6 том: 2 Глава. Новое Творение

Uncategorised

Исследования Писаний, Том 6, Новое Творение

 ГЛАВА II

НОВОЕ ТВОРЕНИЕ

Новое Творение отдельное и отличающееся от всех других – Почему оно избирается из человеческих, а не из других созданий? –  Цель его избрания – Настоящая и будущая миссии – Как происходит его зачатие и рождение к новой природе? – Тесная связь всех его членов друг с другом, а также с его Вождем, Главой и Женихом – Развитие и испытание членства – Шестое, духовное, чувство Нового Творения для познания духовных вещей – Под каким названием должно быть известно Новое Творение, чтобы оно оставалось преданным Главе и не отделялось от братьев?

 

    О церкви Евангельского века в Священном Писании часто говорится как о Новом Творении, а ее будущие члены, победители, особо упоминаются как “Новые Творения” во Христе Иисусе (2 Кор. 5: 17). К сожалению, стало обычаем как полностью посвященных христиан, так и других, читать слова божественного вдохновения неким неопределенным, запутанным образом, который не позволяет придать его высказываниям истинную важность и лишает читателя большей части благословения, утешения и наставления, которые могли бы стать его уделом, если бы он держался более разумного пути и более тщательно наполнялся духом ученичества – желая постичь божественное откровение. Трудность в большой мере проявляется в том, что обычные читатели Слова не думают учиться у него, но читают его, скорее, небрежно, в качестве обязанности или для отдыха, и когда они хотят иметь информацию о божественном плане, они обращаются к комментариям и катехизисам. Те, а также нынешние учителя должны быть помощью, чтобы вести путников Сиона к более ясному знанию божественного характера и [60] плана, но, к сожалению, часто происходит наоборот. Нередко они искажают и коверкают суждения, ложно истолковывая божественное Слово, а те, кто доверяет им, ведены, скорее, прочь от света, нежели к нему.
Такое введение в заблуждение не является преднамеренным, так как, следует полагать, учителя и авторы предлагают своим читателям то, что у них есть самое лучшее. Источник проблемы находится далеко отсюда. Более 1800 лет тому назад, когда апостолы “уснули”, противник, сатана, обрел свободу действий в церкви, на Господнем пшеничном поле, и, как пророчески излагает притча нашего Господа, не поскупившись, насеял плевелы заблуждения (Мат. 13: 24, 36-43). Эти заблуждения в той или иной мере исказили и извратили каждую истину божественного откровения, да так, что когда забрезжил четвертый век, Господнее пшеничное поле практически превратилось в поле плевел со сравнительно малым количеством истинной пшеницы на нем. Тьма заблуждения так или иначе сгустилась над церковью; на протяжении десяти веков преобладала “Тайна беззакония” и густая темень покрывала людей. Эти десять веков сегодня именуются большинством образованных людей “Христианского мира” Средневековьем, и мы должны помнить, что Движение Реформации имело свое начало посреди этой густой тьмы. Свет реформаторов начал сиять во тьме и, благодарение Богу, с тех пор он начал становиться все ярче! Однако нам не стоит удивляться, что сами реформаторы, воспитанные среди этой густой тьмы, так или иначе загрязнились ею и не сумели тотчас добиться очищения от ее оскверняющих заблуждений: нам, скорее, показалось бы своего рода чудом, если бы они перешли от густой тьмы к полному, чистому свету божественного характера и плана.
Трудность последователей реформаторов последних трех веков заключалась в том, что они сочли оправданным принять вероучения, сформулированные в том периоде реформации, возгордились ими и сочли дальнейшее продвижение к свету неортодоксальным. [61] Воздавая должное реформаторам и восхищаясь их преданностью, мы, наоборот, должны помнить, что они не были светилами Церкви, не были даны Церкви в качестве ее путеводителей, а, самое большее, считались ее помощниками. Божественно назначенными путеводителями были, во-первых, наш Господь; во-вторых, Его вдохновенные, хранимые и руководимые Им апостолы, и, в-третьих, Божьи святые мужи древности, говорившие и писавшие для нашего наставления, будучи ведомы святым Духом. Поскольку Господь даровал реформаторам проблеск истинного света, они смогли увидеть, хотя и частично, насколько густой была тьма, окружавшая их. Это позволило им сделать воистину героическое усилие, чтобы выбраться из нее и опять оказаться в свете знания о Боге, который сияет в лице Иисуса Христа, нашего Господа, и который посредством Его слов и слов апостолов дан нам в качестве светильника для наших ног и лампы на нашем пути, отчего стезя праведного светлеет “более и более до полного дня”. Кто ныне желает быть последователем Господа и света, тот должен, не игнорируя человеческие орудия и их служение (устное и посредством печатных страниц), принимать от них лишь ту помощь, которая будет содействовать им в достойной оценке вдохновенного послания, записанного в Священном Писании: “Если они не говорят, как это Слово, то нет в них света”.
В предыдущих исследованиях мы видели, что наш Господь Иисус, задолго до того, как стал “человеком Христом Иисусом”, был “началом создания Божия”; мы видели также последовательный процесс развития Божьих созданий, осуществленный посредством Возлюбленного Сына и благодаря Ему, – херувимов, серафимов, ангелов, различных рангов духовных существ, о которых нам явлено совсем немного. Мы только что закончили рассмотрение земного творения и в свете божественного откровения увидели, каким величественным должно быть его завершение во “времена воссоздания всего, о которых Бог говорил” (Жив. Поток). Однако Священное Писание знакомит нас с Новым Творением, [62] о котором мы в настоящее время поведем речь, как с совершенно отдельным и отличающимся от ангельских рангов и человека. Небесному Отцу доставила радость каждая черта Его дела, потому что “совершенны дела Его” (Мак.) и каждый класс, то есть ранг, совершенен сам по себе или будет таковым, когда будет введено время великого Юбилея, упоминаемого в предыдущей главе. Следовательно, создание этих различных рангов нельзя воспринимать как некую неудовлетворенность со стороны Творца, как попытку сделать нечто лучшее, более удовлетворительное, а скорее следует видеть в этом иллюстрацию “многоразличной премудрости Божьей”. Это показано в многообразии, наблюдаемом нами в природе в цветах, травяных растениях, деревьях и среди животных, где каждое творение совершенно в пределах своего вида и уровня. То, что появились гвоздики или анютины глазки, вовсе не подразумевает недовольство розой. Разнообразие форм, внешности и запаха позволяет нам мельком взглянуть на длину, широту, высоту и глубину божественного ума – на разнообразие единства, на красоту и совершенство, выраженные в различных формах, узорах и цветах. То же самое мы имеем с разумными созданиями – сынами Бога на разных уровнях существования.
С такой точки зрения, мы осознаем, что сколько бы творений не было создано Богом, между ними не будет места зависти, потому что каждое существо, совершенное на своем уровне и в своем кругу, будет полностью удовлетворено своим положением и на деле будет отдавать ему предпочтение перед всяким другим: как рыба предпочитает быть рыбой, а не птицей, и птице больше всего нравится ее собственная природа. Так и человечество: возродившись к человеческому совершенству в эдемских условиях, оно будет полностью довольствоваться этими условиями, отчего не пожелает ни ангельской природы любого вида или уровня, ни наивысшей природы, дарованной новому творению, – “божественной природы” (2 Пет. 1: 4). Также ангелы не пожелают природы и условий херувима, серафима или человека и, тем более, божественной природы. Все в конечном итоге поймут, что божественная природа является наивысшей из всех и что ее свойства и условия выше, чем у других природ. Однако в [63] божественном порядке каждая природа будет настолько в согласии с собственными условиями, окружением и совершенством, что каждый будет доволен своим положением.
Когда Иегова Бог задумал Новое Творение – участников божественной природы (2 Пет. 1: 4), участников Своей собственной “славы, чести и бессмертия” (Рим. 2: 7), – Он решил, что никто не может прежде быть созданным для такого высокого положения и лишь затем получить испытание. Наоборот, тот, кому предстоит быть членом этого Нового Творения, сначала должен быть испытан и должен доказать самым безупречным образом преданность своему Создателю и принципам Его праведного правления, прежде чем может быть вознесен к такому высокому положению – к Новому Творению божественной природы. Буквально перед этим мы видели, как было устроено испытание человека относительно его пригодности к вечной жизни, а именно: первоначальное человеческое совершенство, в котором он был создан; его грехопадение; его искупление, а затем возрождение и реституция всех из его рода, кто будет признан достойным. Мы также увидели, что ангелы были созданы в святости и совершенстве своей природы и затем были испытаны. Однако в случае Новых Творений божественной природы такой порядок – приведение к совершенству природы и последующее испытание, – судя по всему, не был бы оправданным. Почему? Потому что самым важным свойством божественной природы является бессмертие. И когда мы начинаем понимать, что это слово означает состояние неподверженности смерти*, лишь тогда мы можем осознать, что создание каких-либо существ на божественном уровне, бессмертных, не подверженных смерти, и лишь затем испытанных, могло бы означать, что если бы кто-то из них не достиг требуемого критерия абсолютной преданности Богу, он был бы бессмертным преступником, которого нельзя было бы уничтожить и продолжительное существование которого всю вечность, как преступника, как грешника, навлекло бы такой позор и такое бесчестие на честные создания вселенной, что Богу вовсе не угодно, чтобы такое когда-нибудь произошло. Таким образом мы осознаем всю глубину мудрости плана, который Бог [64] принял для этого наиболее высоко привилегированного класса из всех Своих созданий: испытать их самым суровым, самым решительным образом, пока они еще смертные, члены другого творения (которое может умереть).
—————–
*Смотрите Том V, стр. 389.
—————–
Если мысленно мы поставим себя рядом с великим Создателем, как Его близкие друзья, и подумаем о философии божественного порядка для этого Нового Творения, мы  можем мысленно представить себе Бога Иегову, вопрошающего самого Себя: “Какому классу сынов Бога Мне предложить эту исключительную привилегию быть преобразованными к наивысшему рангу, наивысшему классу Моих созданий? Каждый ранг уже существует по Моему образу – люди, ангелы, херувимы, серафимы и архангел; все в высшей степени будут счастливы в своем совершенстве и состоянии, когда Мой план достигнет кульминации и все испытания завершатся. Которому из них Мне предложить это величайшее из благословений, эту величайшую из возможностей – стать “причастниками божественной природы” (Жив. Поток)?” Понятно, что Отцу тотчас пришел на мысль Первородный – Тот, Который уже был наивысшим, наиважнейшим из несметного числа, следующим после Него Самого, – бог, могущественный, через Которого Он создал все и Который во всех случаях показал верность и преданность Своему Отцу и Создателю. Поэтому Ему первому следовало дать возможность обрести божественную природу и ее славу, честь и бессмертие. “Ибо благоугодно было [Отцу], чтобы в Нем обитала всякая полнота”, “дабы иметь Ему во всем первенство” (Кол. 1: 18, 19). Он уже имел первенство над всеми другими и, пользуясь им верно, конечно же был первым в порядке следования к тем или иным высшим почестям и достоинству, которые Отцу предстояло дать. Кто имеет, тому дано будет и приумножится; верность будет вознаграждена даже если для проявляющего верность это будет означать неминуемую подверженность испытаниям, трудностям и взысканиям самого серьезного порядка. Даже будучи сыном, к тому же самым верным сыном, самым преданным сыном, Он не мог получить удел в этой божественной природе, пока Его вера и преданность не подверглись самым тяжелым испытаниям.
[65] Этот замысел относительно Нового Творения, а также избрание Единородного, чтобы Ему быть главой и вождем Нового Творения – и при этом подвергнуться испытаниям, трудностям, унижению и другим неминуемым обстоятельствам, свидетельствующим о том, что Он достоин похвалы, – уже был обусловлен в божественном намерении до сотворения человека. Богу было известно заранее, что Его человеческое творение упадет. Он определил, что приговором должна быть смерть, и заранее решил, что испытание, которому Он подвергнет Своего Единородного, будет в том, что Сын по собственной воле должен стать Искупителем человечества и посредством огромной жертвы, которая для этого требовалась, должен показать Свою преданность Отцу и Свою веру в Него. Вот почему в божественном плане Он был “Агнцем, закланным” “прежде создания мира”. С этой точки зрения мы понимаем, что Отец, не принуждая Его стать искупителем человека – не делая несправедливости Сыну таким требованием – все же готовил Его к большому возвышению, чтобы Он был превыше ангелов, начальства, власти и всякого именуемого имени, а также к участию в Своей собственной природе и Своем собственном престоле (Евр. 1: 4; Еф. 1: 21).
С этой стороны мы вряд ли можем удивляться сказанному апостолом, что Господь решил стать нашим Искупителем “ради будущей радости” (Евр. 12: 2, Сл. Ж.). Радость была не только в том, чтобы предвкушать наивысшее место в Новом Творении, превыше всякого другого творения. Мы можем вполне предположить, что это было ее частью. Тем не менее, из молитвы нашего Искупителя к Отцу, когда Он проходил испытания, нам известно, что с присущей Ему скромностью Он не ссылался на обещанную, предполагаемую великую честь, славу и бессмертие, а с удивительной искренностью и смирением просил лишь о том, чтобы вернуться к прежнему положению, словно считал достаточной честью, что Отец соизволил избрать Его в качестве Своего орудия, чтобы проводить в жизнь другие черты божественного плана – как прежде Он был почетным орудием в сотворении всего, что было сделано (Иоан. 1: 3). Вот Его исполненные простоты слова: “И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя [66] прежде бытия мира” (Иоан. 17: 5). Однако ответ Отца был многозначительным: “Прославил [удостоил чести] и еще прославлю [удостою чести]” (Иоан. 12: 28, Vatican MS).
Кроме того, Отец положил в Себе, что Новое Творение не должно состоять из одного Господа, но Он должен иметь “братьев” (Евр. 2: 17). Кому быть этими братьями? Из какого класса они будут избираться? Из херувимов? Из серафимов? Из ангелов? А может из людей? Независимо от класса, они обязаны подлежать тем же испытаниям, какие требовались от Единородного, да еще по той причине, что им предстоит разделить Его славу, честь и бессмертие. Его испытанием было повиновение “даже до смерти” (Фил. 2: 8), поэтому все, кому предстоит разделить с Ним, как Новым Творениям, божественную природу, обязаны также разделить с Ним испытания, страдания и трудности, и должны оказаться верными до самой смерти. Если бы такое предложение было сделано членам любого из ангельских классов (природ), оно подразумевало бы другой божественный план по сравнению с тем, который сегодня воплощается. Мы видели, что святые ангелы получили свой опыт и знание путем наблюдения, а не соприкосновения с грехом и смертью, поэтому предположить такое положение дел среди ангелов, которое позволило бы некоторым из них умирать, означало бы наличие греха среди ангелов, преследования друг друга и т.д. с целью привести именно к таким условиям смерти. Также некоторым ангелам следовало бы, как сделал наш Господь Иисус, отложить в сторону свою более возвышенную природу и стать людьми “для претерпения смерти”. Но Бог не принял такой план. Поскольку, следуя Божьему намерению, грех и смерть, как наказание за грех, следовало проиллюстрировать на человечестве, Бог решил выбрать остальное Новое Творение из людей. Таким образом, с человечеством, грехом и смертью, господствующими среди людей, связано не только испытание самого Единородного, но и всех, кому предстояло быть сонаследниками с Ним в Новой Природе, предстояло иметь похожие возможности, опыт и [67] испытания. Вот так Единородный, названный Иисусом, а впоследствии Христом, Помазанником, должен был стать примером, образцом для других членов Нового Творения, каждому из которых предстояло быть развитым по подобию Его характера – стать “сообразованным с образом Его Сына” (Рим. 8: 29, Жив. Поток). Здесь, как и везде, мы видим проявление экономии в разных чертах божественного плана, то есть, что греха и смерти достаточно среди одной части творения. Это будет не только великий урок и испытание для людей, и великий целенаправленный урок для ангелов, но и решающее испытание для тех, кто будет признан достойным участия в Новом Творении.
Факт, что Писания Нового Завета, учения Иисуса и апостолов, адресованы этому классу “Нового Творения” – тем, кто тщательно обдумывает шаги веры и повиновения, нужные, чтобы оказаться среди этого класса, – привел многих к противоречащему Священному Писанию заключению, что в отношении всего человечества Божьи замыслы такие же. Этим они упустили из виду факт, что призыв настоящего Евангельского века особо назван “вышним званием”, “небесным званием” (Фил. 3: 14; Евр. 3: 1). Неспособность видеть, что Бог имел и по-прежнему имеет план спасения для всего мира и несколько иной план особого спасения для Церкви Евангельского века, привел в замешательство умы толкователей, которые не видят разницы между избранным классом и его благословениями, и значительно большим классом неизбранных и благословениями, которые придут к нему в свое время через этих особо избранных. Они решили, что Божий план завершится, когда закончится избрание, и не обратили внимание, что тогда лишь наступит время для тех, кто на Господних условиях примет человеческую природу и реституционное спасение, предназначенное для всего мира.
Такая неопределенность мыслей и неспособность видеть разницу между двумя спасениями: Церкви – к новой (божественной) природе и мира – путем [68] реституции к полному совершенству человеческой природы, привела к большому замешательству и путанице в умах тех учителей Священного Писания, которые ссылаются на эти два спасения, но думают сегодня о спасенных то с одной точки зрения, то с другой. Одни думают и говорят о них как о духовных существах, однако путают эти духовные существа в славе, чести и бессмертии с человеческими существами, полагая, будто в духовном состоянии они имеют плоть, кости и т.д. Другие принимают человеческую реституцию как главный пункт своих размышлений, представляя себе восстановленный рай-землю с Господом и святыми, пребывающими в этом раю в том, что они именуют духовным телом, при этом не видя истинного смысла слова “духовный”, иначе они знали бы, что как духовное тело приспособлено к духовных условиям и может быть стеснено лишь телесными условиями или элементами, так и человеческое, земное тело должным образом приспособлено к земным условиям, и если его в какой-то степени одухотворить, то получится чудовище, непригодное ни для божественного намерения, ни для человеческой природы.
Красоту и симметрию божественного плана можно ясно видеть, лишь признавая Новое Творение: что его будущие члены призваны Богом быть отдельными, отличающимися от человеческой природы; что существует “небесное звание”, “вышнее звание”; что кроме необходимости сделать твердым свое звание и избрание, они имеют двойное задание для исполнения по отношению к человеческому роду, из которого они взяты: (1) быть Божьими орудиями в собирании избранного класса, при этом провозглашая послание-свидетельство миру как члены священства, совершающего примирение, и страдая от рук мира за свою верность и вследствие его ослепления; (2) со своим Господом и Вождем они будут составлять божественное, царственное, духовное священство, в руки которого будут переданы интересы и дела мира для исправления и поднятия каждого послушного члена человеческого рода, совершая посредничество между Богом и человеком и устанавливая между людьми царство праведности [69] согласно божественному замыслу наставления и реституции человека.
Легко понять, что нельзя найти другой класс существ, столь хорошо адаптированный к божественному намерению руководить миром и благословить его. Их первоначальное родство с человечеством, когда они были “по природе чадами гнева, как и прочие”, в полной мере ознакомило их с недугами, несовершенствами, пороками и испытаниями, которым подвергнуто человечество вследствие греха и органических слабостей. Благодаря этим приготовлениям они будут сдержанными правителями и милосердными священниками, так как их полное совершенство в божественной природе позволит им быть абсолютно справедливыми, полными любви во всех своих решениях в качестве судей мира в том судном дне мира.*
————–
*Смотрите Том І, гл. viii “День суда”.
————–
Хотя это великое и важное дело поднятия, руководства, благословения и суда человечества и падших ангелов будет особо поручено в качестве задания Новым Творениям божественной природы, и никакие другие существа во всей вселенной не будут так хорошо приготовлены к этому делу (ради которого под божественным руководством они особо подвержены испытаниям и приготовлениям), все же это никак не является их полной миссией, их деятельностью. Наоборот, тысяча лет Тысячелетнего царствования будет лишь началом применения славы, чести и бессмертия этих Новых Творений. В его конце, когда Царство будет передано “Богу и Отцу”, а также человечеству, как славным представителям Отца, для управления землей, перед Новым Творением откроется еще большая сфера использования своей славы, чести и бессмертия, ведь написано, что Небесный Отец сделал Своего Сына не только причастником собственной божественной природы, но и участником Своего престола, и что Сын сел с Отцом на Его престоле (Отк. 3: 21). И даже если в некотором смысле Он оставляет это официальное положение в Тысячелетнем веке, чтобы иметь возможность особо администрировать [70] дела Своей купленной земной собственности и Своего владения, это вовсе не означает, что завершив в самом полном смысле дело, порученное Ему Отцом, Он будет менее славным или будет занимать менее возвышенное положение, чем то, которое Ему досталось, когда Он взошел на высоту после того, как, пожертвовав Себя, заплатил за наше наказание за грех.
Мы не знаем, какие великие дела в будущем наш Создатель может иметь для Своего Единородного и возлюбленного Сына, Которого Он “поставил наследником всего”, но мы знаем из уст Учителя, что нам принадлежит обещание, что когда мы будем прославлены, мы будем подобны Ему и увидим Его как Он есть, разделим Его славу и “так всегда с Господом будем”. Следовательно, какой бы ни была будущая деятельность Единородного как “наследника всего”, мы будем с Ним, будем участвовать в Его деле, разделим Его славу и Его природу. Хотя писанное Божье Слово не ведет нас дальше этого, вряд ли будет кощунством взглянуть в книгу природы в свете божественного плана и, пользуясь божественным Словом как телескопом, увидеть, что различные планеты, миры везде вокруг нас не созданы напрасно, и что в то или иное время на них будет проходить дело творения. Когда придет время, Тот, Который во всем имел первенство, будет дальше иметь это первенство и будет по-прежнему главным, направляя все божественные силы. Вряд ли стоит ожидать повторения на других планетах опыта греха нашего мира, земли. Наоборот, можем быть уверены, что уже само проявление “чрезвычайной греховности греха” и его ужасные последствия могут быть и будут использованы Господом как бесконечный урок для существ, которым еще предстоит быть созданными по Его образу в других мирах, где вместо опыта будут учиться путем наблюдения и наставления.
Когда сатана, все его представители, всякое плохое и вредное влияние будут уничтожены – когда прославленная Церковь будет умудрена опытом, чтобы наставлять совершенные создания других миров с помощью учителей, взятых, возможно, из [71] этой земли, обзаведшихся знанием и опытом соприкосновения с грехом, а также познавших процесс поднятия и благословения Господом, разве они не будут мудрыми относительно того, что правильно, и что неправильно, и каково за это воздаяние! Эти учителя сумеют рассказать им подробности великого бунта сатаны – великого прельстителя человечества; ужасного падения человечества в грех и деградацию; великого искупления; высокой награды Искупителя и Его сонаследников; блаженных реституционных привилегий, дарованных людям, и того, что все это сделалось уроком и примером для всего Божьего творения навеки. Такого рода наставления должны стать могущественными в сдерживании от греха и приучении к необходимости развивать характер, соответствующий божественному закону любви.
В настоящее время труд этих “Новых Творений”, как показано,* имеет двойную направленность. Их зачатие святым Духом делает их священниками, однако зачат лишь ум, тогда как тело по-прежнему от земли, земное. Следовательно, как говорит апостол: “Мы содержим это сокровище [новую природу] в глиняных сосудах, чтобы превосходство силы было от Бога, а не из нас” (2 Кор. 4: 7, Жив. Поток). Новозачатый ум, воля, – это все, чем в настоящее время представлена новая природа, и так будет до тех пор, пока в Первом Воскресении этой новой воле, развившейся в характер, не будет предоставлено соответствующее тело, небесное тело, духовное тело, совершенное, завершенное, в полном соответствии с божественной волей. Тем временем, божественная сила (святой Дух), действующая таким образом в нашем уме и делающая нас “Новыми Творениями” и священниками, ведет нас в направлении жертвования и обращает внимание на наши естественные человеческие склонности, амбиции, предпочтения и т.п., как на подходящие элементы для жертвования, если они в той или иной мере вступают в конфликт с амбициями и условиями, предвиденными Богом для “Новых Творений”. Таким образом, победа Нового Творения достигается путем жертвования нашей собственной человеческой природы, и эта победа прославляет Бога и Его силу, “производящую в нас и хотение, и действие” посредством Его [72] обещаний, так, как не могла бы прославить, если бы все наши естественные условия соответствовали Его требованиям и ни о каком жертвовании не было речи. Вера, посвящение и жертвование “Новых Творений” в настоящее время отвечают, то есть соответствуют, священству Аарона в Израиле (образно показаны в нем) и образным жертвам. И, по объяснению апостола, будущее священство этих Новых Творений (образно) представлено славным священством Мелхиседека.
—————-
*Смотрите “Тени Скинии лучших жертв”, стр. 20-23.
—————-
Мелхиседек не был священником, приносившим жертвы в виссонной одежде; он был священником и царем одновременно – “священником на престоле своем”. Его положение, как таковое, превосходило (в образе) положение Аарона, потому что Аарон был сыном Авраама, а Авраам, каким бы великим он не был, уплатил десятину Мелхиседеку и получил от него благословение, что, как объясняет апостол, символически показывает, что жертвующее священство стоит на более низком уровне, находится в более низком положении, чем более возвышенное священство царского величия, славы и чести. Следовательно, эти Новые Творения в славном деле Тысячелетнего Царства (Христос, Глава, и члены Его тела) были показаны в Мелхиседеке. Когда эта часть дела жертвования полностью закончится, тогда полностью начнется царствование, правление, благословение и помощь, и они будут целиком полномочны исполнить божественное обещание: через эти Божьи орудия “благословятся все племена земные”, и “желающие” смогут вернуться к полному согласию с Создателем и Его законами (Быт. 22: 18; Гал. 3: 16, 29).
Различные образы, которыми Господь показывает тесную связь между Своим Единородным, Спасителем, и избранной Церковью, призванной и готовящейся стать “Новыми Творениями” и участниками с Ним в божественной природе, показывают самым удивительным образом близость, тесные отношения и единство, какие будут существовать между ними. Господь словно знал, что Его человеческие создания покорного ума неминуемо поколеблются верою на мысль о такой [73] безграничной заинтересованности и любви к ним со стороны Создателя, Который пригласил их к наивысшему положению среди всего созданного – следующему после Своего Сына и Самого Себя. Поэтому весь вопрос представлен неоднократно и в виде различных образов, как бы с целью более полно разрешить всякий вопрос, сомнение и опасение по поводу Его верности – подлинности этого “вышнего звания”. Освежим нашу память о некоторых из них: в одной наш Господь представлен как “глава угла” пирамиды, а избранная Церковь, как живые камни, привлечена к Нему, формируется и приготавливается согласно линиям Его характера, чтобы быть с Ним частями большого пирамидального строения, которое Бог возводит в этом Евангельском веке, которое в грядущем веке будет благословить мир и через которое Он прославится на всю вечность.
Этот символ пирамиды тесно связан с символом храма, и мы убеждены, что храм, возведенный Соломоном, был образом еще большего духовного храма, который с еще большей мудростью возводит Бог (1 Пет. 2: 5). Нам показано, что в образе каждое бревно и каждый камень были первоначально определены на свое место и обрели форму, чтобы соответствовать своему месту. Так и с Церковью Нового Творения: каждый из ее членов подогнан и приготовлен для своего места. Если это позволяло возводить образный храм, где “молота… не было слышно”, без содроганий, гула или шума, то под руководством божественного Архитектора Церковь, укомплектованная как Новое Творение, получит в конце этого Евангельского века рождение из мертвых – также как Господь, Глава этого храма, был “первенцем из мертвых” в Своем воскресении в начале века (3 Цар. 6: 7).
Другой из этих образов, если помните, касается человеческого тела с его разными членами. Апостол Павел очень ясно и выразительно обращается к этой иллюстрации тесной связи избранных с Господом, Главой Церкви, которая есть тело Его (Рим. 12: 4, 5; 1 Кор. 12: 12). Как голова контролирует тело, думает за него, планирует за него, смотрит за его делами и направляет, использует тот или [74] иной член для помощи другим, так и Господь в Своей Церкви надзирает и размещает различные члены тела как Ему угодно. Он до такой степени направляет интересы всех стремящихся “сделать твердым свое звание и избрание”, что у них есть Его гарантия, что до тех пор, пока они находятся в нужном расположении сердца, будучи смиренными и преданными, “все содействует ко благу” им, потому что они “любят Бога и призваны по Его изволению”.
Другой образ, показывающий близкие отношения Христа и Его Церкви, это образ вождя и его воинов. Следующий образ: пастыря и овец. И хотя все эти образы предлагают нам прекрасные мысли о полных посвящения отношениях Главы Нового Творения и Его братьев, Церкви, возможно, ни один из них не дает нам более полного и целостного взгляда на заинтересованность Учителя нами и на любовь к нам, чем образ Жениха и Невесты. Этим благородным Женихом для всех, чьи глаза понимания открыты, чтобы созерцать величие Его характера и Его верность, несомненно является Единородный! Как хорошо пророчески высказаны чувства Его Церкви, Его тела, что он “лучше десяти тысяч других… и весь он – любезность”. Апостол, пользуясь этим образом и обращаясь к Церкви, говорит: “Я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою” (2 Кор. 11: 2). Здесь он ссылается на иудейский свадебный обычай, совершенно отличающийся от используемого в наши дни в “христианстве”. Сегодня обручение – лишь временная помолвка, подлежащая пересмотру, если одна из сторон решит, что помолвка была бессмысленной или невыгодной. Однако иудейская свадебная помолвка, очевидно, предназначалась Господом с целью послужить образом помолвки между Христом, Женихом, и Церковью, Его Невестой. В иудейском обычае обручение считается действительной свадьбой. Ему сопутствует конкретный договор – как правило, в письменном виде, в котором представители жениха и невесты взаимно оговаривают приданое и т.п., и вся договоренность [75] полностью обязывает, хотя, по принятому обычаю, свадебные празднества и действительный союз отодвигаются почти на год. То же самое в случае помолвки, контракта между Господом, небесным Женихом, и теми, с кем Он помолвлен. Ни Он, ни мы не можем считать этот контракт необязательным. Это – нерушимый брачный союз сердца, заинтересованности, любви, преданности, и любая отмена нашего завета будет иметь самые серьезные последствия. Поэтому о Женихе апостол говорит с убеждением: “Верен Тот, Кто призывает вас, Который и совершит это” (1 Фес. 5: 24, Жив. Поток); и вся ответственность возлагается на нас.
В конце века наш Господь приходит как Жених, чтобы принять Невесту, но Он примет лишь “мудрых дев”. Те, которые заключили завет, но оказались неразумными, поскольку вели беззаботную жизнь, не будут считаться достойными принятия; они не будут допущены на бракосочетание; для них двери будут закрыты, как показано в притче (Мат. 25: 1-12); они будут лишены больших привилегий и благословений, которые могли бы получить в случае верности. Но мы рады, что хотя их неверность, очевидно, вовлечет их в великое время скорби и приведет к потере удела в Царстве и божественной природе, однако для них это не доказательство, что они будут преданы вечным мучениям. Нет! Благодарение Богу, свет Его слова сияет сегодня все ярче! Если мы сделаем наше “звание и избрание твердым”, это будет означать великое и вечное богатство благодати для тех из нас, которым это удастся. Также утрата таких благословений сама по себе будет немалым наказанием за небрежность к требованиям завета и осквернение себя миром и его духом.
Хотя эти “Новые Творения в Христе Иисусе” избираются, по большей части, из низших слоев, а не из сливок общества, и мир в этом отношении не знает нас, как не знал Его, все же Священное Писание убеждает нас, что Бог, взирающий на сердце, а не на внешность, очень [76] высоко ценит верных из этого класса, которых Он сегодня выбирает и развивает, чтобы они были Новым Творением. Он не только говорит о божественном надзоре над их делами, позволяя, чтобы все содействовало их конечному добру, но при этом даже объясняет до некоторой степени, как происходит руководство их интересами: что ангелы являются “служебными духами, посылаемыми на служение тем, кто должен наследовать спасение”; что “ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их”; что эти ангелы-хранители Его малого стада всегда видят лицо своего Отца и, образно говоря, даже волос с их головы не упадет без Его ведома. Сказанное целиком совпадает со всеми чуткими заверениями божественной опеки, о которых нам сказано посредством вдохновенного слова: “Познал Господь Своих”, и “Они будут Моими,.. собственностью Моею в тот день, который Я соделаю” (2 Тим. 2: 19; Мал. 3: 17).
В случае нашей темы уместно напомнить, что Новое Творение, поскольку оно призвано к новой жизни, имеет наставление Господа: “Должно вам родиться свыше”. Здесь естественное рождение земных созданий человеческой природы используется, чтобы донести до нашего сведения мысль о новом рождении для Нового Творения. Естественному рождению предшествует зачатие, затем оживление. Лишь после этого наступает рождение. Таким же является порядок для Нового Творения: (1) мы должны быть зачаты Словом и Духом Бога; (2) мы должны быть оживлены, наполнены энергией посредством принятия духа истины; (3) если этот процесс развития продолжается, если Слово Бога пребывает в нас в богатстве и изобилии, не позволяя нам остаться без успеха [праздными] или без плода, то окончательно мы придем к рождению – к уделу в Первом Воскресении как члены в теле Христа. Относительно этого воскресения и полного изменения от естественного, земного, человеческого существа к духовному, небесному существу божественной природы, мы сможем сказать больше впоследствии,* здесь же обратим особое внимание на [77] зачатие. Слово ясно показывает нам, что зачатие этих сынов Бога происходит “ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога” (Иоан. 1: 13). Апостол Павел также обращает на это внимание, когда пишет об избранном классе “Новых Творений” и Главе их, Иисусе Христе, а также о почетном положении, к которому они были призваны: “И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон” (Евр. 5: 4).
———————-
*Глава VI.
———————-
Священное Писание постоянно проводит четкое различие между этими избранными “Новыми Творениями” и человеческой семьей в целом, однако здесь мы можем коротко привести лишь две иллюстрации. (1) Апостол, говоря об искуплении мира, четко разделяет жертву примирения на две части: одна – за Церковь и другая – за мир, говоря: “Он есть умилостивление за грехи наши [грехи Церкви], и не только за наши, но и за [грехи] всего мира” (1 Иоан. 2: 2). (2) Тот же апостол делает различие между испытаниями и трудностями Церкви в нынешней жизни и испытаниями и трудностями мира, а также между надеждами избранной Церкви и надеждами мира. Он говорит: “…Но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления [освобождения] тела нашего” – одного тела, Церкви, Главой которого является Христос и освобождение которого обещано в Первом Воскресении при Его втором пришествии (Рим. 8: 23). Мы не вздыхаем внешне, как это делает мир, потому что от Господа, через наше зачатие от Его духа, мы получили антидот на случай разочарований, испытаний и трудностей настоящего времени – славные надежды и обещания, которые являются якорем для нашей души, входящим за завесу. В наших различных трудностях и испытаниях мы не скорбим, как другие, не имеющие никакой надежды. По этому поводу апостол, упоминая мир и его надежды, говорит: “…Вся тварь совокупно стенает и мучится доныне”. Ему почти нечем облегчить или успокоить раны, боль и страдания, принадлежащие к этому времени родовых схваток, в котором людям дан урок [78] чрезвычайной грешности греха и суровости справедливого возмездия за него – умирания и смерти. Однако обращая наш взгляд дальше, к надежде мира, апостол говорит, что люди “ожидают откровения сынов Божьих” (Рим. 8: 19, 22). Они не питают надежды оказаться среди этих сыновей Бога, но ожидают благословений, которые эти сыны из числа Нового Творения, наделенные славою и силою Тысячелетнего Царства, принесут на эту землю согласно божественному обещанию для благословения всех родов земли.
Испытание заключается в том, что членство в Новом Творении – это не членство в той или иной земной организации, а союз с Господом в качестве члена Его мистического тела. Апостол говорит: “Кто во Христе, [тот] новое творение; древнее прошло, теперь все новое” (2 Кор. 5: 17). Чтобы считаться членом тела Христа вообще, необходимо, чтобы старое, земное – амбиции, надежды, предметы гордости, суета и безрассудство – исчезло из нашей воли, даже если оно может до некоторой степени тревожить нас, так как в определенной мере привлекательно для нашей плоти. Господь признает “Новым Творением” новый ум, поэтому Он заинтересован в прогрессе и развитии этого нового ума и обещает его наградить.
Чтобы пребывать во Христе, нужно, как показывает Священное Писание, нечто большее, нежели простое посвящение. Посвящение открывает дверь и ставит нас в определенное положение, создает определенные взаимоотношения, дает поддержку и ободрение со стороны божественных обещаний. Этим оно направляет нас на путь развития различных плодов Духа, чтобы в конечном итоге достичь сонаследства с нашим Господом в небесной славе. Но чтобы удержать это положение в теле Христа, надо приносить сегодня плоды как доказательства любви и преданности, о чем высказался Учитель в притче о виноградной лозе: “Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает [удаляет]; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода” (Иоан. 15: 2). То, что каких-то [79] несколько лет тому назад мы были приняты Господом в качестве Нового Творения в Христе Иисусе, очевидно, подразумевает более или менее регулярное развитие в благодати, знании и плодах Духа; в противном случае наши отношения с Ним будут утрачены и наше место среди избранных займет кто-то другой, а корона, первоначально предназначенная и отложенная для нас, перейдет к другому, более оценивающему привилегии, более ревностно стремящемуся достичь славных вещей, какие Бог обещал для любящих Его и, следовательно, более охотному считать все земное утратой и тщетой, лишь бы обрести Христа – обрести место в обществе помазанных. Такое положение в Христе показано не только в развитии плодов Духа. Апостол Петр говорит: “Так поступая, никогда не преткнетесь,  ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа” (2 Пет. 1: 10, 11). При этом, как высказался апостол Павел, упомянутый новый ум (“Новое Творение”) должен настолько подчиниться воле Бога, что будет ежедневно стремиться “совлечь ветхого человека… со страстями и похотями”. Новое Творение образно показано в виде нового человека (Христа – Главы и Церкви – членов тела), который должен созидать и совершать себя, приходя, образно говоря, к совершеннолетию во Христе Иисусе, где каждый член будет завершен и полностью развит – завершен не во плоти, благодаря своей собственной силе, а в Том, Кто является нашим живым Главой, а Его праведность компенсирует наши непреднамеренные изъяны.
Человечество судит о делах с помощью пяти чувств – зрения, слуха, прикосновения, запаха и вкуса. Всеми из них Новые Творения могут свободно пользоваться до тех пор, пока новый ум находится в земном сосуде. Но их недостаточно для Нового Творения, которое нуждается в других чувствах для восприятия духовных вещей, которые нельзя ни видеть, ни чувствовать, ни пробовать, ни слышать, ни обонять человеческими органами. Этот недостаток Господь восполнил посредством святого Духа, как объясняет апостол: “Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия,.. и не может разуметь, потому что [80] о сем [надобно] судить духовно”. “Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку [при помощи одного из чувств или свойств восприятия], что приготовил Бог любящим Его. А нам [“Новому Творению”] Бог открыл [это] Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божьи” (1 Кор. 2: 9, 10, 14).
Это духовное чувство может быть названо шестым чувством зачатых к Новому Творению,  и можно считать, что они обладают полным набором духовных чувств – где пять дополнительных чувств соответствуют их земным чувствам. Постепенно “очи сердца их” отворяются все шире и шире на вещи, невидимые буквальному глазу; понемногу слух веры улучшается, пока каждое доброе обещание Божественного Слова не становится убедительным и полным значения; со временем они приходят к соприкосновению с Господом и Его невидимыми властями; мало-помалу они начинают вкушать, что Господь очень милостив; со временем они начинают оценивать те жертвы и фимиам-молитвы, которые являются благовонным курением Господу. И как можно развивать естественные чувства, так и духовные. Развитие этих духовных чувств (или, по крайней мере, стремление развивать их) составляет приметы, свидетельствующие о нашем возрастании в благодати – нашем развитии как зачатых Новых Творений вплоть до рождения в воскресении – до совершения нас в славе, чести и бессмертии божественной природы.

 Под каким именем полагается знать Новое Творение?

 С одной стороны это необычный, даже странный вопрос. Однако принимая во внимание то, что Церковь обручена Господу, помолвлена с Ним как Невеста, очевидно, следует спросить, какое же имя она будет иметь. Понятно, никакое имя не будет более подходящим Невесте, кроме имени Жениха, и даже сам намек на какое-то другое имя давал бы ложное представление о взаимоотношениях, существующих между Господом и Его посвященными, “членами Его тела”, “Невестой, Женой Агнца”. По-видимому, библейского названия вполне достаточно, а именно, “Екклесия”, то есть [81] Тело, Церковь Христа. Если требуется дополнительное определение, то Священное Писание предоставляет его в таких выражениях: “Екклесия Христова”, то есть Церковь Христова, и “Екклесия Бога”, то есть Церковь Бога (Рим. 16: 16; Деян. 20: 28). Оба названия – синонимы, потому что наш Господь и Отец одинаково заинтересованы нами. Как Церковь является телом Христа, Который для нее – Глава, так и вся Церковь, Глава и Тело, является обществом, группой, помазанником Отца, через которого Ему благоугодно выполнить все великие и знаменательные черты Своего искупительного дела, уже начертанного в необычайно великих и драгоценных обещаниях Его Слова. Затем апостол расширяет название, именуя верных “Церковью Бога живого”, словно он хотел противопоставить эту Церковь (тело, людей), для которой Христос – Глава, другим образованиям, или религиозным системам, не признающим должным образом истинного Бога и не признанным истинным Богом как Его Екклесия, Церковь.
Тенденция к другим именам, кроме изложенных для нас Господом и апостолами, проявилась в самые ранние времена. Как некоторые склонны говорить сегодня: “я поклонник Лютера”, “я поклонник Кальвина”, “я поклонник Весли” или “я поклонник Нокса”, однако считают себя Христовыми, так и в ранней Церкви проявлялась та же расположенность, на что апостол обращает наше внимание в своем послании к коринфянам (1 Кор. 3: 4-6). Фракционный, сектантский дух появился среди братьев в Коринфе. Не довольствуясь именами Христа и Бога, они попытались добавить свое, отчего появились христиане Павла, христиане Петра и христиане Аполлоса. Апостол, будучи вдохновенным, осуждает такой дух и показывает, что это не святой Дух, а плотский, который подталкивает к разделению в теле и следованию за тем или иным из Господних слуг. Аргумент апостола одинаково уместен сегодня. Его вопрос: “Разве разделился Христос?” – означает: “Разве есть различные тела Христа? Есть много церквей Христа или одна? Если одна, то почему ей следует делиться?” “Кто такой Павел? Кто такой Аполлос? Кто такой Петр?” Они были исключительно слугами Главы Церкви, [82] которых Он использовал для благословения Своего тела – Своей Екклесии. При отсутствии желания у них, Он мог бы найти других, чтобы делать работу, которую делали они. Поэтому хвала и честь за любое благословение, пришедшее через апостолов, принадлежит главным образом и прежде всего Главе Церкви, Который таким образом позаботился о нуждах Своего тела. Это вовсе не означает, что мы не должны признавать и воздавать должный почет всем, кого Господь признает и чествует, но мы не должны в каком бы то ни было смысле слова видеть в них глав Церкви или делить Церковь на секты и части – последователей разных людей. Каким бы образом Господь не использовал апостолов или прочих слуг, целью этого не было делить Церковь, а взаимно сближать ее членов, чтобы привлечь различных посвященных верующих более тесно к одному Главе, одному Господу посредством одной веры и одного крещения.
Какие, по нашему мнению, слова употребил бы апостол, если бы он находился с нами сегодня во плоти и был свидетелем нынешнего разделения на различные деноминации? Несомненно, он сказал бы нам, что все это свидетельствует о большой степени телесности – о большой степени мирского духа. Это не означает, что все, имеющие связь с этими системами, являются плотскими и полностью лишенными духа Господа. Скорее это означает, что в меру наличия в нас Духа Господа и в меру того, как мы избавляемся от плотского ума, его руководства и влияния, мы будем чувствовать неприятие к разделениям, которые видим вокруг нас под различными сектантскими названиями. По мере того, как святой Дух Господа все больше возрастает и изобилует в нас, он будет делать нас более недовольными каждым другим именем, кроме имени нашего Господа, пока окончательно, под руководством Духа, мы не придем туда, где сможем признавать лишь одну Церковь и одно членство, то есть “церковь первенцев, написанных на небесах”, один способ вхождения в эту Церковь путем крещения в тело нашего Учителя, Его Екклесию, а также путем крещения в [83] Его смерть, присоединяясь тем самым к Нему и ко всем другим членам, благодаря одному Духу.
Не нам менять общий настрой христианства по этому поводу. Это слишком большой вызов для любого человеческого существа. Нам предстоит быть лично преданными Жениху: каждый, кто назвался именем Христа, должен оставить всякое беззаконие, все, что вредит нашей собственной вере, поведению и привычкам. Мы не захотим, чтобы нас знали под каким бы то ни было другим именем, кроме имени Жениха, и когда нас спросят, мы будем рады принять Его и только Его имя – единственное имя, данное под небесами и среди людей, через которое мы должны спастись. Повинуясь духу этой истины, мы будем отделены от всех сектантских названий, а также от всех сектантских институций, чтобы нам оставаться свободными в Господе. Это не означает, что мы должны отвергнуть тех, которые имеют Господнего духа, но по-прежнему связаны с сектантскими системами. Наоборот, мы должны понимать, что слова нашего Господа: “Выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее”, подразумевают, что некоторые из Его народа находятся в Вавилоне и тем самым подвержены ложным представлениям о сектантских институциях и названиях. Нам следует позволить нашему свету сиять и оставить последствия Господу.
Мы не только резко осуждаем принятие любого человеческого названия, но осуждаем любое название, которое сделалось или может сделаться сектантским или разделяющим и, тем самым, может отделить некоторых из Господнего народа от всех других, которые Его. Мы постараемся избегать особого употребления термина “Христианская Церковь” или термина “Церковь Бога”, поскольку эти названия используют для отождествления определенных вероучений и общин среди Господнего народа. Скорее следует использовать различные библейские названия – Ученики, Церковь Бога, Церковь Христа, Церковь Бога живого, Церковь в Коринфе, Церковь в Алехени и т.д. – и отзываться на них. Мы не можем избежать факта, что многие ложно воспримут нас в этом вопросе. Мы не должны обижаться на них, если они до некоторой степени применяют к нам некоторые особые определения, следуя принятому обычаю в христианстве. [84] Например, они могут называть нас “реституционистами”, или “рассветистами”, или “сторонниками Сторожевой Башни” и т.д., но мы не должны признавать ни одно из этих названий в смысле применения его к себе. При этом дух смирения, терпения, мира и любви будет показывать, что мы не должны быть в обиде за применение к нам таких названий, а снисходительно должны предположить, что подобные намерения не были плохими или, по крайней мере, злоумышленными. Мы обязаны ответить на подобные названия дружелюбно, а не воинственно, давая понять, что мы осознаем, что речь идет о нас, и, по возможности, сжато и беззлобно показать, что мы предпочитаем не признавать никакие сектантские или разделяющие названия, а придерживаемся названия “христиане” в его наиболее широком и полном смысле, что означает, что у нас нет другого главы, кроме нашего Господа Иисуса Христа, и мы не признаем другой организации, кроме той, которую Он организовал, имена которой написаны на небесах, – Церкви Бога Живого, Екклесии, Тела Христа.

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.