать на встречу с другими попытками великого противника заключить его в иное рабство или заставить споткнуться. Господь позволяет такие суровые испытания, чтобы класс, который ныне избирается, мог проявиться и приготовиться к служению Ему в славе Царства.
Иллюстрация такого испытания и просеивания находилась в иудейской жатве, служа предзнаменованием того, на что можем надеяться здесь. В первом пришествии класс святыни, Святилища, был представлен в Господних учениках, о которых Он сказал: “И вы чисты, но не все [из вас]”. Вслед за отвержением номинального Израиля (33 г. н. э.) пришло суровое испытание на тех, кто представлял Божью святыню, на чистых и нечистых, чтобы провести их разделение. Петр был просеян и почти упал (Лук. 22: 31; Мат. 26: 74, 75; Иоан. 21: 15-17), но будучи “чист” и праведен сердцем, он смог выйти из этого победителем. Иуда также подвергся испытанию и оказался нечистым, готовым продать истину за земные блага, отречься Господа за деньги – даже когда целовал Его в знак любви.
То же самое происходит здесь, в этой жатве, с очищенным Святилищем и теми, кто не чист, хотя и тесно с ним связан. Со времени отвержения Вавилона в 1878 году, когда раздался призыв выйти из него, продолжается дело испытания и просеивания среди тех, которые вышли. Не подлежит сомнению, что Петр и Иуда явились иллюстрациями похожих классов здесь, среди тех, которые вышли из Вавилона и были очищены от многих доктринальных осквернений – класса, который остается верным Господу и Его истине, и другого класса, который доказывает свою неверность, не следует далее к познанию Господа, а обращается ко злу и ложным учениям, часто даже худшим чем те, от которых он отступился.
Это испытание и просеивание класса святыни в нынешней жатве, начиная с 1878 г., было предзнаменовано образным поступком очищения образной святыни нашим Господом после принятия Им полномочий Царя и после вынесения приговора номинальной иудейской церкви. Огласив, что их дом остается для них покинутым, Господь направился в храм в Иерусалим, являющийся образом истинного храма или святилища, и, сделав плеть из тонких веревок, воспользовался ею, чтобы изгнать оттуда меновщиков. Он также попереворачивал столы торговавших голубями.
Плеть из тонких веревок, примененная в том образном действии, представляла различные истины, используемые в нынешней жатве среди класса святыни, чтобы исправлять, испытывать и отделять нечистых. Истины, сделавшиеся ныне очевидными, настолько ясно открывают совершенную волю Бога, важность полного посвящения в служении Ему и узость пути, по которому должны ступать идущие следами Учителя, что примкнувшие к этому классу из каких-либо нечистых побуждений, постоянно получают наказание этой истиной, пока это не вынуждает их отделиться от класса святилища.
Хотя некоторые притчи нашего Господа показывают общее отделение класса “святилища” от “воинства”, т. е. общей массы мнимого христианства, есть две притчи, которые идут еще дальше, показывая последующее испытание и просеивание класса святилища – отделение победителей, которые унаследуют Царство (Отк. 3: 21), от других чистосердечно посвященных, которые, побежденные мирским духом, пренебрегают жертвованием нынешних благ и почестей людских ради более высоких почестей у Бога.
Притча о Десяти Девах, помимо того, что показывает весь класс дев, то есть класс посвященных, отделяющийся от Вавилона, также отчетливо выделяет испытание и разделение, которое должно призойти в пределах самого класса – отделение мудрых дев, преисполненных веры, пламенной любви и духа незамедлительного послушания, от неразумных дев, позволивших охладеть своей первой любви и горению духа, и, как следствие, ослабеть вере и спешности повиновения. Мудрые, живя в полном согласии с их обетом полного посвящения Богу и с нетерпением высматривая обещанного возвращения Господа, готовы оценить радостную весть жатвы, распознать предвозвещенные знамения присутствия Учителя и стоять, невзирая на то, какие бы испытания Он не счел уместным применить, чтобы убедиться в их верности и преданности. Будучи бодрыми и бдительными, они слышат стук Учителя посредством слов пророков, возвещающих о Его присутствии. Для них нынешние лишения и крест, покорно переносимые во имя истины, принимаются с радостью как предвестники последующего более продолжительного покоя, радости, славы и благословения.
Когда был услышан стук пророчества, возвещающий Господнее присутствие осенью 1874 года, его почти незамедлительно начали распознавать. Быстро раздался возглас: “Вот Жених! Выходите Ему на встречу”. Этот возглас продолжает звучать, и будет продолжать звучать до тех пор, пока все из посвященного класса дев не услышат его и пока его посредством не будет испытана их вера и преданность. Все мудрые, с лампами (Божьим Словом), очищенными и зажженными, а также маслом (Святым Духом) в своих сосудах (своих сердцах), распознают Господнее присутствие. Приведя в порядок свое поведение и дела в созвучии с верой, они “выйдут”, чтобы встретить возлюбленного Жениха и занять место с Ним на брачном пиру.
Свадебный обычай в иудеев дает прекрасную иллюстрацию обручения и брака Церкви с Христом, ее Господом. Помолвка или обручение было официальной договоренностью вместе с торжественными обещаниями верности с обеих сторон. Женщина оставалась в доме ее отца до тех пор, пока она не была взята в дом ее мужа, обычно где-то около года после обручения, т. е. брака. Осуществление брачного союза состояло в принятии супруги в дом, приготовленный для нее мужем, и праздновалось с большим пиршеством, продолжающимся несколько дней – так называемым свадебным пиром. В назначенный час жених отправлялся за своей невестой, ожидавшей в готовности, чтобы встретить его и сопровождать к их будущему дому на устроенный им пир. За ней следовали ее подруги-девы с лампами и со всем, что необходимо было приготовить.
В притче не говорится о невесте, а все из “мудрых дев” упоминаются, как те, за которыми приходит Жених, и которые сопровождают Его и входят на приготовленный пир и веселье. Одно и другое уместно и неотъемлемо, поскольку Невеста Христа состоит из многих членов или личностей, прекраснейшим образом представленных мудрыми девами. Неразумные девы, которые обретают свет и опыт позже, но которые не сумеют достичь возвеличения “мудрых”, верного класса “Невесты”, будут, несомненно, классом, упомянутым (Пс. 44: 14, 15) как “девы, подруги ее”, которые “за нею ведутся ” и в свое время получат милость от Царя, хотя и не столь возвышенную.
Поведение мудрых дев, готовых и с нетерпением ожидающих прихода Жениха, в точности соответствует единственно правильному состоянию обрученной Господу, истинно посвященной Церкви. Небрежность или неготовность со стороны невесты к этому важнейшему событию в ее жизни свидетельствовала бы о том, что она недостойна такой чести. Так и с Церковью: “И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя”, стремится быть в расположении сердца и жизни, приятных Жениху, тоскует и ждет блаженного соединения и пиршества, обещанного Тем, Кто сказал: “Я иду, чтобы приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе”.
Две вещи очевидны из этой притчи: во-первых, упомянутая особая черта истины (знание о присутствии Жениха) не предназначена для мира в целом, ни даже для номинальной церкви в целом, а исключительно для дев или посвященного класса. Во-вторых, совершенно очевидно, что это известие о присутствии Жениха приведет к разделению, которое испытает и удостоверит каждого из класса дев, ясно различая между мудрыми, верными и достойными девами и неверными и неразумными.
Какое богатство милости содержится в этом славном известии: “Вот Жених!” Пока еще это великая тайна, известная только среди святых, потому что мир не в состоянии принять ее. Для него это глупость, и так будет до тех пор, пока ее не услышат все девы, а мудрые из них не войдут полностью; пока не “закроется дверь” и, как следствие, “пламенеющий огонь” великого времени скорби не заставит все глаза увидеть (распознать), что Господнее присутствие и царствование началось.
С какой царской милостью приходит известие Иеговы к Его смиренным слугам и служанкам: “Слыши, дочерь, и смотри, и приклони ухо твое и забудь народ твой и дом [свойственные человеку взаимоотношения, надежды, цели и стремления] отца твоего [Адама]; и возжелает Царь [Господь Иисус] красоты твоей; ибо Он Господь твой, и ты поклонись Ему” (Пс. 44: 11, 12). Кто же обретет такую милость? Это “призванные, избранные и верные”. “Вся слава дочери Царя [дочери Иеговы, ведь именно такой почитается невеста Христа] внутри”. Ее красота – это красота святости. Внешне, перед миром, она не имеет славы. Как ее Господь в Его смирении, она презираема и отвергаема людьми. Но такой она будет не всегда: следуя за Ним в Его смирении, она будет делить также Его славу. Как Новое Творение, она в свое время будет облечена в Его божественную природу: “Одежда ее [когда она будет прославлена] шита золотом”, поскольку золото является символом божественной природы. “В испещренной одежде ведется она к Царю” – в простой белой одежде, предоставленной ей Самим Господом, в одежде Его праведности, которая ею шита, с большим старанием, великолепными украшениями христианских добродетелей. Поэтому велика будет радость на небесах и на земле, когда она будет иметь свободный вход в чертог Царя (2 Пет. 1: 5-8, 11), и многие скажут: “Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу, ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя” (Отк. 19: 7). “И дочь Тира [сильные земли] с дарами, и богатейшие из народа будут умолять лицо твое… Сделаю имя твое памятным в род и род; посему народы будут славить Тебя во веки и веки” (Пс. 44: 13, 18).
Истинно мудрыми окажутся те из посвященных, которые, пренебрегая мирскими соблазнами, земными надеждами и наградами, с сердцами, томящимися и ожидающими Возлюбленного, будут готовыми и окажутся достойными обещанного великого возвышения в качестве Невесты, жены Агнца.
“Невеста Агнца, нам бы обрести Твое очарование”.
Поскольку взять свои лампы и следовать за Женихом выражает мысль оставить все иное и следовать за Христом в нынешнем времени Его присутствия, то это равнозначно оставлению Вавилона, где в основном находились девы. Ведь истина, явленная в свете жатвы, определенно свидетельствует о разделении пшеницы от плевел. Тщательное очищение ламп открывает этот факт мудрым девам, обладающим Святым Духом посвящения и послушания. Имеющие “масло” будут иметь также свет. Оценивая такую привилегию, они радостно и без промедления “последуют за Агнцем, куда бы Он ни шел”.
Неразумные девы, напротив, не имея достаточно масла, не могут обрести ясного света на счет присутствия Жениха. Чрезмерно отягощенные заботами, помыслами и другими вещами повседневной жизни, они не способны рассудить данный предмет полностью и, как следствие, останавливаются и не могут решить для себя покидать ли им Вавилон, делаясь отчасти безразличными и скептически настроенными ко всему этому. И даже если, увещеваемые другими, они с неохотой выходят, как жена Лота, то постоянно склонны оглядываться назад. Для таких Господь оставил напоминание: “Вспоминайте жену Лотову” (Лук. 17: 32). И еще Он сказал: “Никто возложивший руку свою на плуг, и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия”.
В притче нет ни малейшего упоминания о том, что неразумные девы будут осознавать свое безрассудство, прежде чем минует возможность войти на пир. Затем они поймут, сколь безрассудно было надеяться получить признание Господа в качестве Его невесты и сонаследницы, показав себя самое большее лишь равнодушными и сдержанными последователями. Многиие, “высоко чтимые (ныне) у людей” и известные своими “многими чудесами”, будут среди разочаровавшихся.
И дверь закрылась
Оглашение присутствия Жениха, выход Ему навстречу и вхождение с Ним на бракосочетание – все это продолжается дальше и будет продолжаться до тех пор, пока все мудрые девы не будут “попечатаны на их челах” знанием истины жатвы, вполне достаточным, чтобы отделить их от Вавилона и дать возможность войти с Женихом на приготовленный пир. Затем, когда все девы будут испытаны нынешней истиной, дверь возможности будет закрыта и никому уже не будет дано войти на пир. Ведь, как сказал Учитель, Он тот, “Который отворяет – и никто не затворит, затворяет – и никто не отворит” (Отк. 3: 7). Когда неразумные девы придут, стуча в запертую дверь и спрашивая разрешения войти: “Господи, Господи, отвори нам!”, – Он скажет им в ответ: “Истинно говорю вам, не знаю вас”. Тех, которые сегодня стыдятся Его Самого и Его слов, а, значит, равнодушны к ним, Он постыдится, когда должен будет вскоре явиться в славе и могуществе со всеми Своими святыми и верными посланниками – мудрыми девами, возвеличенными и прославленными вместе с Ним.
Закрытая дверь, как окажется, не имеет ничего общего с теми, кто мирской. Это дверь на свадебный пир, и она никогда не была открыта никому кроме посвященных, классу дев. Ни один другой класс никогда не был приглашен войти в эту дверь, и она закроется, когда истины жатвы завершат просеивание и отделение всех пылких, ревностных хранителей завета от тех, кто равнодушен, тепловат и отягощен заботами, кто пренебрегает исполнением своего завета. Однако, спасибо Богу, что закрываемая дверь это не дверь милости и даже не дверь всей благосклонности, а только дверь наивысшей милости сонаследия с Христом как Его Невесты. Но когда дверь закроется перед неразумными девами и никогда уже не откроется на их стук, оставляя их стоящими снаружи и подвергнутыми великой скорби “злого дня”, где будет плач, вопль и скрежет зубов, она и впредь оставляет их в объятиях Божьей любви и милосердия, и даже под Его милостью и особой заботой. Большие трудности, через которые они пройдут, предназначены для того, чтобы сделать раскаявшихся в то время дев чистыми и безупречными, и тем самым приготовить их как почетные сосуды для Господнего пользования, хотя и не для главного почета, к которому они изначально были призваны, но которому оказались недостойными. Имея в определенной мере дух Вавилона и отдавая ему свое влияние, хотя бы и незначительное, они признаются Богом соучастниками грехов Вавилона, а, значит, недостойными избежать приходящих на него язв. Эти язвы нужны не только для уничтожения Вавилона, но также для очищения и отделения находящейся в нем еще незрелой к тому времени пшеницы – неразумных дев, частично одурманенных и упоенных вином Вавилона.
Вхождение с Господом на бракосочетание красиво представлено счастливой свадебной процессией, сопровождавшей иудейскую невесту к дому ее мужа – с музыкой, горящими лампами и всяким проявлением радости. Вот так она входила в радость своего Господина и на пир, который Он приготовил. Именно так входят ныне мудрые девы. Радость начинается тогда, когда они впервые слышат о присутствии Жениха. Они с готовностью бросают все иное ради Его общества и приготовленного брачного пира. Верою они уже наслаждаются ожидаемым празднеством, ведь присутствующий Жених дает им познать исключительно возвышенные и драгоценные вещи, приготовленные для Его избранной Невесты, и открывает перед ними Свое грандиозное дело благословения и восстановления мира, в котором Невеста будет иметь привилегию участвовать. Несомненно, входя в гостиную и видя признаки грядущего пиршества милости Царства, мы уже входим в радости нашего Господа. Мы уже предвкушаем будущие блага. Мы уже наслаждаемся (мысленно) самыми щедрыми дарами Его благодати. Верою мы уже сидим за столом Учителя, и Он Сам, по обетованию (Лук. 12: 37), пришел и служит нам.
Это угощение драгоценными истинами через веру, открытыми в течение нынешнего времени жатвы, началось в 1875 г. – в конце 1335 дней (Дан. 12: 12), в начале жатвы, – и является блаженством, предсказанным пророком словами: “Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трех сот тридцати пяти дней”.
Испытание брачной одеждой
Другая притча нашего Господа (Мат. 22: 1-14) показывает дальнейшее испытание класса Святилища – испытание и разделение даже среди тех, кто услышал и оценил послание жатвы. “Мудрые девы” упомянутой притчи, входящие с Женихом на бракосочетание, и “гости” данной притчи являются одним и тем же классом посвященных, которые до сих пор показали себя верными и послушными. Фактичести этот класс представлен многими разными образами, каждый из которых имеет, как иллюстрация, свой особый смысл. Они представлены как мудрые девы, как рабы, ожидающие возвращения своего Господина с брака, как свадебные гости и как невеста. Они являются телом Христа, будущей невестой Христа; они – воины Христа, своего Вождя; они – ветви Христа, виноградной лозы, оливковые ветви в Христе, живые камни святыни, главным краеугольным камнем которой является Христос, ученики Христа, своего Учителя, овцы, над которыми Он Пастырь и т. д. и т. п. Рассматривая эти образы, мы должны помнить, что это разные и отдельные иллюстрации, полностью независимые друг от друга, и мы должны стараться извлечь из каждой заранее преднамеренную лекцию. Если мы попытаемся объединить иллюстрации, одновременно изумляясь как это камень святыни может быть виноградной ветвью, как овцы могут быть воинами или как гости на свадьбе могут быть рабами и невестой, то полностью потеряем их смысл. В действительности мы не призваны быть гостями на брачной вечере Агнца и не призваны быть рабами, ожидающими Его возвращения со свадьбы, но призваны быть невестой, хотя в некоторых отношениях ми обязаны быть похожими на рабов и похожими на гостей – как рабы, верные в своей бдительности и своем бодрствовании, и как гости в другом значении.
Притча служит цели показать то, чего нельзя было проиллюстрировать в образе невесты, символизирующей избранную Церковь вместе, как сонаследницу Христа. Это показывает и требуемый характер готовности и проверку каждого в отдельности, в которой одни будут отвергнуты, а другие приняты. Те, кто прошел этот просмотр, представлены как находящиеся в комнате для гостей. Они являются пшеницей, пожатой, то есть собранной из плевел, – являются мудрыми девами, отделенными от неразумных. Они услышали, затем приняли истины жатвы и с верой предвкушают славу и благословения, которые последуют за полным соединением с Господом. До сих пор все они бежали хорошо, но прежде чем дойти до конца своего пути, пусть каждый, “кто думает, что он стоит”, смотрит, “чтобы не упасть”.
В этой притче условие принятия и готовности к бракосочетанию символически изображено свадебной одеждой. На иудейских свадьбах существовал обычай, согласно которому хозяин предоставлял всем гостям одежды для торжества – белые льняные платья. Если кто-нибудь из гостей отказывался от свадебного платья, предоставленного хозяином для такого случая, и являлся в собственной одежде, это считалось позорным неприличием, свидетельствуя о спеси, а также о непочтении к приглашающему.
Брачная одежда, как символ, отчетливо иллюстрирует праведность Христа, предоставленную нашим властителем, Иеговой (Рим. 8: 30-34), и приписанную каждому, кто имеет веру и доверие к Нему. Без нее никто не может быть принят на брак Агнца и ни одному из гостей не может быть позволено войти. Необходимо то и другое – приглашение и брачная одежда, и притча показывает, что лишь облаченные таким образом допущены в прихожую особых приготовлений – к свету нынешней истины, где невеста окончательно себя приготовляет (Отк. 19: 7). Когда одежда и приглашения получены и приняты, гости проводят немного времени в сам канун свадебного пира (во время жатвы) в приведении в порядок своих убранств, помогая себе и другим наводить последние штрихи приготовления. Во время этого занятия они вместе уже празднуют (верою) то, что находится перед ними. Их Жених, величие дела будущего, славное наследие и нынешний труд приготовления – вот постоянные темы их размышлений и бесед.
В этой прихожей (этом благоприятном времени и условиях), восхитительно освещенной ясным раскрытием своевременной ныне божественной истины, предоставлены благоприятные условия и вдохновение для окончательного украшения и полной готовности к свадебному пиру. Тем не менее, притча показывает, что даже в таких исключительно благоприятных условиях некоторые (здесь они представлены как “один”) оскорбят хозяина, Царя, презирая и снимая с себя свадебные одежды.
Так вот, безошибочная лекция этой притчи состоит в том, что окончательное общее испытание “мудрых дев”, которые до сих пор считались готовыми и достойными, и поэтому были введены в значительную часть света жатвы, будет испытанием понимания ими факта, многократно засвидетельствованного в Священном Писании, что они приняты на пир не только благодаря их собственной заслуге, но прежде всего потому, что их нагота и многочисленные несовершенства прикрыты заслугой Того, Кто отдал Свою жизнь в качестве искупительной цены за них, и праведность Которого, дарованная им как одежда, одна делает их достойными предстать перед Царем и быть принятыми Им. Такую одежду должны иметь все, и каждый способен украсить ее вышивкой добрых дел.
Насколько примечательно и важно, что это должно быть великое, общее и окончательное испытание. Наш Небесный Отец определенно постановил, что никто не сможет принадлежать к обществу невесты кроме тех, кто четко не осознает собственной ничтожности и того, что великий Жених – это их Искупитель, а также их Господь и Учитель.
Странным кажется и то, что кто-то, до сих пор хорошо бежавший по пути, имел бы упасть в самом преддверии осуществления его надежды. Тем не менее, предостережение о такой возможности убеждает всех посвященных бодрствовать и молиться, чтобы не попасть в искушение, ведь в этих последних днях наступают тяжкие времена, предсказанные апостолом (1 Тим. 4: 1; 2 Тим. 3: 1; 4: 3-5). И все же эти времена не настолько тяжкие, чтобы божественная благодать не могла поддержать тех, кто доверчиво опирается на Десницу Всемогущего. И действительно, те, которые смиренно держатся узкого пути пожертвования, никогда прежде не имели такой хорошей поддержки и не были так полностью оснащены всеоружием Бога. Но, как это не удивительно, то же изобилие Божьих милостей, та же ясность раскрывающихся милостивых Господних замыслов (использовать Церковь в Тысячелетии для благословения всех народов земли), вместо того чтобы вести к смирению и лучшему восприятию чудесной цены искупления (посредством которой совершено избавление от осуждения и обеспечено наше призвание к божественной природе и сонаследию с Христом), имеет, судя по всему, совершенно противоположное влияние на некоторых. Они, кажется, теряют из виду собственную ничтожность, а также незапятнанное совершенство Господа, и вместо того, чтобы считать себя в лучшем случае “рабами ничего нестоющими”, кажется видят в своем скудном самоотречении ради истины что-то необычайное – в равной степени напоминающее поступки нашего Господа Иисуса, – и чувствуют, что они они столь же незаменимы в исполнении великого плана веков, являемого Священным Писанием, как и Он. Они виновны в том, что с должным почтением “не держатся Главы” и Его великого плана искупления (Кол. 2: 19), и осуждены за то, что “не почитают за святыню Кровь завета, которою [были] освящены” (и приняты) – считая ее чем-то заурядным и посредственным (Евр. 10: 29). Такие действительно пренебрегают самим духом Божей милости, отвергая “путь” – единственный путь – и единственное имя, данное под небом и среди людей, которым мы должны быть спасены от осуждения в Адаме и через которое должны полностью помириться с Богом.
В притче они представлены в том, который был “связан”, которому не позволили идти дальше на пир или даже к дальнейшему восприятию его благословений и радостей. Такие в конечном счете будут полностью изгнаны из света “во тьму внешнюю” мира, чтобы иметь свою долю в разочаровании и неприятностях великого времени скорьби. Поэтому те же истины, раскрывающиеся ныне и предназначенные для нашего блага и развития, становятся для них поводом к преткновению, поскольку они не применяют их должным образом. Подобно как Израиль, долгое время особо привилегированный Богом, сделался надменным и начал думать, что он в самом деле является достойным этих милостей и незаменим для божественного плана, отчего Бог отверг его от всех милостей, то же случится ныне с теми, которые хотя и бежали до сих пор хорошо, однако не могут удержаться в смирении и начинают считать себя достойными стоять перед Богом в собственной праведности, а также присваивают себе право участвовать в празднестве без свадебного платья приписанной Христовой праведности.
Как ни прискорбно, эта черта пророчества, представленная в рассматриваемой притче, также сбывается перед нашими глазами, образовывая еще одно звено в большой цепи доказательств того, что мы находимся в “жатве”. Некоторые, пользовавшиеся нынешними духовными милостями, проявили пренебрежение и сбросили с себя брачную одежду. Хотя они все еще говорят о Христе как о Господе, тем не менее они презирают и отрицают важность и успешность самого дела, посредством которого Он стал Господом, и благодаря которому они были посчитаны достойными приглашения на бракосочетание (Рим. 14: 9; 5: 2). Они дерзко заявляют, что не нуждаются в Искупителе. Высокомудрствуя и ложно применяя Священное Писание, они убеждают себя и других, что могут войти в овчарню иным путем, без искупления – в своей собственной праведности, именуемой апостолом “оскверненной одеждой”. Некоторые утверждают, что они не нуждаются ни в Ходатае ни в Искуплении, а неизменно избраны Богом к небесной славе.
Снятие брачной одежды путем отклонения ценности Христова выкупа-жертвы впервые обнаружилось среди тех, кто пребывал в свете истины летом 1878 года. С тех пор этим испытываются все вошедшие в свет гостиной, в свет жатвы. Это заблуждение обрело для себя почву уже в присутствии Жениха, и некоторые отбрасывают в сторону обязательную для них брачную одежду. Какое смятение это вызвало среди гостей! Какое разделение! Какое просеивание! Отказавшиеся от платья, кажется, очень хотят, чтобы другие сделали то же самое. Они навязчиво добиваются своего, тогда как верные выражают несогласие. Таким образом, дело разделения идет даже в самой гостиной. Не подлежит сомнению, что так будет продолжаться до самого последнего часа перед браком.
Тем временем невидимый, но присутствующий Жених-Царь смотрит за верными, достойными отведать Его вечери, и затем позволяет это решающее испытание, предсказанное в притче. Сбросивших одежду Он спрашивает: “Друг [приятель], как ты вошел сюда не в брачной одежде?” – ласкаво, но весьма настойчиво напоминая, что носить одежду явилось непосредственным условием получить доступ к имеющимся милостям, и что одежда была предоставлена даром. Мы возражаем каждому, кто ныне отрицает значимость Христовой смерти как цены-искупления, кто говорит, будто он вошел в нынешний свет – к познанию Господнего присутствия и других глубоких Божьих вещей, столь ясно распознаваемых сегодня – не имея, когда он входил, такой одежды. Никто и никогда не вошел туда без этой одежды, то есть другие не могут видеть глубоких вещей Бога (1 Кор. 2: 7-14). Сегодня происходит то же, что и в притче: когда такой вопрос поставлен перед теми, кто отверг одежду, они “безмолвствуют”. Они не могут возразить, что им было позволено войти тогда, когда на них имелись одежды, и они предпочитают в этом не сознаваться.
“Тогда сказал Царь слугам: связавши ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю”. “Тьма внешняя” это тьма, которая окутывает светски мудрых, тьма человеческого мудрствования, лишенного руководства Божьего Слова и несоответствующего Его открытому плану искупления и реституции. Связывание или ограничение ставит таких в пример перед обществом посвященных и помогает всем истинно преданным увидеть самым ясным образом необходимость и ценность этой одежды – именно так, как оценивает ее Царь. Слуги, которым велено вязать, это те, которые знают истину предмета и которые могут связывать влияние таких свидетельствами Священного Писания о ценности и необходимости драгоценной крови и одежды праведности, которую та купила для нас. Сражаясь против таких аргументов Священного Писания те, которые лишились одежд, вытесняются из света во “тьму внешнюю” своими собственными аргументами и попытками оправдать себя. Для них, как и для мира, крест Христа является теперь камнем преткновения и безрассудством. Однако для верных, для посвященных он все еще “сила Божья и мудрость Божья”.
Не следует недооценивать того, что “связанные” и “брошенные во тьму внешнюю” – о которых говорит притча, – сперва должны были находиться в свете истины жатвы. В результате их ответственность и наказание побольше ответственности и наказания никогда не имевших такой милости. Тысячи в номинальной церкви, разумеется, последуют учению своих известных вождей, отвергая веру в действенность драгоценной крови Христа как цены-искупления грешников, при этом не отвечая за такой шаг в полной мере, поскольку они не были достаточно просвещены о ней.
Тысячи исповедующих христиан никогда не веровали в Христа как в свое искупление или замену и никогда не носили одежды Его приписанной праведности. В этой притче они, естественно, не упоминаются. Притча касается только очень ограниченного класса, все из которого однажды отчетливо оценили искупление. Оценив его, они, благодаря гарантированной через него милости, вошли в особенный свет времени жатвы, времени присутствия Царя – непосредственно перед пиршеством. С какой заботой должны однажды просвещенные и вкусившие доброго Слова Божьего, а также сил будущего века остерегаться даже самого незначительного предложения сделать такой вероломный, несправедливый и гибельный шаг (Евр. 10: 26-31; 6: 4-8).
Рассматривая эти притчи, не следует ошибочно полагать, будто все мудрые девы уже вошли на бракосочетание – в гостиную особого, окончательного приготовления, – и что дверь закрылась прежде, чем начался просмотр, о котором говорится в притче. Дверь возможности все еще остается открытой для всех посвященных, верой одетых в брачную одежду Христовой праведности; еще звучит весть “Вот Жених!”; мудрые девы продолжают выходить Ему навстречу и входят с Ним на бракосочетание, а неразумные девы еще не возвратились с маслом в своих сосудах. Однако с того времени как “вошел Царь” (от 1878 года, параллельного времени образного принятия нашим Господом должности Царя иудеев – Мат. 21: 1-13), происходит просмотр гостей, а также испытание их правильного восприятия свадебной одежды. Хотя все большее число мудрых дев узнает о присутствии Жениха и с радостью входит на пир, некоторые, находящиеся уже внутри, доказывают свою негодность оставаться в ней, и уже связаны (и дальше вяжутся) по рукам и ногам. Их осознание и восприятие теперешней истины – о присутствии Господа, о настоящем и будущем деле – становится все более и более туманным в мену того, как они, опираясь на ложные предположения в процессе ложных рассуждений, постепенно или быстро (в зависимости от темперамента) начинают тяготеть к мирским воззрениям – к “тьме внешней” мира, сравниваемой с тем светом, который внутри и который ныне доступен тем святым, которые одеты подобающе. Не подлежит сомнению, что таким образом должны быть испытаны все вошедшие девы. Счастливы и бесстрашны будут все те, которые в этом испытании могут с искренним сердцем сказать:
“Нет у меня другой основы для надежды,
Чем Иисуса праведность и кровь,
Не смею доверять милейшим связям прежним,
Господне имя – лучший мой остов.
Христос – Скала Крепчайшая моя,
Ведь ненадежна, как песок, другая почва вся”.
И они могут ликующе петь:
“Князь мира моего присутствует сейчас,
Сиянием Своим меня Он осветил,
О, слушайте, возлюбленные, – речь Его для нас:
“Я вам даю Свой мир!”
Грехи мои закрыл тот крест,
Под кровью прошлое мое,
Моя надежда во Христе,
А Бог меня всегда ведет!”
Конец высокого призыва – это не закрытие двери
Священное Писание не предоставляет точной даты закрытия двери на свадебный пир, хотя оно показывает довольно ясно, что дверь будет закрыта не раньше, чем все “девы” будут иметь возможность войти, и все “мудрые”, т. е. готовые сделают это.
Открытая “дверь” символизирует возможность войти в определенные условия и привилегии; закрытая дверь означает прекращение такой привилегии или возможности. “Дверью”, через которую “мы получили доступ к той благодати [милости], в которой стоим”, а именно, к надежде разделить славу Бога, является привилегия, приглашение или возможность века Евангелия, предоставляющая (при ограничивающих обстоятельствах) верующим в Христа вход в сонаследие с Ним в небесном Царстве и божественной природе (Рим. 5: 2). Эта дверь, которая была настежь отворенной весь век, когда-то должна быть заперта; дверь в притче о девах как раз обозначает такое закрытие – прекращение всех подобных возможностей и привилегий. Притча о девах попросту описывает события в конце этого века среди тех из настоящей Церкви, которые живут в то время. “Дверь” притчи символизирует то, что отдельные особые привилегии – осуществление и цель всех милостей Евангельского века – будут открыты для “мудрых дев” во время жатвы. Закрытие двери, когда все из этого класса воспользуются упомянутыми привилегиями, означает закрытие всякой милости и привилегии Евангельского века, поскольку пиршество в полной мере олицетворяет евангельские блага и привилегии, являясь воплощением грандиозного исхода – обещанной славы Царства, – к которому ведут все другие милости.
Подумайте об этой “двери” возможности и привилегии, которая вскоре будет закрыта. Наш Господь назвал ее вратами и сказал, что в Евангельском веке будет одинаково трудно отыскать их и войти, советуя нам приложить для этого большие усилия, если только мы должны иметь удел в бессмертии и почестях Царства, к которым ведет только эта и никакая другая дверь. Вот почему Он сказал: “Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти и не возмогут, когда хозяин дома встанет и затворит двери” (Лук. 13: 25). Этот узкий путь, как мы убедились,* является путем самопожертвования в интересах Господнего плана и дела. Этот путь сделался узким через обстоятельства нынешнего времени, через оппозицию мирского духа к истине и праведности, отчего каждый, ступающий в следы нашего Вождя и Предшественника, находит для себя этот путь узким, трудным и должен подвергаться гонениям. Следование таким путем по примеру нашего Господа, ступая Его следами, подразумевает не только пассивное подчинение Его нраву или духу, но и оживленное, деятельное усердие в распространении, во что бы то ни стало, Его истины. Все идущие этим узким путем и верные, как и Он был верным, до самой смерти участвуют в Его страданиях и в свое время будут также участвовать в Его славе на брачном пиру – в славе, которая откроется в Его явлении и в Царстве (Фил. 3: 10; 1 Пет. 4: 13).
————–
*1 том, стр. 203….
—————
Учитывая столь славный исход, мы видим, что возможность следовать узким путем самопожертвования ради истины является величайшей привилегией, когда-либо предложенной какому-нибудь творению. Значит, привилегия страдать с Христом в Его деле, после признания Его нашим Искупителем, является дверью, к тому же единственной дверью возможности, через которую можно достичь будущей славы как невеста и сонаследница Христа.
Есть три пути, которыми можно определить закрытие этой двери: во-первых, имея ясную формулировку в Библии относительно точной даты; во-вторых, путем такой перемены общественного мнения к истине, что преданность и усердие в служении ей не будут более сталкиваться с оппозицией, когда страдания с Христом ради истины (Рим. 8: 17) будут невозможными; и, в-третьих, через такое состояние дел в мире, когда всякая возможность такого служения будет существенно затруднена, не оставляя кандидатам малейшей возможности заняться этой работой, а также развивать и подтверждать свою любовь и верность своей активностью и долготерпением.
Хотя нам сказано недвусмысленно, что дверь будет закрыта где-то в пределах времени жатвы, то есть в конце века, все же Библия не предоставляет точной даты. Хотя после времени великой скорби наступит грандиозный поворот в общественном мнении в пользу истины и справедливости, мы не имеем малейшего намека на то, что такое состояние дел наступит до полного завершения периода жатвы. Однако нам ясно показано, что дверь будет закрыта последним из указанных способов, и дано предостережение, что прежде, чем рассветает Тысячелетний день, будет темная ночь, в которой никто не сможет трудиться. “Приближается утро, но еще ночь” (Ис. 21: 12. Смотрите также том 2, глава VIII).
Открытый для нас узкий путь – это привилегия и возможность сотрудничества с нашим Господом сегодня, когда проявление Его духа смирения, ревности в преданности Богу и Его истине будет стоить земных благ; когда отстаивание Его интересов и высказанных Им истин сделает нас, скажем так, весьма непопулярными, и когда наши старания чтить Его имя и благословлять наших ближних истиной, позволяя сиять нашему свету, принесут нам в том или ином виде укоры, ложное представление о нас и преследования. Если открытые узкие врата означают, как мы убедились, привилегию преданного жертвования до самой смерти, да еще любой ценой, в таком случае закрытие всякой такой возможности для подобного соучастия в служении и страдании означало бы закрытие двери, прекращение узкого пути к будущей славе и сонаследию. Наше царствование с Христом обусловлено нашей верностью служения Ему, которое теперь означает страдания вместе с Ним (Рим. 8: 17; 6: 8).
Мы увидели, что страдания с Христом это вовсе не те обычные страдания, общие для всех в состоянии упадка, а только те страдания, которые являются более или менее прямым результатом следования Христову примеру, отстаивая непопулярные истины и разоблачая популярные заблуждения. Таковыми были причины страданий Христа, и таковыми будут причины преследований, страданий и лишений всех, кто ступает Его следами. Участвуя в Его нынешних страданиях, они в конце будут признаны достойными разделить награду за такую верность принципу. На протяжении Евангельского века это означало труд самопожертвования и стойкость перед лицом укоров под час сева и поливания семян Христовых учений. Сегодня, в конце века, это означает похожую верность и стойкость в продвигающемся деле жатвы – даже отдавая собственную жизнь то ли через постоянные труды в служении Учителю (ежедневно умирая), то ли более внезапно в результате скоропостижной мученической смерти.
Достойность обрученной девы-Церкви быть невестой, женой Агнца, состоит не только в ее безгрешности, хотя она и будет святой и “без порока” – “не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного” (Еф. 5: 27), ставшей “белее снега” в огромном источнике искупительной любви, в заслуге ее Искупителя. Все это обязательно для всех, кто когда-либо будет признан достойным вечной жизни на любом уровне. Но чтобы быть невестой Агнца, она должна быть не только девой в своей чистоте, свободной от кокетства и греховной связи с миром, но обязана быть намного намного выше всего этого. Она должна столь близко напоминать своего Господа и так тесно следовать по Его стопам и Его советам, что от этого она станет страдальцем и мучеником (как Он) ради тех же принципов истины и праведности,. Она должна доказать, что имеет такую снедающую любовь к Жениху и неутомимую преданность Его имени и Его принципам, что готова, как Он, быть презираемой и отвергнутой миром ради повиновения Его учениям.
Чтобы развить и продемонстрировать такой характер, она должна быть проверена и испытана. Ее доверие, ее стойкость и верность своему Господу в скорби и в радости должны быть развиты и доказаны. Только те, которые будут развиты, испытаны и найдены верными в таком испытании, навеки будут признаны и одобрены как невеста и сонаследница Господа – наследница всего. Написано: “Блажен муж, который переносит искушение, потому что, став [так] испытанным, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его [очень сильно]” (Кас.). Каждое испытание нашей преданности, если воспринять его правильно, должно быть встречено с радостью как новая возможность показать Жениху глубину и силу нашей любви – как еще одно доказательство того, что мы достойны Его любви, доверия и обещанного возвышения. Те, которые будут делить с Господом будущую славу, должны быть не только призванными и принятыми, но и верными до самой смерти (Отк. 17: 14).
Так значит, дверь возможности участвовать с Христом, нашим Господом, в деле Евангельского века будет закрыта когда “придет ночь, когда никто не может делать”. Всем, которые прежде не развили, посредством верного служения, требуемого характера и не доказали своего расположения, приверженности, любви и усердия к Господу и Его истине (Мат. 10: 37; Мар. 8: 38), будет тогда слишком поздно делать это. Как показано в притче, они, тем самым, окажутся “неразумными девами”, проспавшими замечательную и славную возможность страдать с Тем и для Того, с Кем рады бы царствовать. К тому времени полное число, предопределенное Богом, чтобы составлять и дополнить Церковь, будет призвано, избрано и признано верными через испытания – “подобными образу Сына Своего” (Рим. 8: 29). Тогда жатва останется позади, летнее время милости закончится, и останется только сжечь плевелы, чтобы очистить поле (мир человечества) и полностью подготовить его для более обширного посева века Тысячелетия.
Закрытие в эту ночь, очевидно, положит конец всякому дальнейшему труду распространения истины, которая, неверно воспринимаемая обществом в целом, вероятно будет обличена в причастности к большинству существующей в то время анархии и замешательства, вместо того, чтобы воспринимать ее в истинном свете как предзнаменование божественного ума и откровения о надвигающихся на мир хлопотах и действительных их причинах. Также не следует ожидать, что наступление ночи и закрытие дверей будет внезапным. Скорее всего это будет постепенное возникновение трудностей и закрытие дела жатвы.
Нынешнее время – это время печатания слуг Бога на их челах, до того как вспыхнет буря скорби (Отк. 7: 2, 3), и каждая “мудрая дева” должна оценивать эту нынешнюю привилегию – для собственного интеллектуального печатания теперешней истиной и для участи в деле жатвы, чтобы печатать других из класса пшеницы и собирать в безопасную житницу, прежде чем наступит ночь и закроется дверь возможности трудиться.
То, что нынешняя наиболее благоприятная возможность непродолжительна, очевидно из факта, что осталось* только двадцать четыре года периода жатвы, завершение которого будет свидетельствовать о конце господства зла и оглашении славного Тысячелетнего Дня. В эту пору темной ночи на мир должно прийти самое большое горе. Величайшая тьма, которая должна предшествовать славному дню, уже надвигается: “Близится утро, также и ночь” – “время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди”.
—————-
*Смотрите “Предисловие автора” (1916 год), стр. i.
—————-
Заметьте, что когда наступит такая ночь и жнецы должны будут прекратить свою работу, это будет доказательством, что завершающее дело Евангельского века сделано; что избранное число невесты Христа полностью “запечатано” и “собрано” к состоянию обособленности от светски настроенных – к состоянию житницы (Мат. 13: 30). Бог не позволит, чтобы что-то положило конец Его делу, пока оно не закончено. Тогда все верные, истинные слуги Бога будут попечатаны на челах, а поскольку дело Евангельского века полностью завершится, никто уже не сможет заниматься этим делом или пожинать его обильную награду, предсказанную в “великих и драгоценных обетованиях” – награду для верных, которые входят, когда “дверь” еще открыта (2 Пет. 1: 4).
Однако из этого нам не следует делать вывод, будто все, как только они докажут свою верность, сразу получат свою награду. Возможно, некоторые будут длительное время жить в темной ночи скорби – хотя надеемся на обратное. “Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса”. Одев на себя всеоружие Бога и смело противясь заблуждению путем ясного и мужественного изложения истины, а также защиты ее в этом злом дне, когда исполинские заблуждения так дерзновенно и вызывающе проникают со всех сторон, святые имеют предостережение: “все преодолевши, устоять”, облекшись во всеоружие, имея меч духа, всегда готовый для защиты, и пребывая в бдительности, стойкости и молитве за всех святых. Всем потребуется терпение, чтобы, исполнив волю Божию, они могли принять обетование (Отк. 14: 12; Еф. 6: 13; Евр. 10: 36).
Следует четко уяснить, что окончание вышнего звания к сонаследию с нашим Господом Иисусом в Божьем Царстве, не является закрытием дверей из притчи о девах. Хотя общее “звание” к этой милости прекратилось в 1881 году, “дверь” все еще открыта. Звание – это всеобщее приглашение от Бога для всех оправданных верующих в Искупителя, чтобы следовать Его следами самопожертвования до самой смерти и тем самым доказать право царствовать с Ним в славе. Эта милость имела конкретное время своего начала: ожидающие ученики были приняты к ней в День Пятидесятницы, 33 г. н. э., и она имела, как было показано, конкретное время завершения, а именно, октябрь 1881 года.*
————–
*Смотри том 2, глава vii.
—————
С другой стороны, закрытие “двери” в притче в Мат. xxv, обозначает полное завершение всякой возможности для кого бы то ни было (даже для “призванных”) достичь после этого награды вышнего звания. Это обозначает конец всякой возможности показать себя достойным награды путем верности в служении: всякая возможность служения в то время будет прекращена – “в ночь”, когда никто не может трудиться (Иоан. 9: 4). Из этого очевидно, что дверь, то есть возможность сделать твердым наше призвание и избрание, не обязательно закрывается, когда для всех верующих перестает раздаваться призыв или общее приглашение войти. А поскольку дверь остается открытой, это показывает, что всякий верующий, искренне желающий войти и подчиниться упомянутым условиям, может ще это сделать – даже если общий “призыв” или приглашение больше не рассылается. По сути дела, дверь, то есть возможность трудиться и жертвовать, еще не закрыта, хотя общий призыв завершился в 1881 году.
Евангельский век был временем призыва: во-первых, призыва грешников раскаяться и уверовать во Христа Искупителя; во-вторых, призыва тех, кто оправдан, к высокой чести сонаследия с Христом в Его Царстве на условии следования ныне Его следами самопожертвования, до самой смерти – что является условием принятия к делу Царства и почестям наступающего века Тысячелетия. Поэтому, если Господь говорит нам, что завершающий период этого века будет временем жатвы, это служит явным признаком радикальной перемены от сева к уборке, от призвания к испытанию призванных и окончанию труда, начатого призывом.
Как иллюстрацию изменения характера этого дела в конце Евангельского века наш Господь дал нам притчу о неводе (Мат. 13: 47-50): “Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили [рыбаки] на берег и севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века [в жатве, Мат. 13: 39]: изыдут Ангелы [посланники, слуги Бога] и отделят злых из среды праведных и ввергнут их в печь огненную [время великой скорби]: там будет плач и скрежет зубов”.
Притча показывет номинальную христианскую церковь как номинальное предполагаемое Царство Бога: невод, закинутый в море (мир), собрал рыбу (людей – Мат. 4: 19) всякого рода (истинных христиан, полуобманутых и введенных в заблуждение христиан, а также толпы лицемеров), и когда он наполнился (пришла Божья полнота времени), то был вытащен на берег. Она показывает, что собранные (“всякого рода”) в номинальную церковь, не годятся для Царства – даже если они для чего-то и пригодны; что в конце века – во время жатвы – призыв, то есть приглашение, занять место в Царстве будет приостановлен Божьим постановлением, как это представлено вытаскиванием невода на берег; что после этого рыбаки примутся за иное дело, а именно, за дело распределения, разделения, которое завершит выбор нужного рода и отбросит других, недостойных милости, к которой они были призваны, “ибо много званных, а мало избранных” (Мат. 22: 14).
Труд разделения, представленный в этой притче, равнозначен показанному в притче о пшенице и плевелах, который учит нас ждать прекращение сеяния (призыва) и замены такого рода деятельности на труд жатвы. Господнии слуги, которым под Его руководством придется изменить род занятия, в обеих притчах названы ангелами – особыми посланниками Бога. Это Его верные ученики, которые, ступая в великом смирении, рядом с Господом, чрезвычайно искренне стремясь познать Его план и способствовать в Его деле, не оставлены во тьме относительно Его времен и всякой поры (Мат. 13: 11; 1 Фес. 5: 4; Иер. 8: 7-12). Конечно, эта жатва и собирание урожая имеют отношение только к живущим в период жатвы, а не к умершим до того. Каждый из них был, вместе с окончанием своего жизненного пути, засвидетельствован и отделен, чтобы ожидать надлежащего ему положения в прославленном малом стаде, истинном Царстве, или вне его (2 Тим. 4: 8).
Невод не предназначался для того, чтобы выловить из моря всю рыбу. Наш Господь, великий Главный Рыбак, постановил поймать определенное количество рыбы определенного вида, без разницы, как много рыбы иного рода попало вместе с ними в невод. И когда в невод вошло полное число рыбы требуемого, особенного сорта, невод приказано вытащить на берег с целью сортировки и отделения. Если невод велено вытянуть на берег, то надо понимать, что данное вначале века распоряжение закинуть невод в море закончилось (Мат. 28: 19; 24: 14). Все, желающие дальше трудиться вместе с Господом, должны внять Его указаниям и не тратить больше времени на общее вылавливание, а трудиться в нынешнем деле отделения и собирания. Как тогдашняя истина была средством для призыва, так “теперешняя истина”, истина жатвы, ныне является Господним средством для испытания и разделения.
Поэтому, когда Господние слуги слышат Его голос посредством Его Слова, извещающий, что пришло время прекратить сеять и начать собирать, прекратить ловлю и идти сортировать рыбу, прекратить призыв и проповедовать своевременное ныне послание жатвы для тех, кто уже призван, то они, в случае своей верности, охотно и быстро повинуются. Осведомленные Учителем о Его плане веков, не пребывая во тьме на счет того, в какое время и в какую пору мы живем, они уже не должны идти с стремлением сеять доброе семя Царства в поле, то есть в мир человечества, а должны “давать пищу вовремя” для дома веры – рассеивая среди тех, кто называет себя Господними детьми, добрую весть близкого Царства, а также великой радости и благословения, которые оно вскоре принесет всем людям.
Как ни странно, имеено это послание о полном любви волеизъявлении Бога (в деле искупления) ради реституции всего посредством Иисуса Христа и Его прославленного Тела, Церкви, Божьего Царства (как послание, которое обязано обрадовать, оживить и соединить все любящие христианские сердца), должно развить и привести к сердечному единству только истинный класс, испытать его и отделить от номинальных масс.
Вскоре жатва закончится, и тогда сеявшие и собиравшие урожай будут радоваться вместе. Сегодня жнецы должны ускорить работу и должны настолько заботиться о ее полном завершении, чтобы молить Господа жатвы, Главного Жнеца послать больше работников на Его жатву. Уже недолго, как пахарь следующей эпохи (предсказанная великая скорбь, которая приготовит мир к посеву семян Тысячелетия) застанет жнеца нынешней эпохи (Ам. 9: 13).
Семидесятая неделя Израиля как образ завершения евангельской милости
Надо помнить, что “семидесятая неделя” Израиля – последние семь лет его милости, имела очень конкретное определение своего начала, середины и конца. Мы верим, что цель этого – предоставить нам четко установленные даты в конце Евангельского века милости для Духовного Израиля. Мы убедились, что начало той недели было для Израиля по плоти сроком начала их жатвенного испытания в 29 году н. э. Оно было отмечено крещением нашего Господа и признанием Его Мессией в Иордане, когда начался труд жатвы – параллелью которого является нынешнее признание присутствия Господа в 1874 г. н. э., то есть вначале этой жатвы.
Средина недели завета, 33 год, н. э., была датой отвержения Израиля как системы, то есть церковного народа, и ознаменовалась крестной смертью нашего Господа и Его предсмертными словами: “Се, оставляется вам дом ваш пуст”. Нынешней параллелью этого является отвержение от милости и упадок в 1878 году сектантских систем, называемых христианством или “Вавилоном”.
Последняя половина израильской недели завета (3,5 года, от 33 до 36 г. н. э.) не была периодом милости для народа или секты, а периодом милости для отдельных личностей, предоставляя израильтянам (не так как раньше, посредством номинальной Церкви, а индивидуально, в случае ее (милости) принятия) все милости и особые привилегии завета Авраама – вплоть до конца этих символических семидесяти недель, предельного срока их милости, помеченного посланием милости к Корнелию и язычникам вообще. Та же параллель существует здесь: 3,5 года – от апреля 1878 г., когда так называемое христианство, “Вавилон”, было отвержено от милости, до октября 1881 г. – были завершающим периодом времени милости высокого призвания для отдельных верующих. Таким образом, общий “призыв” (милость этого века Евангелия), приостановился в октябре 1881 г. н. э. – точно также как аналогичная дата, октябрь 36 г. н. э., засвидетельствовала об окончании милости для иудеев.
Милость для иудеев состояла в том, что Израилю было предложено Царство – призыв к буквальным детям Авраама воспользоваться привилегиями и возможностями, предоставленными для них под их заветом Закона. Это призвание, милость или привилегия прекратились полностью и навсегда вместе с окончанием их недели завета. Евангельская милость состояла из предложения Царства (исключительно) для верующих в Христа – “вышнего звания” всех примирившихся с Богом под Заветом Благодати, которые сумели воспользоваться предоставленными возможностями (и стали членами “семени” Авраама, которое должно благословить мир), соединившись с Христом Иисусом, их Искупителем, в Его завете самопожертвования – испытании, которое должно продемонстрировать, достойны ли они разделить будущий труд и славу Христа. Эта милость – этот “призыв” или приглашение, – прекратилась, как нами подмечено, полностью и навсегда в октябре 1881 г. – параллельно времени окончания иудейского призвания или милости.
Следует заметить, что вслед за прекращением иудейской милости, то есть призвания, последовало иное всеобщее призвание, которое, игнорируя их самих и былую милость, тем не менее, охватило всякого из них, кто затем, став верующим, стал достойным всемирного призвания к почести Царства. Прекращение их былой милости было настолько подлинным, словно после приостановления милости они больше не приглашались ни к чему, словно затем они были призваны к милости низшего порядка. Однако это не сказалось как то заметно, поскольку всеобщее Евангельское призвание, которое не исключало их, являлось тем же призванием, только более расширенным и углубленным, применимым ко всем верующим в Христа, из всякого народа.
Нынешнее прекращение милости, то есть “призвания” в 1881 г., сопровождается, вернее переплетается с всеобщим призванием всего мира к Тысячелетним благословениям и милостям на условиях веры и охотного послушания (но не жертвования до самой смерти). Однако это уже низшее призвание и меньшая милость по сравнению с той, что прекратилась; это призыв пользоваться благословениями Царства, но не быть частью помазанного класса Царства. И эта перемена – прекращение высшей и начало низшей милости – будет в нынешнем времени малозаметной по той причине, что великая награда Царства и сонаследие с Христом в качестве участников божественной природы была в церкви по большей части потеряна из виду. Наивысшим понятием о награде, общепринятым христианами в прошлых столетиях, являлось понятие, что в своем воскресении они получат совершенные тела. Свободные от болезней, печали и страданий, они будут наслаждаться Божьей милостью и иметь вечную жизнь. Такое понимание, хотя далеко не отвечающее истинным привилегиям “вышнего звания” Евангельского века, на деле является действительно хорошим понятием о благословенных привилегиях, которые будут даны в Тысячелетнем веке всему миру – всем тем, которые будут послушны и придут к согласию с Богом.
По сути дела единственные, кто ясно видит необычайно высокие и величественные черты призвания Евангельского века (а, значит, единственные, кто может возвещать и объяснять этот призыв), это те, которым показано на основании Божьего Слова, что временной предел этого призыва достигнут в октябре 1881 г. Иные же, хотя и цитируют слова апостола о “вышнем звании Божьем во Христе”, на деле объясняют низшее призвание, принадлежащее к Тысячелетнему веку. Так что общее Евангельское призвание, истинное призвание. закончилось. Никто не может его продолжить. Некоторые не могут этого, потому что не понимают его и не могут дать другим, а некоторые не могут, потому что знают о его окончании.
Но хотя общий “призыв” прекратился, дверь еще не заперта. Конец “призыва” и закрытие “двери” – это нечто разное и отдельное. Для некоторых “дверь” остается открытой, чтобы войти в состязание за великую награду сонаследия в Царстве, и после прекращения общего “призвания”. Бог определил конкретное число, из которого должна состоять Церковь, “тело Христа”, поэтому невозможно, чтобы на одного члена было больше или меньше (Обратите внимание на образную мысль в Лев. 21: 17-23). Из этого следует, что Он не мог ни призвать, ни пригласить к этой чести больше, чем надо для укомплектования обусловленного Им числа. Как показывает Его Слово, в октябре 1881 г. достигнуто полного числа. Но поскольку некоторые из ответивших на общий призыв и заключивших с Ним завет не смогут сохранить своего завета, не смогут бежать так, чтобы получить награду, то и “дверь” остается открытой после окончания общего призыва с целью позволить войти в состязание (самопожертвование в служении истине) некоторым, занимающим места тех, кто во время просмотра может сбросить с себя брачную одежду Христовой праведности, а также места других, которые, заключив завет жертвенного служения Господу, любят нынешний мир, увлекшись его заботами и наслаждениями, и не в состоянии выполнить условия своего завета.
И еще, следует помнить, что окончание призыва в 1881 г. никак не помешало привилегии тех тысяч, которые уже приняли призыв и стали посвященными Божьими слугами: оно не выгнало никого из тех, кто уже находился в нем. Но это не значит также, что никто более не может войти: это было всего лишь прекращение общего Божьего приглашения.
Тот факт, что вы, возможно, только недавно пришли к ясному знанию необычайно великих и драгоценных обетований того, что Бог сберег для любящих Его, вовсе не означает, что вы не были призваны и приняты как бегущие за этой великой наградой задолго до того, как поняли сколь велика и грандиозна эта награда. Дело в том, что никто из воспринявших призыв не способен вначале полностью осознать неровность и узость этого пути, равно как величие награды, какую можно получить в будущем. Ясность осознания нами обетований является Божьей силой, орудующей в нас, чтобы укрепить нас и сделать способными превозмочь нынешние препятствия и испытания. Необычайно великие и драгоценные обетования открываются перед нами постепенно, по мере того как мы доказываем свою верность и ступаем дальше, стремясь с их помощью (с силой и отвагой, которую они в нас вселяют) бежать так, чтобы достичь награды (2 Пет. 1: 4).
Этот класс, чтобы получить награду, не только призван и избран (принят), но также обязан быть верным. И хотя общее призвание уже прекратилось, то вполне очевидно, что испытание верности призванных еще не закончено. Верные печатаются теперь и отделяются от тех, которые неверны своему завету самопожертвования. Мудрые девы отделяются теперь от неразумных, безрассудство которых в том, что они предполагают, будто можно бежать и обрести мирскую награду почестей, богатства и т. д., и одновременно успешно бежать в состязании за великой наградой славы, чести и бессмертия, сами условия которой не допускают возможности такого двойного поведения. “Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих”. “Не можете служить Богу и маммоне” (Иак. 1: 8; Мат. 6: 24).
Когда все верные “мудрые девы” будут признаны таковыми и войдут в радость Господа, тогда “дверь” возможности принадлежать к этому классу будет закрыта и никто больше не сможет в нее войти. Когда все мудрые войдут, тогда предназначенное число будет полным; тогда Учитель встанет и затворит дверь (Лук. 13: 24, 25; Мат. 25: 10). Наш Господь Сам говорит нам, что тогда многие начнут видеть вещи по-другому – видеть, какие привилегии и возможности для жертвования они имели однажды и упустили. Когда же они будут искать, как войти, Учитель скажет им: “Я не признаю вас Своей Невестой, она укомплектована и она у Меня одна”. Но, благодарение Богу, другие тексты Священного Писания показывают, что неразумные девы, хотя и отвергнутые от вышнего звания, которого (как покажет их поведение на испытании) они недостойны, все же будут иметь милость и будут познаны в низшей должности в Господнем доме.
Поэтому, прежде чем закроется дверь, прежде чем полное число верных будет укомплектовано, пусть каждый старается сделать свое призвание и избрание действительным. Для этого надо позволить Господу, при помощи этих драгоценных обетований и объясненных притч, производить в нас и хотение, и действие по Его благоволению.
Но некоторые могут сказать: “Боюсь, что я не являюсь одним из тех, кто призван еще до истечения общего призвания в 1881 г., ведь тогда я не только имел никакого представления о глубинах Божьих обетований, но, сверх того, я был полностью посторонним для Бога, и даже был Его неприятелем, далеким от любого завета с Ним служить Ему и далеким от такого желания. Вообще-то, я только недавно пришел к познанию Бога; недавно взял на себя бремя Христово, чтобы учиться у Него, и уж совсем недавно я узнал о нынешней привилегии страдать с Христом через самоотречение в служении Ему, и что жертвующие себя с Ним со временем будут наследниками с Ним в славном деле Тысячелетия. А теперь, когда я увидел эти великолепия, когда восторгаюсь этими драгоценными вещами и начал бежать в состязании за этой удивительной наградой, должен ли я сделать вывод, что все это для меня не открыто, поскольку уже призвано достаточно, чтобы дополнить число? Я не собираюсь изменять божественное постановление и просить прибавить хоть одного сверх лимита, определенного божественной мудростью, но буду остро чувствовать свою потерю”.
Таким мы отвечаем: “Бегите. Ваше дело не так безрадостно как вы себе это представляете. “Дверь” еще не “закрыта”. Помните, что если все принявшие призвание окажутся при его завершении верными своему завету, их не будет слишком много, но в сам раз. Помните еще, что ваши наблюдения, а также Священное Писание, свидетельствуют, что из многих, принявших призвание, будет мало избранных, потому что только немногие доказывают в испытаниях свою верность завету. Когда некоторые призванные, один за другим, доказывают свою неверность, их возможности, их места деятельности, их короны передаются другим. Одно из таких мест для деятельности и одна из таких корон для награждения может быть передана вам, и ваше имя может быть записано на свитке жизни в виде подлежащего испытанию члена Невесты Христа – на место вычеркнутого, недостойного (См. Отк. 3: 5; Евр. 12: 23).
Те, которые способны охватить умом эти драгоценные обетования и желают потрудиться в винограднике, имеют прочное доказательство, что они были зачаты от Духа*, ведь человеческий разум, даже оправданный, не в состоянии постичь глубоких вещей, предназначенных Богом единственно для тех, кто посвятил себя и был принят (1 Кор. 2: 6-16). А наш Господь слишком полон любви и слишком справедлив, чтобы допустить в чьем-то сердце надежду, которая никогда не может осуществиться. Зачатие от Духа через Слово истины предполагает конечное рождение к духовным условиям, если тольно тот, кто зачат, не окажется недостойным, т. е. неверным. “Итак не оставляйте упования вашего, которому предстоит великое воздаяние”.
————–
*Смотрите Том 1, стр. …
————–
Одинадцатый час Мат. 20: 1-16
Эта притча, как кажется, была дана особенно для того, чтобы преподнести урок для нынешнего времени. Работники – это те ревностные посвященные дети Бога, которые на протяжении всего Евангельского Века (“дня” из притчи) верно расходуют свое время и энергию не в служении себе, не в служении маммоне, а в служении Богу. Вот почему в работниках представлены только верные, все из которых получают одну и ту же награду, почести Царства, которые в притче изображены в виде “динария”.
Общий характер призыва и потребность в работниках показаны в четырех призывах – ранним утром, в девять часов, в полдень и в три часа после полудня. Однако правильное, четкое понятие о том, какова должна быть плата, было сказано только вначале: в то время хозяин “договорился” дать им за работу по динарию. Вот так и обетование Царства было ясно воспринято в первичной Церкви, но затем в основном было упущено из виду и также неясно изложено. Живые члены Христовой Церкви, трудившиеся в Его винограднике во любое время этого Евангельского века, изображают всех работающих. Притча показывает, в виде характерной особенности, класс, который входит служить Господу, когда дневной труд уже почти сделан – в “одиннадцатом” [последнем] часу. Он изображены теми, кто желает быть занятым в служении Учителю, но уже слишком поздно, поскольку общий призыв закончился. Они говорят: “Никто нас не нанял”, мы опоздали, чтобы заняться служением под призывом.
Учитель отвечает им, указывая, что дверь возможности трудиться и страдать в Его служении еще не “закрыта”, а ее закрытие ознаменуется приходом “ночи, когда никто не может делать”. Но Он ничего не говорит о том, какой будет награда, хотя нанимая других под Своим общим призывом Он сказал: “…и что следовать будет, получите”* – часть платы, о которой “договорились” вначале.
—————
*Наиболее древние греческие манускрипты, Синайский и Ватиканский, не содержат слов в Мат. 20: 7: “…и что следовать будет, получите”.
—————
Итак, в течение Евангельского века наш Господь постоянно приглашал, через Свои словесные орудия в Церкви, всех верующих к Себе на службу. В самом начале полная награда – божественная природа и слава Царства – была ясно очерчена и хорошо понятна; но затем, даже будучи повторяема на протяжении всего века, она уже не воспринималась так ясно по причине большого отступничества от истины. Но сейчас мы пришли к концу Евангельского дня служения – к “одиннадцатому часу”. Уже в прошлом то время, чтобы звать работников для этого дня. Но некоторые стоят ныне и говорят: “Никто нас не звал работать”, “никто нас не нанял”; нам вовсе не обещана работа, ни награда, если мы найдем работу; призыв закончен, трудовой день уже почти миновал, достаточно работников и без нас. Но Учитель хотел бы обратиться к ним через нас, как Его словесные орудия: “Идите и вы в виноградник Мой”. “Не обещаю ничего, общий призыв закончен, времени немного, время трудиться уже почти на исходе, “приходит ночь, когда никто не может делать”, но вы идите туда, проявите свою любовь и ревность, а награду оставьте Моему великодушию”.
Это все, что мы можем сказать; единственная наша надежда в том, что еще ни один человек не работал для нашего Учителя, не получив при этом намного больше, чем он мог просить или надеяться. Кроме того, мы знаем, что часть мест в этой работе освободится, поскольку некоторые не останутся верными, и короны для награды, отнятые у них, будут даны другим, которые своей верностью и самопожертвованием докажут, что они достойны работы и награды.
Поэтому, если некоторые только недавно познали и возлюбили нашего Господа, желая служить Ему и Его истине, пусть не разочаровываются тем, что общий призыв закончился в 1881 г. Если видите “дверь” возможности жертвовать и служить открытой перед вами, входите в нее. Но входите поспешно, потому что темная ночь и сильная оппозиция истине вскоре нависнут над нами и воспрепятствует вашей занятости в служении. “Приближается утро, но еще ночь”. “Приходит ночь, когда никто не может делать”. Когда это наступит, то знайте, что “дверь закрылась”, что все “мудрые девы” вошли, что все прошли испытание и все свободные места должным образом заполнены. Когда все особые “Божьи слуги” будут к тому времени “запечатлены на челах своих” (им будет дано интеллектуальное осознание плана Бога), четыре ветра будут отпущены (Отк. 7: 1-3), и они вызовут величайший “вихрь” скорби, посреди которого остаток класса Илии будет “изменен” и возвышен к славе Царства.
Какой урок для тех, которые заключили завет с Господом служить Ему прежде всего и главным образом, но сторонятся в Его деле состязаться со временем, мыслями и средствами ради преходящих удовольствий и вожделений, предлагаемых миром. Их то Господь и побуждает, говоря: “Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни”. “Побеждающий [кто превозмогает в себе мирского духа] облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами его”. “Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего” (Отк. 2: 10; 3: 5, 11).
Здесь мы предлагаем вам послушать проповеди, которые были произнесены там. Возможно не всегда хорошая запись, также еще не до конца почищены файлы. Это будет сделано позже, но многие братья хотят послушать проповеди, поэтому мы их выкладываем здесь.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: