Исследования Писаний, 6 Том, Новое Творение
ГЛАВА ІІІ
ПРИЗЫВ НОВОГО ТВОРЕНИЯ
Ему подлежат только “званные” – Когда этот призыв к “великому спасению” начался? – Призыв к покаянию не является призывом к божественной природе – Иудейский призыв – Евангельский призыв – Почему не призвано много “знатных”, “мудрых” или “сильных”? – Возвышение как награда за истинное смирение – Характер в качестве условия призыва – Мир в Тысячелетии не будет призван, а получит приказ – Время евангельского призыва ограничено – Новое Творение призвано, привлечено Отцом – Христос – наша премудрость – Христос – наше оправдание – Разница между действительным и почитаемым оправданием – Нуждается ли “Новое Творение” в оправдании? – Основание для оправдания – Разница между оправданием Древних Достойных и нашим оправданием – Оправдание в Тысячелетнем веке – Христос стал для нас освящением – Освящение в Тысячелетнем веке – Два разных посвящения, показанные в левитских образах – Ни те, ни другие не имели наследия в земле – Великое Множество – Две части освящения – Часть, принадлежащая человеку – Часть, принадлежащая Богу – Различие испытаний в зависимости от темперамента – Освящение – это не совершенство и не эмоции – “Он… исцеляет все недуги твои” – Необходимость в престоле благодати – Как оправдание переходит в освящение – Посвящение после завершения “вышнего звания” – Спасение, освобождение Церкви.
Возможность стать членами Нового Творения и участвовать в его правах, привилегиях, благословениях и славе не была открыта всему миру, а лишь “званному” классу. Это самым ясным образом изложено в Священном Писании. Господь призвал Израиль по плоти стать Его особым народом, отделенным от всех других людей, от народов земли, как написано: “Только вас признал Я из всех племен земли” (Ам. 3: 2). Однако призыв Израиля не был “вышним званием”, “небесным званием”, и, в результате, мы не находим никакого упоминания о небесных вещах в том или ином обещании, касающемся этого народа. Их призыв был к подготовительному состоянию и в конечном итоге приготовил остаток этого народа к принятию и получению пользы [86] (посредством вышнего звания) от “великого спасения, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими [от Него]” (Евр. 2: 3). Следовательно, условия этого вышнего звания, небесного звания, следует искать не в Ветхом Завете, а в Новом, хотя если глаза нашего понимания открыты для восприятия “глубин Божьих”, мы способны видеть в Его поведении и обращении с телесным Израилем некоторые образные уроки, полезные для духовного семени, которое призвано небесным званием. Апостол обращает наше внимание на то, что телесный Израиль, его законы и Божье поведение с ним – все это было тенью, образом лучших вещей, принадлежащих призванным к членству в Новом Творении.
Поскольку в божественном плане Христу следовало во всем иметь первенство, то Ему полагалось также быть первым, главным, Первосвященником, наставником этого Нового Творения сынов Бога, Вождем их спасения, а также их образцом, Чей путь они могли ставить себе в пример и по Чьим стопам могли идти. Мы видим в этом самый убедительный повод, почему Древние Достойные не могут иметь никакого участия в этом Новом Творении. Свидетельством тому – слова нашего Господа об Иоанне Крестителе: “Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его” (Мат. 11: 11). То же утверждает апостол, говоря словами наивысшей похвалы о вере и благородном характере этих братьев из прошлой диспенсации: “…Потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства” (Евр. 11: 40).
Кроме того, мы должны помнить, что никто не может быть призван, если он по-прежнему находится под осуждением по причине греха Адама. Чтобы быть призванным к этому “вышнему званию”, необходимо сперва быть оправданным от приговора, вынесенного Адаму, а этого нельзя было достичь даже телесному Израилю кровью тельцов и козлов, потому что они никогда не могли удалить грех и были всего лишь образами лучших жертв, которые действительно удовлетворяют требования Справедливости [87] по отношению к нашему роду. Поэтому не представлялось возможным начать призыв, пока наш Господь Иисус не дал цену выкупа – пока Он не купил нас Своей “собственной [драгоценной] кровью”. Даже апостолы были призваны и приняты к Новому Творению лишь условно, пока Спаситель не дал цену, не взошел на высоту и не представил ее за нас. Тогда, и не раньше, Отец в день Пятидесятницы открыто признал этих верующих и зачал их Своим святым Духом, чтобы они были “Новыми Творениями”. Действительно, наш Господь сказал фарисеям во время Своего служения: “Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию” (Мат. 9: 13). И мы должны видеть большую разницу между призывом людей к покаянию и призывом их к вышнему званию к божественной природе и наследию с Христом. Ни один грешник к этому не принят; поэтому все мы, будучи “по природе чадами гнева”, нуждаемся прежде всего в том, чтобы получить оправдание даром посредством драгоценной крови Христа.
Это полностью согласуется с тем, что мы читаем в предисловии к Посланию к Римлянам (1: 7), то есть, что это послание адресовано “всем в Риме, кого любит Бог и кого призвал Он к святости” (Заок.) – быть святыми, участниками божественной природы и т.д. В предисловии к Посланию к Коринфянам мы читаем: “Церкви Божьей в Коринфе, всем освященным во Христе Иисусе, всем призванным Богом стать святым народом Его, также и тем, кто повсеместно призывает имя Господа нашего Иисуса Христа” (1 Кор. 1: 2, Заок.). На исключительности этого призыва сделано еще большее ударение в следующем стихе (9), который указывает на автора нашего призыва, говоря: “Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего”. Это подразумевает общность, единство. Следовательно, мысль заключается в том, что призыв дан с целью найти среди людей тех, которые станут едины с Искупителем как Новые Творения, станут сонаследниками с Ним в славе, чести и бессмертии, какие были даны Ему в качестве награды за верность.
Вспомните слова апостола, что мы станем сонаследниками с Христом лишь на [88] определенных условиях, а именно: “Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться” (Рим. 8: 17). В той же главе к Коринфянам (стих 24) апостол показывает, что призыв, о котором он ведет речь, это вовсе не тот призыв, который на время ограничивался иудеями, и затем показывает, что не все призваны. Он говорит: “Для самих же призванных, иудеев и еллинов, [проповедуем] Христа, Божию силу и Божию премудрость”, хотя для непризванных иудеев Он был камнем преткновения, а для непризванных еллинов – безумием. В своем письме к Евреям (9: 14, 15) апостол обращает внимание на то, что призыв этого Евангельского века невозможно было возвещать до тех пор, пока сперва наш Господь Своею смертью не сделался “поручителем” Нового Завета. Вот его слова: “И поэтому Он Посредник Нового Завета, чтобы с наступлением смерти для искупления преступлений при первом завете [Завете Закона] те, кто призван, получили обещанное вечное наследие” (Евр. 7: 22, Жив. Поток).
Не много знатных, мудрых или ученых призвано
Естественно, мы можем предположить, что если бы этот особый призыв имел ограничения, то, наверное, ограничивался бы самыми лучшими особями падшего рода – самыми благородными, самыми заслуженными, самыми талантливыми. Но апостол противоречит такой мысли, говоря: “Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом” (1 Кор. 1: 26-29). Повод для такого положения вещей апостол объясняет Божьим стремлением, чтобы ни один человек не смог хвастаться, будто он в каком-нибудь смысле или в какой-нибудь мере заслужил эти большие благословения. Все это должно быть иллюстрацией ангелам [89] и людям силы Бога преобразовывать характеры из низменных и презренных в благородные и чистые не силой, но преобразовывающей мощью истины, совершая в призванных посредством находящихся перед ними обещаний и надежд хотение и действие по Своему благоволению. Такой божественный порядок принесет не только славу Отцу, но и чувство смиренности и вечное благо тем, кого Он будет благословить. В Новом Завете мы встречаем повторяющиеся различные изложения факта, что этот призыв и сопутствующее ему спасение происходят не от человека и не его силой, но благодатью Бога. Также нетрудно понять, почему этот призыв, как правило, менее привлекателен для знатных и более привлекателен для неграмотных.
Спесь – существенный элемент падшей природы, и с ней постоянно следует считаться. Менее падшие (нежели большинство их ближних) и, следовательно, более благородные по природе (нежели их сородичи в целом) способны сознавать это состояние и чувствовать некоторую меру превосходства и гордиться этим. Даже если они ищут Господа и стремятся получить Его благословение и милость, они склонны надеяться, что будут приняты Господом на некотором другом основании, чем их падшие и менее благородные ближние. Однако Божьим критерием является совершенство, и Он говорит, что все не соответствующее этому критерию подлежит осуждению, а каждому осужденному следует указать на одного и того же Искупителя, и на одну и ту же жертву за грехи, независимо от того, сильно или сравнительно мало он пострадал от грехопадения. Этим условиям принятия следовало быть более привлекательными для более простоватых и падших членов человеческого рода (а не для более знатных), поскольку слабые, падшие более остро ощущают свою потребность в Спасителе, так как они сильнее воспринимают собственные несовершенства, тогда как менее падшие (при наличии некоторого самодовольства) не намерены преклоняться перед Христовым крестом, чтобы принять оправдание в виде свободного дара и на этом основании (и только на нем) приблизиться к престолу небесной благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для помощи. [90] Они более склонны полагаться на собственное понимание, имея чувство самодовольства, которое будет препятствовать им войти низкими воротами и следовать узким путем.
Очевидно, Бог поощряет смирение тех, кого Он приглашает стать членами Нового Творения. Апостол подчеркивает это, говоря: “Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время” (1 Пет. 5: 6). Ап. Павел обращает внимание таких на образец, на Иисуса Христа – на то, как Он смирил Себя, уничижил, дав согласие принять более низкую природу и претерпеть смерть (к тому же на кресте) и т.д. За это послушание и смирение Бог высоко превознес Его. Затем ап. Петр обращает внимание на урок этого, говоря: “Бог гордым противится, а смиренным дает благодать” (1 Пет. 5: 5). Посмотрите, братья, на ваше призвание, что немного знатных, мудрых и ученых призвано, но преимущественно бедные мира сего, богатые верою. Вместе с вознаграждением, установленным Богом за повиновение, существует также вознаграждение за веру. Он хочет, чтобы Новое Творение состояло из тех, кто научился доверять Ему безоговорочно, кто принимает Его милость для себя как достаточную, и способен – благодаря подаваемой Им силе – достичь сопутствующей победы, к которой Он зовет их.
Характер по-прежнему является условием призыва
Хотя Бог не призывает мудрых, знатных или ученых, из этого не следует делать вывод, будто Его народ состоит из грубых и необразованных в том смысле, что они злые, испорченные или безнравственные. Наоборот, Господь устанавливает самый, какой ни есть, высокий критерий перед теми, кого Он призывает. Они призваны к святости, к чистоте, к верности и принципам праведности – к высокой оценке всего этого в своем сердце и к проявлению в своей жизни – во славу Того, Кто призвал их из тьмы в Свой дивный свет (2 Пет. 1: 3; 1 Пет. 2: 9). Мир может знать их лишь по плоти, хотя по плоти они могут и не быть такими знатными или изысканными, как другие, – и нередко даже наоборот, – однако Господь принимает их [91] не по плоти, а по духу, по их уму, по их намерениям, по их “сердцу”. В результате, с момента, когда они принимают Божью благодать во Христе и прощение своих грехов и посвящают себя Господу, они считаются свободными от этих недостатков, которые естественным образом принадлежали им, как детям Адама. Они воспринимаются так, словно их тела облачены в заслуги Христа, скрывая все изъяны. “Новое Творение” – это новый ум, новая воля, принятая Богом и призванная Им, и только с ней можно иметь дело.
Действительно, новый ум, по мере своего развития, проявляет себя как более благородный, честный, достойный уважения и постепенно обретает большую власть и контроль над плотью, отчего не признающие Новое Творение (как и не признававшие Господа) могут в конечном итоге восхищаться его добрыми делами, святой жизнью и духом здравомыслия, хотя всему этому они могут иногда приписывать определенные низменные побуждения. Несмотря на постепенное установление большего единства нового ума с умом Господа, они могут никогда не достичь полного контроля над смертным телом, с которым они связаны, хотя, понятно, их цель, их усилие – желание прославлять Бога в своем теле, а также в своем духе, своем уме, которые Его (1 Кор. 6: 20).
Обратим внимание на некоторые особенности и ограничения, устанавливаемые для характера “Нового Творения”. Наставление апостола одному из таких призванных (которое применимо ко всем иным) таково: “Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван” (1 Тим. 6: 12). Эти Новые Творения не должны надеяться одержать победу и великую награду без битвы с противником, а также с грехом, изобилующим во всех их поступках и слабостях их собственной плоти, хотя последняя и покрыта заслугой Христовой праведности на условиях Завета Благодати. Апостол еще раз убеждает этот класс “поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу” (1 Фес. 2: 12). Новое Творение должно не только понимать свое призвание, его окончательную награду в [92] Царстве и славу, но и обязано помнить, что в нынешней жизни оно сделалось представителем Бога и Его праведности и должно стремиться поступать соответственно. Итак, читаем: “По примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят” (1 Пет. 1: 15, 16). Затем в том же послании (2: 9) читаем, что нам следует “возвещать совершенства Призвавшего нас из тьмы в чудный Свой свет”.
Духовные израильтяне Нового Творения не были преданы рабству особых законов, как это было с телесными израильтянами, но “закону свободы”, чтобы их любовь к Господу могла проявляться не только в добровольном избегании того, что Господу неугодно, но и в добровольном жертвовании человеческих прав и интересов в служении истине и праведности, служении Господу и братьям. В подтверждение этого апостол говорит: “Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости” (1 Фес. 4: 7). Затем он добавляет: “К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к [угождению] плоти” (Гал. 5: 13), поводом делать зло. Используйте вашу свободу, чтобы жертвовать нынешние права для истины и служения ей, чтобы вы могли быть совершающими жертву священниками из числа царственного священства, которое со временем будет царствовать в Божьем Царстве как сонаследники с Христом, раздавая миру божественные благословения.
Есть много мест в Священном Писании, показывающих, что призыв стать “Новыми Творениями” – это призыв к славе, чести и бессмертию (Фил. 3: 14; 2 Пет. 1: 3 и т.д.), но везде Господь обращает внимание на то, что путь к этой славе является узким путем испытаний, проверки, жертвования. И лишь зачатые Его духом и, более того, наполненные им, будут способны окончательно выйти победителями и достичь тех славных вещей, к которым они призваны, и путь к которым стал возможным для призванных через обещавшего, что “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”.
Мы также не должны думать о каких-то других призывах, но [93] помнить слова апостола (Еф. 4: 4): “…Вы призваны к одной надежде вашего звания”. Следовательно, ошибочно думать, будто здесь существует какой-то выбор. Что касается мира, то в будущем веке действительно не будет никакого призыва: в том веке Бог не будет стремиться избирать особый класс – отдельный, отличающийся от других, предназначенный для особого положения. Вместо того, чтобы призывать мир, Господь в Тысячелетнем веке будет повелевать ему – повелевать слушаться законов и принципов праведности, и от каждого потребуют (а не попросят) проявлять послушание правительству Тысячелетия. В противном случае он получит наказание плетью за свое неповиновение и окончательно будет истреблен из народа, как написано: “Всякая душа, которая не послушает [которая ослушается] Пророка того, истребится из народа” – умрет Второй Смертью, из которой не будет никакой надежды возвращения.
Также не существует второго призыва в Евангельском веке, хотя, как нам удалось увидеть, есть второй класс спасенных, избираемый в этом веке, – Великое Множество (Отк. 7: 9-14), “которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков”, которое будет служить Богу в Его храме и перед престолом, в отличие от Невесты, которая будет на престоле и будет членами, живыми камнями, этого храма. Однако принадлежащие ко второму классу не имеют отдельно взятого, особого призыва. Они могли так же свободно и с большей радостью обрести славу божественной природы, если бы повиновались тотчас и всем сердцем. Да, они в конце выйдут победителями, как видно из факта, что им даны пальмовые ветви, но недостаток усердия помешал им быть принятыми как класс побеждающих, тем самым препятствуя их вечному сонаследию и славе как участников Нового Творения, и лишая их значительной части радости, мира и блаженства, которые принадлежат победителям и которыми они наслаждаются даже в нынешней жизни. Как видим, место, которое они займут, будет, очевидно, похожим во многих отношениях на положение (уровень) ангелов.
[94] Еще одна мысль, связанная с призывом, показывает, что время его ограничено, как говорит апостол: “Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения”, “ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших” (2 Кор. 6: 2; Евр. 3: 15). Этот благоприятный день, благоприятный год, благоприятный период – эпоха, начался от нашего Господа Иисуса и Его посвящения. Господь был призван. Эту честь Он не принял Сам собою, и так продолжается с тех пор: “Никто сам собою не приемлет этой чести” (Евр. 5: 4). Каким смелым должен быть человек, чтобы воспользоваться правом на изменение природы из человеческой в божественную, перейти от членства в семье Адама и наследия в его утерянном и утраченном состоянии к сонаследию с Христом во всех богатствах, славе и чести, законным наследником которых он стал навеки в ответ на призыв.
Завершение этого призыва, “дня спасения”, “благоприятного времени”, придет столь же неминуемо, как и его начало. Богом определено конкретное, установленное число, из которого должно состоять Новое Творение, и как только это число будет укомплектовано, дело Евангельского века завершится. Мы можем заметить также, что как только соответствующее число будет призвано, сам призыв обязательно прекратится, так как Богу не подобает призвать хотя бы на одного больше, чем Он предопределил, – даже если при этом Он предвидел, сколько призванных не сумеет проявить повиновение, то есть не сумеет сделать свое звание и избрание твердым, а, значит, будет подлежать замене другими. Постоянство требует, чтобы Всемогущий не заигрывал со Своими творениями, посылая хотя бы одно приглашение, которое не может быть выполнено, даже если оно будет принято. Священное Писание поддерживает мысль, что для этого ограниченного, избранного числа Царственного Священства предусмотрены короны (для каждого отдельно), и что каждому – после того как он принял Господний призыв и посвятился на условиях этого призыва – отложена одна из корон. Итак, не стоит думать, будто Господь призовет кого-нибудь, кто, представив себя и приняв призыв, будет извещен, что ему не может быть выделена корона, но он обязан ждать, пока кто-то, оказавшись неверным, [95] потеряет на нее право. Предостережение нашего Господа, “держи,.. дабы кто не восхитил венца твоего”, кажется, не только предполагает ограниченное число венцов, но и то, что окончательно, в конце этого века, наступит время, когда не державшиеся верно своего завета будут отвержены, и что другие в то время будут ждать венцов для себя (Отк. 3: 11).
Как мы понимаем, общий призыв к сонаследию с нашим Искупителем – как членов Нового Творения Бога – прекратился в 1881 году. Но мы осознаем, что многие (во всех различных вероисповеданиях христианства – возможно, двадцать или тридцать тысяч), которые в то время полностью посвятились, не оказались верными своему завету самопожертвования. После того, как завершилась полная мера их испытания, они один за другим были признаны неверными и лишены принадлежности к призванному обществу, чтобы другие, которые посвятились, но не находились под призывом, могли быть допущены к полноценным отношениям в этой общности с Христом и Его сонаследниками и, в свою очередь, также могли пройти свое испытание (где они, оказавшись неверными, похожим образом были отвергнуты, а их места заняли другие, ожидающие в посвященном состоянии). Очевидно, при таком порядке не было надобности в каком бы то ни было общем призыве после 1881 года. Допущенным сегодня также могут быть предоставлены привилегии и возможности без вхождения под общий призыв (приглашение), который прекратился в 1881 году. Они допущены на том условии (если на то позволяют возможности), что они заполнят места тех, кто уходит. Согласно нашим ожиданиям, этот процесс ухода и вхождения будет продолжаться, пока последний член нового рода творения не окажется достойным и все венцы не будут навеки розданы.
Апостол говорит: “Но вы, братия, не во тьме, чтобы день застал вас, как тать” (1 Фес. 5: 4). На основании всех различных фрагментов Священного Писания мы склонны верить, что в это жатвенное время Евангельского века знание истины относительно божественного плана веков, присутствия Сына Человеческого и [96] дела жатвы будет доведено до сведения всех Господних посвященных. Мы полагаем, что “настоящая истина” будет большим испытанием, будет показателем надлежащего состояния сердец посвященных, так же как послание о присутствии нашего Господа и жатве Иудейского века послужило испытанием для земного Израиля в первом пришествии. Мы полагаем, что приходящие в это время к ясному знанию истины и дающие доказательство искренности веры в драгоценную кровь и глубины своего посвящения служению Господу, а также получившие ясное видение божественного плана, должны считаться имеющими доказательство того, что они приняты Господом как будущие наследники с Иисусом Христом, даже если они посвятились после 1881 года. Если они посвятились задолго до этого (до того, как прекратился призыв), то можем сделать вывод, что после столь долгого времени они постепенно приходят к нужному состоянию посвящения и что знание настоящей истины получено ими как благословение и как доказательство их общности духа с Господом. Если их не было среди посвященных в 1881 году или раньше, то, предположительно, они лишь теперь были приняты к участию в избранном классе путем получения места кого-то, кто был призван раньше, но проявил недостаток усердия (не был ни горячим, ни холодным) и поэтому был извергнут из уст, чтобы иметь полагающуюся ему участь в грядущем времени скорби. Там он должен принять путем взысканий и наказаний ценные уроки, которые до этого следовало усвоить из Божьего Слова, и, побывав в этом времени великой скорби, должен занять место в “Великом Множестве” – вместо того, чтобы добровольно и радостно пройти скорбь ради места с Христом на престоле.
Как Бог призывает
“От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью [оправданием] и освящением и искуплением” (1 Кор. 1: 30).
Христос – наша мудрость
Мудрость здесь показана первой, и в этом смысле она занимает самое важное место среди шагов к спасению. Этому вторит высказывание Мудреца, [97] который говорит: “Главное – мудрость… и всем имением твоим приобретай разум”. Какими умелыми, какими слабыми или сильными мы бы ни были, мудрость – самое важное в избрании нами правильного пути. И так, в целом, принято у людей. Все, независимо от уровня интеллигентности, ищут дополнительное знание и мудрость; и даже избравшие самое бессмысленное поведение, как правило, делают это, следуя путям, которые в одно время кажутся им не лишенными смысла. Так было в случае матери Евы: ей хотелось знания, мудрости, и сам факт, что запрещенное дерево казалось вратами к мудрости, явился для нее искушением к неповиновению своему Создателю. Поэтому так важен мудрый советник, чтобы вести нас стезями мудрости, приносящими радость, а с ней покой.
И если матерь Ева даже в своем совершенстве нуждалась в мудром руководстве, то тем более нуждаемся в таком руководстве мы, ее падшие, несовершенные дети. Наш Небесный Отец, призывая нас к членству в Новом Творении, предвидел все наши нужды: Он предвидел, что нашей собственной мудрости нам будет недостаточно, и что мудрость противника и его обманутых последователей будет задействована нам во вред – выдавая свет за тьму, а тьму за свет. Отсюда высказывание нашего стиха, что Христос должен быть нашей мудростью. Прежде чем мы придем к Богу, прежде чем мы получим заслугу примирения или через нее придем к сыновним отношениям, мы нуждаемся в помощи, руководстве, мудрости, открытии глаз нашего понимания, чтобы осознать дар, предоставленный Богом в Его Сыне.
Чтобы иметь слух для мудрости свыше, необходимо искреннее желание сердца. Мы должны обладать некоторым смирением, иначе будем думать о себе больше, чем должны думать, и не сможем разглядеть с божественной точки зрения собственные слабости, недостатки и непригодность. Мы нуждаемся также в некоторой честности, то есть искренности, чтобы с готовностью признать, с готовностью увидеть пороки, обнаруженные покорным умом. С этой точки зрения стремящиеся к [98] праведности и согласию с Богом направляются Господним провидением к Иисусу как Спасителю. Каким бы несовершенным не было первоначальное понимание некоторыми философии примирения, осуществленного для нас, они должны осознать, по крайней мере, факт, что они “были по природе чадами гнева, как и прочие” – грешниками; что жертва Христа была праведной и что Бог предвидел ее и принял ради нас; что Его ранами мы можем исцелиться и благодаря Его послушанию можем быть приняты Отцом; что наши грехи, скажем так, возложены на Него, и Он понес их, а Его праведность и заслуга почитаются нам в качестве одежды праведности. Мы должны это понимать – Христос должен стать для нас мудростью, прежде чем мы можем руководствоваться знанием и через принятие всем сердцем Его заслуги быть оправданными перед Отцом, принятыми, освященными и окончательно освобожденными и прославленными. Но Христос не перестает быть нашей мудростью и тогда, когда сделан следующий шаг и Он становится нашим оправданием. Да, мы по-прежнему нуждаемся в Нем как нашей Мудрости, как нашем мудром Советнике. Под Его руководством нам необходимо видеть мудрость шага полного посвящения и мудрость следования этому посвящению в жизни, сопровождаемой освящением, чтобы исполнять волю Отца. На каждом сделанном нами шагу мудрость является первостепенной; и на всем протяжении жизни посвящения, то есть освящения, на каждом шагу путешествия к Небесному Городу нам нужна мудрость свыше, о которой апостол говорит, что она, “во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна” (Иак. 3: 17). Земная мудрость сопровождается самолюбием, своеволием, самомнением, самодовольством, самонадеянностью, и, как обращает внимание апостол, ведет к жгучей ненависти и раздорам, так как эта мудрость не приходит свыше, но она “земная, душевная, бесовская”. Небесная мудрость, наоборот, пребывает в согласии с божественным характером любви и “не превозносится, не гордится, не бесчинствует.., не радуется неправде, а сорадуется истине”.
В деятельности этой мудрости существует также определенный порядок; [99] ведь хотя она учитывает все условия, упомянутые до этого апостолом Иаковом, но при этом каждому из них присваивает свой ранг. Хотя дух мудрости свыше миролюбив – желает мира и стремится к его достижению – тем не менее, мудрость ставит на первом месте не мир, а чистоту: “во-первых, чиста, потом мирна”. Лишь земная мудрость советует “мир за всякую цену” и приказывает совести молчать, чтобы способствовать самолюбивому миру. Мудрость, которая чиста, является бесхитростной, простодушной, благородной, открытой: она любит свет; она не от тьмы, не от греха; она избегает всего, что следует прятать, – считает скрытые поступки привычными делами тьмы, а тайное – злом. Она мирна, насколько это соответствует благородству и чистоте; она желает мира, согласия, единства. Но поскольку мир не является первостепенным, то морально обоснованно пребывать в мире и полном согласии лишь с тем, что является благородным, чистым и добрым.
Эта небесная мудрость также спокойна – лишена невежества, грубости в замыслах или поступках. Ее спокойствие, однако же, следует после ее чистоты и миролюбивости. Обладающие ею не являются сначала спокойными и лишь затем чистыми и миролюбивыми, но прежде всего, то есть изначально, чистыми, освященными истиной. Они желают мира и настроены добиваться его, поэтому они спокойны и легко поддаются уговорам. Но их легко уговорить лишь в условиях чистоты, мира и спокойствия: их нельзя убедить содействовать какому-нибудь злому делу, потому что дух небесной мудрости запрещает такое поведение.
Небесная мудрость полна милосердия и добрых плодов: она рада милосердию, которое считает неотъемлемым элементом божественного характера, который она пытается копировать. Милосердие и всевозможные добрые плоды святого Духа Господа обязательно будут исходить (при этом созрев и развившись) из сердца, озаренного мудростью свыше. Но это милосердие, относясь к несведущим и неумышленным преступникам с сочувствием и стремлением помочь, не может сочувствовать или содействовать умышленно делающим зло, потому что дух мудрости – это, в первую очередь, не милосердие, а чистота. Поэтому милосердие этой мудрости может полностью реализовать себя лишь в отношении неумышленных или несведущих преступников.
[100] Об этой небесной мудрости говорится, что она “беспристрастна”. Предубежденность означает несправедливость, поэтому чистота, мир, покой, милосердие и добрые плоды Духа мудрости свыше способствуют тому, чтобы мы не взирали более на лица, разве что характер демонстрирует их истинную суть. Внешность телесного человека, цвет кожи и прочее Дух Господа (Дух мудрости свыше) игнорирует: он показывает непредвзятость и приверженность тому, что является чистым, мирным, спокойным, правдивым и обнаруживается везде и при всяких обстоятельствах.
Эта мудрость свыше также “нелицемерна” – столь чиста, мирна, спокойна, столь милосердна ко всем, что там, где ей все подвластно, нет никакой надобности в лицемерии. Но она обязана быть в разладе, в несогласии, в неприязни со всем грешным, потому что она находится в единстве и согласии со всем чистым, со всем стремящимся к чистоте, миру и доброте. При таких обстоятельствах нет места лицемерию.
Небесную мудрость для всего этого Бог дал нам через Своего Сына – не только в послании о Его искупительном деле, но и в проявлении благодатей Духа и повиновении Отцу, тем самым наставляя нас словом и примером. Более того, эта мудрость свыше приходит к нам посредством апостолов, как Христовых представителей, посредством их учений, а также посредством всех тех, которые приняли этот Дух мудрости свыше и ежедневно стремятся, чтобы их свет сиял во славу их Отца в Небесах.
Христос – наше оправдание
Мы до некоторой степени уже обсудили примирение между Богом и человеком, в котором наш Господь Иисус стал Оправданием* для всех, кто Его принимает. Однако здесь мы хотим более внимательно рассмотреть значение этого распространенного слова “Оправдание”, которое [101] большинство Господнего народа, по-видимому, понимает недостаточно. Главная мысль, которая заключена в слове “Оправдание”, это: (1) справедливость, или критерий добра; (2) свидетельство того, что нечто находится в разногласии с этим критерием – не соответствует его требованиям; (3) приведение лица или предмета, имеющего такой изъян, к надлежащему, справедливому критерию. Иллюстрацией тому пусть послужат чаши весов. По одну сторону гиря представляет Справедливость. По другую сторону должно находиться нечто одинакового веса, представляющее человеческое повиновение, чтобы уравновесить Справедливость. Его так или иначе не хватает всем, и этот недостаток необходимо компенсировать, добавив нечто для возмещения, сбалансирования. Применив данную иллюстрацию более конкретно, мы видим Адама, созданного вначале, совершенного, в согласии с Богом и послушного Ему. Таким было его положение – правильное, надлежащее, справедливое – в котором ему следовало находиться дальше. Но в результате греха он попал под божественный приговор и немедленно был оставлен, как не отвечающий божественному критерию. С тех пор его потомство, “во грехе рожденное и беззаконии зачатое”, появилось на свет еще на более низком уровне, чем его отец Адам, еще дальше от критерия, требуемого божественной Справедливостью. Если это так, то бесполезно кому-нибудь из потомства Адама просить Создателя о новом уравнивании, о новом испытании, чтобы увидеть, сможет ли он достичь критерия безграничной Справедливости. Мы согласны, что такое испытание было бы совершенно бесполезным: если совершенный человек через неповиновение утратил свое положение, то и мы, несовершенные, падшие, деградированные не можем иметь малейшей надежды удовлетворить требования Справедливости, то есть привести себя в равновесие, оправдать себя перед Богом, “потому что все [мы] согрешили и лишены славы Божьей”, в которой наш род, представленный в отце Адаме, был создан первоначально.
———————-
*Том V, глава xv.
———————-
Если в таком случае мы видим, что все мы, как род, несправедливы, лишены праведности и несовершенны, если мы видим, что никто никакими поступками не может удовлетворить требования Справедливости, то, понятно, “человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него” (Пс. 48: 8). Никто не мог восполнить недостатки другого, так как у него не только нет избытка заслуг, [102] важности или значимости, чтобы применить к другому, но даже нет достаточно всего упомянутого для самого себя, “потому что все согрешили и лишены славы”. Поэтому спрашиваем, может ли Бог принять несправедливых и падших, а также иметь с ними дело, если Он уже осудил их, провозгласив, что они недостойны Его милости и умрут как недостойные жизни? Бог показывает нам, что у Него есть способ это сделать – способ, благодаря которому Он по-прежнему может оставаться справедливым и при этом оправдывать того, кто верит в Иисуса. Он показывает, что Он назначил Христа Посредником Нового Завета, что Христос купил мир Своей собственной драгоценной кровью – жертвой – и что в свое время, в Тысячелетнем веке, Христос примет великую силу и будет царствовать как Царь земли, будет благословить все племена земные знанием истины и возможностью реституции к образу Бога, показанному в отце Адаме и обогащенному опытом грехопадения и восстановления. Это дело возвращения человечества обратно к совершенству будет делом Оправдания – действительного приведения к совершенству в отличие от нашего оправдания, “оправдания верою”, приписанного Церкви в Евангельском веке. Действительное оправдание начнется с началом Тысячелетнего царствования нашего Господа и будет продвигаться шаг за шагом, пока “каждый” не получит самую полную возможность вернуться ко всему утраченному через отца Адама вместе с дополненным опытом, который окажется полезным. Спасибо Богу за это время действительного оправдания – за возможность достичь подлинной праведности, и действительно привести охотных и повинующихся из человечества от несовершенства к физическому, умственному и моральному совершенству!
Однако сейчас мы рассматриваем прежде всего Новое Творение и то, какие шаги предпринял Бог для оправдания этого маленького класса человечества, который Он призвал к божественной природе, славе и бессмертию. Они, как и мир, нуждаются в оправдании, потому что по природе они – “чада гнева, как и прочие”; потому что Бог не мог иметь дело с миром, находящимся под приговором смерти – с грешниками, как не мог на похожем основании иметь дело с теми, кого Он призывает стать Новым Творением. Если мир должен быть оправдан – приведен к совершенству – до того, как Бог может снова быть в гармонии с [103] людьми, то разве Он мог иметь отношения с Церковью, разве мог принять ее к сонаследию с Его Сыном, сперва не оправдав ее? Следует признать, что оправдание является необходимой предпосылкой того, что мы становимся Новыми Творениями. Но как оправдание достигается в нашем случае? Следует ли восстановить нас к абсолютному, действительному совершенству – физическому, умственному и моральному? Нет, отвечаем мы. Бог не предвидел для нас такого действительного оправдания, но Он предвидел оправдание другого рода, которое в Священном Писании названо “оправданием верою” – не действительным оправданием, но в равной степени жизненно важным. Бог решил, что все, которые услышат в этом периоде длительного господства греха и смерти послание Его благодати и милости через Христа и придут к согласию с мудростью свыше, должны признать свое порочное состояние и, уверовав в Господнее послание, подчиниться Ему, раскаяться в грехе и, насколько возможно, возместить содеянное зло. Вместо того чтобы возвращать их к действительному человеческому совершенству, Он считает их недостатки покрытыми заслугой Христа. В Своих отношениях с ними Он считает их справедливыми, то есть праведными, оправданными верою.
Это почитаемое оправдание, то есть оправдание верою, существует до тех пор, пока существует вера и пока она поддерживается стремлениями исполнять волю Господа. (Если вера и послушание прекращаются, то прекращается и приписывание оправдания). Однако оправдание верою не прекращается, если дело Освящения продвигается вперед. Оно продолжается в нас, как Новых Творениях, покрывая нас не только от Адамова осуждения, но и от всех недостатков и несовершенств в слове, мысли и деле, которые мы имеем через слабости плоти по наследству (недобровольно). Оно продолжает покрывать Господний народ, Новые Творения, до конца их странствия во всех испытаниях и пробах, необходимых для них как кандидатов, как испытуемых членов Нового Творения. Этому соответствуют высказывания апостола: “Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу”, – несмотря на факт, что сокровище [104] новой природы находится в земном сосуде, и за счет этого постоянно случаются нежелательные упущения, наименьшее из которых осудило бы нас как недостойных награды вечной жизни на любом уровне, если бы они не были покрыты заслугами нашего свадебного платья, одеждой Христовой праведности, приписанным нам оправданием – оправданием верою. Мы и дальше будем нуждаться в этом оправдании, и оно по-прежнему будет нашей одеждой, пока мы пребываем во Христе и все еще находимся во плоти; но оно прекратится полностью, когда наше испытание завершится принятием нас как победителей, и нам будет дано участие в Первом Воскресении. Как объясняет апостол, сеется в тлении, уничижении, немощи, но будет поднято в нетлении, в силе, в славе, по полному подобию нашего Господа, Духа Животворящего, образа ипостаси Отца. По достижении этого совершенства больше не будет надобности в приписанной праведности, потому что мы будем в то время действительно праведными, действительно совершенными. Не имеет значения, что совершенство Нового Творения будет на высшем уровне, чем совершенство мира, – то есть это не имеет значения в отношении оправдания. Принявшие Божью благодать в реституции к человеческой природе в ее совершенстве, будут (по завершении этого труда) справедливыми, совершенными. Но они будут совершенными, праведными на низшем уровне, чем духовный. Призванные ныне к божественной природе и оправданные верою заранее (чтобы их призвать и испытать как сынов Бога) не будут действительно оправданными, усовершенствованными до тех пор, пока в Первом Воскресении не обретут полноту жизни и совершенства, в котором больше не будет абсолютно ничего из нынешнего несовершенства – ведь сегодня совершенство им только вменяется, только приписано.
Причина, основание нашего Оправдания
Замешательство, в котором оказались многие умы по этому поводу, происходит от нежелания сравнивать высказывания Божьего Слова. Например, некоторые, принимая во внимание утверждение апостола, что мы “оправданы верою” (Рим. 5: 1; 3: 28; Гал. 3: 24), считают, что вера столь ценна в Божьих глазах, что она покрывает наши несовершенства. Другие, обращая внимание на утверждение апостола, [105] что мы “оправданы по благодати” Божьей (Рим. 3: 24; Тит. 3: 7), считают, что Бог оправдывает, очищает произвольно кого хочет, невзирая на те или иные его качества, заслугу, веру или поступки. Еще другие внимают высказыванию Священного Писания, что мы “оправданы кровью Его” (Рим. 5: 9; Евр. 9: 14; 1 Иоан. 1: 7), делая из этого вывод, что смерть Христа обеспечила оправдание всех людей, независимо от их веры и послушания. Еще другие берут утверждение Священного Писания, что Христос “воскрес для оправдания нашего” (Рим. 4: 25), и на основании этого утверждают, что оправдание приходит к нам через воскресение Христа. Другие, взяв стих Священного Писания, который говорит, что “человек оправдывается делами” (Иак. 2: 24), заявляют, что несмотря на все сказанное и сделанное, именно наши дела решают вопрос милости или немилости Бога.
Дело в том, что все эти высказывания правдивы и представляют лишь разные стороны одного большого вопроса – как большой дом можно рассматривать спереди, сзади, со стороны и под разными углами. Приводя вышеизложенные высказывания, апостолы в разное время обсуждали различные стороны предмета. Нам надлежит собрать всех их вместе и увидеть в совокупности всю правду на тему оправдания.
Во-первых, мы оправданы по благодати Божьей. Наш Творец не имел никаких обязательств делать что-нибудь для нашего освобождения от справедливого наказания, вынесенного нам. По Своей милости, то есть по благодати, предвидя грехопадение еще перед нашим созданием, Он проявил к нам Свое сострадание и в Своем плане приготовил для нашего искупления Агнца, закланного перед основанием мира. Давайте хорошо уясним себе вопрос нашего примирения с Отцом: все это происходит по Его благодати, какими бы средствами Ему не было угодно это осуществить.
Во-вторых, мы оправданы кровью Христа – Его искупительным делом, Его смертью, то есть благодать Создателя к нам проявилась в приготовлении для нас этого замысла, “дабы Ему [Иисусу Христу], по благодати Божьей, вкусить смерть за всех”, тем самым заплатив наказание за Адама. А [106] поскольку весь мир попал под осуждение через Адама, то окончательным следствием будет упразднение греха всего мира. В этом пункте мы должны быть убеждены так же, как и в первом, то есть что Божья благодать действует лишь одним путем: “Имеющий Сына имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни”, но продолжает находиться под приговором смерти (1 Иоан. 5: 12).
В-третьих, верно и то, что Христос Иисус был поднят из мертвых для нашего оправдания, ведь часть божественного плана заключалась не только в том, что Мессия должен быть искупителем людей, но и в том, что Ему следовало благословить и восстановить всех желающих вернуться к согласию с Отцом. Итак, хотя смерть Иисуса имела первостепенное значение как основа нашего примирения, Он никогда не смог бы стать путем нашего благословения и реституции, если бы оставался в смерти. Вот почему Отец, предвидевший Его смерть как нашу искупительную цену, предвидел также Его воскресение из мертвых, чтобы в свое время Он мог быть фактором оправдания человека ради возвращения человечества к праведному, справедливому состоянию, согласию с Богом.
В-четвертых, мы (Церковь) оправданы верою в том смысле, что Господним замыслом не является действительное оправдание, реституция кого бы то ни было в этом веке, а исключительно почитаемая реституция, реституция верою, да и это, понятно, применимо лишь к тем, кто будет проявлять веру. Ни наша вера, ни наше неверие не может повлиять на божественный порядок, который Бог положил Сам в Себе и который Он проводит в жизнь и осуществит в свое время. Тем не менее, наше участие в этих милостях, предложенных нам раньше остального мира, действительно зависит от нашей веры. В Тысячелетнем веке длина и широта божественного плана спасения будет явлена всем – Царство Бога будет установлено в мире, и Тот, Кто искупил человечество и Кто был наделен властью благословить всех знанием истины, будет действительно оправдывать, то есть восстанавливать к совершенству, тех, кто пожелает принять и примет божественную милость на божественных условиях.
Действительно, даже тогда о вере можно будет сказать, что она существенно важна [107] для реституционного прогресса к действительному оправданию, потому что “без веры угодить Богу невозможно”, и реституционные благословения и вознаграждения будут даны в ответ на проявление веры. Но вера, которая в то время потребуется для прогресса в реституции, будет очень отличаться от веры, которая ныне требуется от “призванных к святости”, “сонаследников с Иисусом”, “Новых Творений”. Когда Царство Бога будет у власти, когда сатана будет связан и знание Господа наполнит землю, тогда все увидят исполнение божественных обещаний, и взор (знание) действительно сможет охватить многое из того, что сегодня различимо лишь глазами веры. Тем не менее, вера будет необходима, чтобы идти к совершенству. Итак, действительное оправдание, доступное к концу Тысячелетия, обретут лишь те, которые будут настойчиво показывать веру и дела. Хотя об этом времени написано: “И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими”, в отличие от нынешнего суда Церкви – “по вере вашей”, все же их дела не будут без веры, так же как наша вера не должна быть без дел, совершаемых по мере нашей возможности.
Утверждение апостола, что Бог оправдает язычников посредством веры (Гал. 3: 8), означает, как это следует из контекста, что примирение путем реституции не наступит в результате Завета Закона, но по благодати на условиях Нового Завета. Всем, кто пожелает получить он него пользу, необходимо будет в него уверовать, принять его и подчиниться ему. Разница между настоящим и будущим оправданием состоит в том, что посвященным настоящего времени при проявлении истинной веры тотчас дарована общность с Отцом посредством почитаемого оправдания, то есть верою. В то же время проявление послушной веры при более благоприятных условиях последующего века вообще не повлечет за собой почитаемого оправдания, но даст действительное оправдание и общение с Богом только в конце Тысячелетия. Между тем мир будет в руках великого Посредника, задание Которого – представить людям божественную волю и иметь с ними дело, исправляя и возрождая повинующихся, пока Он [108] действительно не оправдает их. Лишь тогда Он представит их безупречными Отцу – когда будет передавать Свое Царство Богу, Отцу (1 Кор. 15: 24).
Ныне Господь ищет особый класс, чтобы тот составлял Его Новое Творение, и никто не призван небесным званием, кто не был приведен к знанию Божьей благодати во Христе и не был в состоянии принять этот божественный порядок верою, питая столь полное доверие к величественному исходу Божьего плана, что вера в него оказывает влияние, формирует жизненный путь в настоящее время и побуждает оценивать грядущую жизнь до такой степени, что по сравнению с ней нынешняя жизнь с ее интересами покажется не более, чем тщетою и суетою. Проявляя веру в это смутное время, когда господство зла, кажется, опровергает мудрость, любовь и силу Творца, Церковь воспринимается Богом так, будто она живет в Тысячелетнем веке и прошла свою реституцию к человеческому совершенству. Почитаемое положение дано ее членам для того, чтобы они могли приносить в жертву это человеческое совершенство (которое они обрели бы впоследствии при божественном порядке) и чтобы они могли представлять свои тела (почитаемые совершенными) со всеми реституционными привилегиями, земными надеждами, целями и интересами живою жертвою, обменивая их на небесные надежды и обещания божественной природы и сонаследия с Христом, к которым прибавлены, в качестве испытания нашей искренности, страдания и утраты, касающиеся земных интересов и уважения людей.
В-пятых, этому классу, оправданному ныне верою, нельзя думать о том, чтобы отречься от своей веры своевольными делами. Он должен знать, что в то самое время, как Бог любезно обращается с ним с точки зрения веры, не вменяя ему прегрешений, но считая их возмещенными Искупителем на Голгофе – не вменяя проступков, но поступая с ним по его духу, то есть воле, намерениям, а не по плоти, то есть реальным поступкам, – Бог будет рассчитывать на приведение плоти, насколько “возможно с нашей стороны”, в подчинение новому уму, и на то, что плоть будет содействовать во всех добрых [109] делах в меру возможностей и обстоятельств. В таком смысле и в такой степени наши дела имеют отношение к нашему оправданию: в качестве подтверждающего свидетельства, доказывающего искренность нашей преданности. Тем не менее, Господь судит нас не по делам, а по вере, ведь если судить нас по нашим делам, то окажется, что мы “все лишены славы Божьей”. Но если судить нас по нашему сердцу, по нашим намерениям, то Новые Творения могут быть одобрены на основании божественного критерия на условиях Завета Благодати, согласно которым заслуга Христовой жертвы покрывает невольные недостатки. Понятно, никто не может возразить, что Господь ожидает от нас лишь таких плодов праведности, какие возможны для нас в нынешних несовершенных условиях. Больше этого Он не просит и меньше этого, думаем, Он вряд ли примет и наградит.
В качестве общей иллюстрации дела оправдания благодатью, оправдания кровью и оправдания нашей верой, и его взаимосвязи с делами рассмотрим работу электромашины. Центральный источник тока в определенном смысле может иллюстрировать источник нашего оправдания – благодать Бога. Пусть провода, по которым идет ток, условно представляют нашего Господа Иисуса, представителя Отца в нашем оправдании. Пусть такие машины представляют верующих, а токосниматель – веру, которую следует проявить и которая должна упереться в провода. (1) Все зависит от электрического тока. (2) Следующими по важности являются провода, несущие этот ток. (3) Без контактного рычага веры, полагающегося на Господа Иисуса, как средства нашего оправдания, мы не получили бы никакого благословения. (4) Это благословение, полученное в результате общения с Господом Иисусом, соответствовало бы освещению машины электричеством, указывающим на наличие электроэнергии и возможность ее использования. (5) Водитель и рычаг представляют человеческую волю, а (6) сам двигатель представляет нашу деятельность, активность под влиянием энергии, приходящей к нам посредством веры. Все эти свойства в совокупности необходимы для нашего прогресса, чтобы проделать путь и окончательно прибыть в парк, [110] который в данной иллюстрации символизирует наше место как Нового Творения в доме нашего Отца, имеющем много обителей, то есть условий для многих сыновей многих природ.
Оправдание Древних Достойных
Оглядываясь назад, мы можем видеть из апостольского свидетельства, что в далеком прошлом, до того как драгоценная кровь была дана для нашего оправдания, были древние достойные – Енох, Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Давид и другие святые пророки, оправданные верою. Но поскольку у них не могло быть веры в драгоценную кровь, то, спрашивается, какая вера была в них, чтобы их оправдывать? Мы отвечаем как написано, что “Поверил[и] [они]… Богу, и это вменилось [им]… в праведность [оправдание]”. Действительно, Бог не открыл им, как нам, философию Своего плана, чтобы понять, как Он мог быть справедливым и при этом оправдывать того, кто верит в Иисуса. Поэтому они не были ответственны за то, что не уверовали в вещи, которые не были им явлены. Но они действительно уверовали в то, что Бог открыл, и это откровение содержало все, что мы имеем ныне, но в очень сжатой форме (так же как в желуде содержится дуб). Енох пророчествовал о пришествии Мессии и вытекающих из него благословениях; Авраам уверовал Богу, что его семя получит столь большую привилегию от Бога, что через него должны благословиться все народы. Это подразумевало воскресение мертвых, потому что многие народы земли уже умерли. Авраам поверил, что Бог способен поднять мертвых, и уверовал настолько, что когда был испытан, то готов был расстаться с Исааком, через которого надлежало исполниться обетованию, полагая, что Бог способен поднять его из смерти. Мы не можем знать определенно, насколько отчетливо он и другие понимали конкретные методы, которыми Бог установит Свое Царство в мире и введет вечную праведность путем оправдания тех многих, которые повинуются Мессии. Но мы имеем по этому поводу слова нашего Господа, что Авраам, тем не менее, довольно ясно представлял себе грядущий Тысячелетний день и, возможно, [111] до некоторой степени имел представление о жертве за грехи, которую наш Господь совершал в то время, когда сказал: “Авраам… рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался” (Иоан. 8: 56).
Не все четко видят разницу, существовавшую в прошлом между оправданием Авраама и других к общению с Богом (до того, как Бог положил основу для такого общения через жертву Христа) и оправданием к жизни в этом Евангельском веке. Тем не менее, существует значительное различие между этими благословениями, хотя вера необходима в случае тех и других. Все справедливо находились под приговором смерти, отчего никто не мог считаться свободным от этого приговора, не мог считаться “оправданным к жизни” (Рим. 5: 18), до тех пор, пока наш Спаситель не предоставил великую жертву за грехи. Как говорит апостол, эта жертва была необходима в первую очередь для того, чтобы во всем “Бог явился праведным” (Рим. 3: 26). Однако Справедливость, зная, как будет воплощаться план искупления, не могла возражать против того, чтобы известить о нем заранее (в качестве доказательства божественной милости) только тем, кто обладает необходимой верой, оправдывая их в должной степени и предоставляя доказательство их общности с Богом.
Апостол ссылается на “оправдание к жизни” (Рим. 5: 18) как на божественный порядок через Христа, который в конечном итоге будет открыт для всех людей. Проявляющие ныне веру – призванные к Новому Творению, – обретают это оправдание к жизни почитаемым образом, раньше мира. Кроме того, что они воспринимают его как оправдание к близким отношениям с Богом в качестве Его друзей (а не чужих, странников, чужеземцев, врагов), они, вдобавок, могут той же верою принять реституционные права к жизни, обеспеченные для них жертвой Искупителя, а затем как сожертвующие и священники пожертвовать эти земные жизненные права вместе с Первосвященником нашего исповедания, Иисусом Христом.
Хотя Древние Достойные могли прийти к единству с Богом благодаря вере в развитие плана, еще не явленного им полностью и даже не начавшегося, тем не менее [112] божественная справедливость считала невозможным пойти дальше этого в отношении кого бы то ни было, пока примирение за грехи не было на самом деле достигнуто жертвой Христа. Это полностью отвечает высказыванию апостола, что “Бог предусмотрел о нас [Евангельской Церкви, Новом Творении] нечто лучшее, дабы они [смиренные и верные древние достойные] не без нас достигли совершенства” (Евр. 11: 40). Оно также соответствует высказыванию нашего Господа об Иоанне Крестителе: что хотя не явился пророк больше него, но, поскольку он умер до того, как жертва примирения была действительно завершена, наименьший из класса небесного Царства, Нового Творения, оправданных к жизни (после совершения жертвы за грех) и призванных страдать и царствовать с Христом, будет больше него (Мат. 11: 11).
Мы уже обращали внимание на факт, что Христос и Церковь в славе будут проводить дело оправдания (восстановления) мира в Тысячелетнем веке, и что это будет не оправдание верою (почитаемое оправдание), как происходит с нами сегодня, а действительное оправдание – оправдание делами в том смысле, что если даже дела соединятся с верою, окончательное испытание будет “сообразно с делами” (Отк. 20: 12). Сегодня Новые Творения обязаны ходить верою, а не видением. Их вера проходит испытание, и от них требуется “быть твердыми” (“как бы видя Невидимого”) и уверовать в вещи, которые (судя по их внешним проявлениям) неправдоподобны для телесного ума, безрассудны. Эта вера, которая подкреплена нашими несовершенными делами, подкреплена также Господними совершенными делами для нас. Она приемлема для Бога на том основании, что если в таких несовершенных условиях мы стремимся в меру наших возможностей угодить Господу и настолько преисполниться Духом Христа, чтобы радоваться страданиям для праведности, это является доказательством того, что в благоприятных условиях мы будем преданы принципу не меньше. Когда знание Господа наполнит всю землю, а тьма и пелена, окружающие ныне Господних верных, исчезнут; когда великое Солнце Правды наводнит мир истиной, абсолютным знанием Бога, Его характера [113] и Его плана – когда люди увидят доказательства Божьей милости, любви и примирения через Христа в виде постепенного поднятия, которое станет уделом всех ищущих единства с Ним; когда станет очевидной умственная, физическая и моральная реституция – тогда вера будет в значительной мере отличаться от необходимой ныне веры вслепую. Они уже не будут “видеть как бы сквозь [тусклое] стекло”, неясно, как это происходит сегодня. Глаза веры больше не будут напрягаться, чтобы видеть доказательства славных вещей, которые предназначены сегодня для любящих Бога, потому что эти славные вещи будут более или менее отчетливо представлены людям. Хотя в то время люди будут доверять Богу и иметь веру в Него, все же будет значительная разница между верой в свидетельства их чувств и верой, которую Новое Творение ныне обязано проявлять к тому, что для нас невидимо. Вера, которую Господь сегодня ищет в Своем народе, драгоценна в Его глазах и характерна для небольшого, особого класса. Вот почему Он предложил за нее такое вознаграждение, такую награду. Когда Тысячелетний век будет полностью введен, тогда невозможно будет усомниться в общеизвестных фактах и неуместно будет дальше предлагать особую награду тем, кто не будет сомневаться.
Хотя знание Господа наполнит всю землю и не будет никакой нужды говорить своему ближнему: “Познайте Господа!”, – для человека будет другое испытание, но не испытание веры, а испытание дел – испытание повиновения, потому что “всякая душа, которая не послушает Пророка того [не повинуется], истребится из народа” (Деян. 3: 23). В нынешнее время господства тьмы неведения относительно исполнения божественного плана, когда изобилует грех и сатана является князем мира сего, наш Господь награждает веру, говоря: “По вере вашей да будет вам” (Мат. 9: 29), и “сия есть победа, победившая мир, вера наша” (1 Иоан. 5: 4). Когда речь идет об испытании, суде мира в Тысячелетнем веке, Дне Суда, мы читаем, что все будут судимы по их делам, подкрепленным верою: им будет воздано по их делам и они получат одобрение или неодобрение в конце Тысячелетнего века (Отк. 20: 12).
[114] Оправдание, как нами уже замечено, означает приведение грешника к полному согласию с его Творцом. Нам нигде не сказано о необходимости для грешника быть оправданным перед Христом, а лишь сказано, что через заслугу Христа он должен быть оправдан перед Отцом. Это может помочь нам понять весь предмет, чтобы узнать, почему это так. Дело в том, что Творец выступает в качестве представителя Своего закона, и Он с самого начала поставил отца Адама и его род под этот закон, возвестив, что Его милость, благословение и вечная жизнь зависит от повиновения и что неповиновение повлечет потерю всех этих милостей. Таким порядком нельзя пренебречь. Поэтому человечеству, прежде чем оно может иметь общение с Богом и Его благословение вечной жизни, следует каким-то образом вернуться к полному согласию со своим Творцом, а значит, к тому совершенству, которое устоит при полном свете божественного рассмотрения и полном испытании повиновения. Следовательно, мир находится, так сказать, вне досягаемости Всемогущего, Который преднамеренно устроил Свои законы таким образом, чтобы они оказались вне досягаемости Справедливости и сделали необходимым Его нынешний план искупления и реституции (оправдания), возвращения к совершенству охотных и послушных через Искупителя, Который в то время будет для них связующим звеном, Посредником.
Посредник, хотя и совершенный, не имел такого закона – не выносил Адаму и его роду приговор, который препятствовал бы Ему признать их и быть милосердным к их несовершенствам. Наоборот, Он купил мир в его грехе и несовершенстве, полностью осознавая его незаконченное состояние. Он принимает мир таким, как он есть, и в Тысячелетнем веке будет иметь дело с каждым из мира отдельно, зависимо от его конкретного положения, проявляя милосердие к слабому и требовательность к более сильному, тем самым адаптируясь Сам и адаптируя законы Своего Царства ко всевозможным особенностям, порокам, слабостям и прочее, какие будут Им обнаружены, “ибо Отец… весь суд отдал Сыну” (Иоан. 5: 22). Сын продемонстрирует человечеству совершенный критерий божественного закона, к которому люди обязаны прийти до того, как они могут быть справедливыми [115] и приемлемыми в глазах Бога в конце Тысячелетнего века. Но Он не будет настаивать на этом критерии и не будет считать, что всякий, кто его не достиг, является его нарушителем, при этом нуждающимся в проявлении к себе милости для покрытия каждого преступления, каким бы недобровольным и непреднамеренным оно ни было. Наоборот, все примирение такого рода за нарушения Божьего совершенного и непоколебимого закона будет завершено еще до того, как Он примет бразды правления.
Христос уже дал цену, содержащуюся в Его собственной жертве. Он уже милостиво приписал эту заслугу дому веры и при завершении этого Евангельского века обязательно применит все жертвоприношение за грех за “весь народ” – за весь мир человечества. Бог показал посредством образа Дня Примирения, что оно будет принято и что в результате его принятия Христос и Его Церковь возьмут правление над миром на условиях, так сказать, военного положения, то есть деспотического правления, которое отменит существующие законы и критерии ввиду исключительности положения и применит закон способом, отвечающим не тому, что находится в совершенном, праведном состоянии (как происходит с законами империи Иеговы), а состоянию бунта и анархии, сложившемуся в мире в результате греха. Это чрезвычайное правление, в котором Царь будет властвовать не только как царь, но и как судья и верховный священник, предназначается, как мы увидели, для того, чтобы оправдать мир не почитаемым, а действительным образом – делами (как критерием и окончательным испытанием), подкрепленными верою. Это действительное оправдание будет достигнуто не в начале Тысячелетнего царствования, а в результате этого царствования, при его завершении.
Оправдание верою в настоящее время существует для того, чтобы позволить немногим, кого Бог вознамерился призвать к Своей особой службе, участвовать в Авраамовом Завете как Семя обещания, как сожертвующие и, следовательно, как сонаследники с Иисусом. Но даже с ними Бог не может заключить прямое соглашение, поскольку даже после своего оправдания верою и через заслугу своего Искупителя они воспринимаются как некомпетентные и проинформированы, что они приняты исключительно в Возлюбленном – в Христе – и все их [116] контракты под заветом жертвы, если они не одобрены Им, не будут иметь важности.
Совершенно очевидно, что единственной целью Евангельского века является призвание малого стада из человечества стать членами Нового Творения, и что замысел оправдать верующих к жизни, оправдать верою, существует для того, чтобы дать им соответствующее положение перед Богом, благодаря которому они могут принять на себя обязательства завета, требуемые от кандидатов на Новое Творение. Как уже упоминалось, условием, на котором они могут быть приняты к Новому Творению, является самопожертвование, а поскольку Бог не желает принимать как жертву что-либо порочное, мы, члены порочного и осужденного рода, не могли быть приняты до тех пор, пока не были действительно оправданы от всякого греха. В результате, по словам апостола, мы могли “представлять тела наши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [как] разумное служение наше” (Рим. 12: 1).
Временно оправданные
Что, в таком случае мы скажем о тех, которые, придя к вере в Бога и некоторой мере оправдания и видя, что дальнейший прогресс на Господнем пути может означать самопожертвование, самоотречение и т.д., все же сдерживаются, отказываются входить в тесные врата, на узкий путь столь полного посвящения – до самой смерти? Скажем ли мы, что Бог сердится на них? Нет. Следует предположить, что до определенного момента они, двигаясь по пути праведности, были угодны Богу. А о том, что они получают благословение, апостол, кажется, высказался так:* “Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа”. Этот мир подразумевает некоторое распознавание божественного плана относительно будущего заглаживания грехов верующего (Деян. 3: 19). Он подразумевает также достаточную меру согласия с принципами праведности, потому что вера в Христа всегда преобразует. Мы радуемся со всеми, шагнувшими так далеко. Мы рады, что они имеют это преимущество над массами человечества, которых бог мира сего полностью ослепил [117] и которые в результате не могут в настоящее время видеть и оценивать благодать Бога во Христе. Мы убеждаем таких держаться Божьей милости и стремиться к полному повиновению.
——————
*Согласно более поздней мысли автора, этот стих можно считать относящимся к действительно оправданным.
——————
“Не принимать благодати Божьей тщетно”
Сколько бы мы не радовались таким верующим, сколько бы мира и радости они не получали, стремясь ходить путем праведности, но при этом избегая узкого пути жертвования, мы вынуждены искренне сказать, что они “принимают благодать Божью тщетно” (2 Кор. 6: 1), потому что благодать Бога в принятом ими оправдании предназначалась как ступень к еще большим привилегиям и благословениям вышнего звания Нового Творения. Они принимают благодать Бога тщетно, потому что не пользуются грандиозной возможностью, которая никогда раньше никому не была предложена и которая, насколько можно судить из Священного Писания, никогда не будет предложена снова. Они принимают благодать Божью тщетно, потому что возможности реституции, которые будут предложены им в грядущем веке, будут предложены всему искупленному роду. Божья благодать в этом веке заключается в том, что они познали Его доброту раньше мира для того, чтобы посредством оправдания идти дальше к принятию звания и участию в славной награде, которая будет дана избранному телу Христа, Царственному Священству.
Глядя на так называемый “христианский мир”, кажется очевидным, что огромное большинство даже искренних верующих никогда не ступило дальше этого предварительного шага оправдания: они “вкусили, что благ Господь” и посчитали это достаточным. Вместо этого им следовало, вкусив, полностью пробудиться и почувствовать еще больший голод и жажду правды, истины, дальнейшего знания божественного характера и плана, дальнейшего роста в благодати, знании и любви, и обретения дальнейшего понимания божественной воли для них, о которой мы будем говорить впоследствии под заглавием “Освящение”.
Насколько мы способны судить, польза для временно [118] оправданных касается исключительно настоящей жизни и того чувства утешения, которое они сегодня питают к Божьему великодушному характеру и Его будущим отношениям с ними. Тем не менее, их знание об этом столь скудно, что они иногда могут выразить его словами песни:
“Как часто я с волнением ищу ответ:
Принадлежу Ему я или нет?”
Дело в том, что хотя Христос был их мудростью, показав, что они нуждаются в Спасителе, и затем рассказал им нечто о спасении, положенном в Нем, однако божественным планом не предусмотрено, чтобы Он продолжал быть их мудростью и направлял к “глубинам Божьим”, разве что они последуют путем посвящения и преданности по Его стопам. Непосвященный верующий ни в коем смысле не является Новым Творением, даже если он, понимая нечто о путях Бога и Его требованиях, стремится вести моральную, сдержанную и честную жизнь в мире. Он по-прежнему от земли, земной; он никогда не сделал шага, чтобы поменять свои человеческие, земные права (обеспеченные через Иисуса) на небесные вещи, к которым Господь открыл двери Своей Жертвой. Как в образе левитам не разрешалось входить в Святые места Скинии или даже видеть вещи внутри ее, так и в прообразе непосвященным верующим не дано проникнуть в глубины Божьи или видеть и оценивать их величие, если они не стали членами Царственного Священства путем полного посвящения самих себя.
Ожидать особого предпочтения и милости от Господа в Тысячелетнем веке (после принятия Его милости в нынешней жизни тщетно) это почти то же самое, что ожидать особого благословения после того, как предыдущее благословение было использовано неправильно или оценено в малой степени. Разве божественные деяния в прошлом не свидетельствуют о том, что некоторым, не получившим привилегии в этом Евангельском веке, будут дарованы главные милости в грядущем веке? Разве это не соответствует в значительной степени словам Господа: “И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними”? Действительно, апостол ясно показывает, что когда будет [119] укомплектовано Новое Творение и будет введен Тысячелетний век, Божья особая милость снова перейдет к телесному Израилю, у которого она была отнята в начале этого Евангельского века (Рим. 11: 25-32).
Те, которые были оправданы к общению с Богом накануне этого века, которые сохранили свое оправдание и в награду будут поставлены “князьями по всей земле” под властью небесного Царства, сохранили его ценою земного самоотречения (Евр. 11: 35). Те из нынешнего века, которые правильно распорядятся своим оправданием и сохранят его, обязаны это сделать ценою плоти. Малое стадо, верное в наивысшей степени, возлагает свою жизнь в служении истине и братьям, отчего будет копией Вождя нашего Спасения. Второй класс, именуемый в другом месте “Великим Множеством”, также обязан достичь своей награды ценой плоти, хотя он утратил по причине меньшего усердия в жертвовании великую награду Нового Творения и его Царские привилегии. Эти три класса кажутся единственными, которые за пределами нынешней жизни получат пользу от особых возможностей оправдания верою в этом веке.
Судя по всему, деятельность Царства – при свете полного знания и наличия дел – по тем или иным причинам промолвит убедительнее всего и прежде всего к Израилю по плоти, который, после того, как его слепота будет удалена, станет чрезвычайно усердным для Господнего Помазанника, говоря, как это представлено в пророчестве: “Вот Он, Бог наш! На Него мы уповали, и Он спас нас!” (Ис. 25: 9). Хотя Израиль, естественно, будет первым, кто подчинится новому порядку вещей, благословения и возможности Царства, слава Богу, быстро распространятся по всему миру, чтобы все народы могли стать детьми Авраама в том смысле, что они будут участвовать в благословениях, обещанных ему, как написано: “Ибо Я сделаю тебя отцом множества народов… и благословятся… в семени твоем все племена земные”.
Христос стал нашим освящением
Если мудрость Бога (познание Его) пришла к нам в результате жертвы нашего Господа Иисуса за нас, а последующее [120] оправдание – через Его заслугу, когда мы приняли Его примирение и полностью посвятили все, что у нас есть, Богу, то и наше освящение также приходит через Него. Ни один человек не может освятить себя в том смысле, чтобы самому сделаться приемлемым и быть принятым в Божью семью Нового Творения, быть зачатым Его Духом (Иоан. 1: 13; Евр. 5: 4). Как заслуга Христа была необходима для нашего оправдания, так и принятие нас Христом, как членов Его тела, царственного священства, и Его постоянная помощь обязательно нужны нам, чтобы мы сделали свое звание и избрание твердым. Апостол упрекает некоторых за то, что они “не держатся главы” (Кол. 2: 19), и мы осознаем, что признание Христа Иисуса не только Искупителем от греха, но и Главой, представителем, руководителем, наставником и хранителем тела (Церкви), существенно для каждого его члена. Наш Господь обращает внимание на необходимость нашего пребывания под Его опекой, говоря неоднократно: “Пребудьте во Мне… Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне” (Иоан. 15: 4). “Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам” (Иоан. 15: 7). На ту же необходимость пребывания во Христе обращает внимание апостол, говоря: “Страшно впасть в руки Бога живого!” (Евр. 10: 31). Затем, продолжая истолковывать свою мысль, он цитирует из пророчества: “Потому что Бог наш есть огонь поедающий”. Божья любовь пылает против греха не меньше, чем Его справедливость, и “всякая неправда есть грех”; “Он не может смотреть на грех [признать грех]”. Значит Он позаботился не о сохранении грешников, а об их избавлении от болезни и ее наказания – уничтожения.
Это убеждает нас (на основании различных высказываний Священного Писания) в том, что наступает время, когда будет покончено с грехом и грешниками, а также с производными греха, болью, печалью и смертью. Слава Богу, что мы можем радоваться и той черте божественного характера, что Бог есть огонь поедающий, зная, что Он приготовил для нас убежище во Христе Иисусе на время нашего вынужденного несовершенства, и что Он позаботился в Нем также о нашем [121] конечном освобождении от греха, смерти и всякой слабости к Его собственному совершенному подобию. Для Нового Творения Он позаботился о совершенстве божественной природы и ее полноте, а для “Великого Множества” – о совершенстве на уровне, отчасти соответствующем уровню ангелов, чтобы они были служителями, друзьями прославленной Церкви, как сказано: “За нею ведутся… девы, подруги ее” (Пс. 44: 15). Затем будут усовершенствованы в своей человеческой природе (по образу Бога во плоти) Древние Достойные; они будут славными представителями небесного Царства и орудиями божественного благословения для всех родов земли. Окончательно, когда пробы, испытания и благоприятные возможности Тысячелетнего века приведут всех охотных и повинующихся к совершенству и продемонстрируют их преданность Богу, они также достигнут человеческого совершенства, образа Бога во плоти. Все они будут настолько совершенно понимать Божью волю и повиноваться ей, к тому же всем сердцем, что Он больше не будет для них огнем поедающим, так как вся их тщета будет счищена под присмотром великого Посредника, под Чье попечение все они были отданы любовью и мудростью Отца. Тогда Христос “на подвиг души Своей… [на последствия] будет смотреть с довольством”.
Освящение означает отделение для священной службы. Грешники призваны не к освящению, а к покаянию, и от раскаявшихся грешников требуется не посвящение, а вера в Господа Иисуса Христа для оправдания. К освящению приглашен лишь класс оправданных, уверовавших в Божьи обещания, сосредоточенные в Христе и удостоверенные Его выкупом-жертвою. Это не значит, что освящение (святость) не полагается всему человечеству. Просто Бог предвидел, что до тех пор, пока человек занимает положение нераскаявшегося грешника, бесполезно приглашать его отделить себя для жизни в святости. Он должен сперва осознать свою греховность и показать раскаяние. Это не значит, что раскаивающийся человек не должен освящаться, то есть отделить себя для святой жизни. Но освящение без оправдания целиком тщетно. [122] Божий порядок таков, что мы должны, прежде всего, познать божественную доброту в замысле, касающемся наших грехов, и обязаны принять это как свободный дар через Христа, прежде чем мы будем в нужном состоянии для посвящения – освящения, чтобы служить Ему. Кроме того, суть всего замысла Евангельского века – призыва к покаянию, провозглашения радостной вести для оправдания, приглашения всех верующих к освящению, то есть посвящению себя Богу (как элементов, или частей, одного великого плана, осуществляемого ныне Богом) – заключается в развитии Нового Творения. Бог предопределил, что все принадлежащие к Новому Творению должны жертвовать себя – должны принадлежать к “Царственному Священству”. Каждый из них обязан предложить нечто Богу, как это сделал наш Первосвященник, “Который… принес Себя… Богу” (Евр. 7: 27; 9: 14). Также все священники должны принести себя Богу, как убеждает апостол: “Итак умоляю вас, братия [поскольку вы – братья, оправданные, а значит приведенные к общению с Богом], милосердием Божьим [так как вы познали прощение грехов], представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [в качестве] разумного служения вашего” (Рим. 12: 1). Теперь обратите внимание на следующее: поскольку наши тела на самом деле не являются “святыми”, их следует сделать таковыми условно, прежде чем они могут стать “приемлемыми Богу”, считаться “святыми”. Мы должны, так сказать, быть оправданы верою в Христа до того, как у нас будет нечто святое и приемлемое, чтобы его возложить на Божий алтарь; и его обязательно следует возложить на Божий алтарь, пожертвовать, и оно будет Им принято из рук нашего великого Первосвященника до того, как мы можем считаться Его “Царственным Священством”.
Великий Царь будет требовать освящения в Тысячелетнем веке. Весь мир будет призван к освящению, призван отойти от аморальности, от всякого рода греха и проявить послушание божественной воле, представленной в Царстве и его князьях. Но некоторые могут показывать преданность освящению, то есть святости жизни, лишь внешне, не будучи освященными сердцем: они могут совершать умственный, моральный и физический прогресс вплоть до конечной черты реституции – полного совершенства. Поступая так, они [123] будут пользоваться благословениями и вознаграждениями этого славного периода до самого его завершения. Но если к тому времени их освящение не распространится на их мысли и намерения сердца, они не будут пригодны для вечных условий за пределами Тысячелетнего века, в которые не войдет ничто, не соответствующее в абсолютном смысле божественной воле в мысли, слове и поступке.
Но рассуждая таким образом об освящении как общем принципе и его влиянии на мир в будущем, не следует терять из виду факт, что Священное Писание было написано прежде всего “в наставление нам” – Новому Творению. Когда для мира наступит время воспитания по линии освящения, у него будет Великий Учитель: Солнце Правды в то время наполнит землю знанием Бога. Больше не будет Вавилона приводящих в замешательство теорий и учений, потому что Господь пообещал об этом дне: “Тогда опять Я дам народам уста чистые [чистое послание], чтобы все призывали имя Господа и служили Ему единодушно” (Соф. 3: 9). Когда апостол говорит, что Христос “сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением”, он обращается исключительно к Новому Творению. Поэтому будем еще настойчивее внимать тому, что написано нам в наставление и что, судя по всему, необходимо нам, если мы хотим сделать наше призвание и избрание твердым для участия в Новом Творении.
Как Господь сказал образным израильтянам: “Освящайте себя“ и “Я Господь, освящающий вас” (Лев. 20: 7, 8; Исх. 31: 13), так Он направляет духовных израильтян к посвящению, чтобы они представляли свои тела живою жертвою и приносили себя Богу через заслугу Христова примирения. Лишь тех, кто делает так в настоящее “благоприятное время”, Господь принимает и отделяет как святых, вписывая их имена в книгу жизни Агнца (Отк. 3: 5) и предоставляя им венцы славы, чести и бессмертия, которые будут принадлежать им, если они окажутся верными во всем, чем они заняты и что, как нам сказано, является всего лишь “разумным служением” (Отк. 3: 11).
[124] Как посвящение левитов в образе было лишь частичным посвящением – чтобы следовать праведности, но не посвящением для жертвы, так и этот последующий шаг освящения, который сделан принявшими Божий призыв к Царственному Священству, был символически показан в образе в виде посвящения Аарона и его сынов на священническую должность – посвящения к жертвованию. Его символизировала белая льняная одежда, представлявшая праведность, оправдание, а также помазание елеем и приношение жертв, в котором участвовали все священники (Евр. 8: 3).
В левитских образах ясно показаны два посвящения: (1) общее посвящение всех левитов; (2) особое посвящение нескольких левитов, приносящих жертвы, священников. Первое представляет общее посвящение к святости жизни и повиновению Богу, которое полагается всем верующим и которое по Божьей благодати, через Христа, дает им (временно) “оправдание к жизни” и мир с Богом. Это то, что все истинные верующие понимают и принимают в этом веке. Но, как объясняет апостол, “цель… увещания есть любовь от чистого сердца” (1 Тим. 1: 5). То есть, Бог знает, что наше согласие на первое посвящение, а также согласие на условия нашего оправдания в нынешнем веке приведет нас окончательно ко второму посвящению как жертвующих священников.
Как так? Дело в том, что святая жизнь и повиновение Богу заключают в себе “любовь от чистого сердца” к Нему и к нашим ближним. Любовь к Богу означает “возлюбить Господа Бога… всем сердцем… всею душею… всем разумением и всею крепостию”. Такая любовь не будет ждать распоряжения, а сама поспешит действовать, спрашивая: “Господи! что повелишь мне делать?” В первом пришествии каждый верный “истинный израильтянин” имел такое первичное посвящение, показанное в левитах. Ему Господь даровал особый евангельский призыв посвятиться до самой смерти, пожертвовать свои земные интересы ради небесных, пойти в качестве последователя за Иисусом, Вождем нашего Спасения, по узкому пути к славе, чести и бессмертию. Подчинившиеся этому приглашению были приняты как священники, как члены тела Первосвященника нашего исповедания, как “сыны Бога” (Иоан. 1: 12).
[125] На протяжении всего Евангельского века преобладает тот же порядок: (1) посвящение к повиновению и праведности в качестве прообразных левитов; затем осознание того, что праведность означает наивысшую любовь к Богу и стремление знать и исполнять Его волю; затем осознание того, что ныне все творение сильно извращено, искажено и пребывает в неприязни к Богу, и что приязнь с Ним означает неприязнь ко всему несправедливому в нашей собственной плоти, а также в других; затем следует обратить взор к Господу и, взывая к Нему, узнать, почему Он призвал нас и принял наше посвящение, хотя на первый взгляд не сделал это возможным, разве что через самопожертвование. В ответ на эту мольбу Господь наставляет нас: “Вы призваны к одной надежде вашего звания” (Еф. 4: 4), к сонаследству с Господом в славе, чести и бессмертии Царства (Лук. 12: 32; Рим. 2: 7). Путь этот узкий и трудный, и успешное прохождение таких испытаний неотъемлемо для тех, кого Он желает удостоить подобной чести (Мат. 7: 14; Рим. 8: 17). Лишь после того, как мы услышали Божий призыв через апостола: “Итак умоляю вас, братия,.. представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, разумного служения вашего”, и приняли его, посвятившись до самой смерти, мы были признаны в качестве священников – “Царственного Священства”, членов Великого Первосвященника нашего исповедания (чина) Христа Иисуса, в качестве Новых Творений.
Верующие, которые осознали, что “цель увещания есть любовь от чистого сердца”, отказываются идти дальше к этой цели, отказываются принимать призыв жертвовать себя и, тем самым, отказываются подчиниться замыслу Бога, содержащемуся в их временном оправдании, не подходят для завета повиновения праведности по причине узости пути, отвергая тем самым “одну надежду нашего звания”. Разве они “благодать Божию [временное оправдание к жизни] не тщетно принимают”? Оглядываясь назад на Древних Достойных и видя сколько им стоило получить “свидетельствование в вере”, “угодить Богу” и, тем самым, сохранить свое оправдание к общности (Евр. 11: 5, 32-39), можем ли мы допускать, чтобы оправдание к жизни, дарованное в Евангельском [126] веке ставшим прообразными левитами, требовало меньшей преданности сердца Господу и праведности? Следует признать, что эти временно оправданные верующие (прообразные левиты), которые, “вычислив издержки” (Лук. 14: 27, 28) ученичества, к которому их ведет (уже сделанное) посвящение, избегают проявлять веру в обещанную Господнюю помощь и пренебрегают, отказываются идти дальше, чтобы исполнять свое “разумное служение” путем полного осуществления своего посвящения до самой смерти, были привилегированны Господом тщетно. В самом деле, их нельзя считать действительно имеющими оправдание к жизни или даже оправданными к особому общению с Богом. Этим они теряют привилегированное положение прообразных левитов и не должны в дальнейшем считаться таковыми.
Среди тех, кто действительно оценивает Божью милость, чье сердце отвечает преданностью на привилегии и “разумное служение” полного посвящения, кто вступает в завет повиновения Богу и праведности до самой смерти, существует два класса:
(1) Те прообразные левиты, которые с радостью, добровольно “полагают души свои”, ища пути и средства служить Господу, братьям и Истине, считая удовольствием и честью жертвовать земной уют, удобства, время, влияние, средства и все то, из чего состоит нынешняя жизнь. Они жертвуют себя с радостью, охотно, как прообразные священники, которые вскоре будут прославлены и вместе со своим Господом будут “Царственным Священством”. После завершения своего жертвования они больше не будут показаны в Аароне и его сынах, совершающих жертвы за народ, а в Мелхиседеке – священнике на своем престоле, – раздавая миру в Тысячелетии благословения, обеспеченные “лучшими жертвами” прообразного Дня Примирения, этого Евангельского века.
(2) Другой класс верующих отзывчив сердцем и с радостью посвящает все, что у него есть, Господу и “разумному служению” Ему, демонстрируя этим, что он достоин быть прообразными левитами, потому что не принимает благодать Божью тщетно. Увы, хотя такие верующие и отвечают на [127] призыв и становятся участниками “одной надежды нашего звания” и всех привилегий избранных, их любовь и усердие таковы, что не побуждают их совершать жертвование, которое они обещали по завету. А поскольку их любовь и вера недостаточно сильны, они не в состоянии возложить свою жертву на алтарь или удержать ее там, отчего не могут считаться полной “копией” нашего великого Первосвященника, Который стремился исполнять волю Отца. Они не способны побеждать и, понятно, не могут быть причислены к “победителям”, которые разделят со своим Господом небесное Царство как члены “Царственного Священства”. Им не удается сделать твердым свое звание и избрание путем полного следования своему завету.
Как быть с ними? Неужели они потеряли все, когда бежали за наградой, и не сумели выдержать требуемого испытания усердия и любви для ее достижения? Нет, слава Богу. Даже если в самых трудных испытаниях их вера и усердие не оказались достаточными, чтобы зачислить их в священники, достаточная мера веры и усердия в посвящении до смерти продемонстрировала искренность их сердца как левитов. Однако недостаточно того, что они посвятились полностью; следует продемонстрировать, что они всем сердцем любят Господа и не отрекутся Его ни за что, даже если они не так верны в своем стремлении жертвовать собой в служении Ему. Что же это за испытание, которое должно засвидетельствовать, что они достойны левитского удела в Царстве? Как оно будет применено?
Мы уже обращались к этому “великому множеству” истинно посвященных Господних людей, образ которых начертан в Откровении 7: 13-15. “Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца. За это они пребывают перед престолом [не на престоле] Бога и служат Ему день и ночь [постоянно] в храме Его [Церкви], и Сидящий на престоле будет обитать в них [позволит им находиться вместе с Ним и Его прославленной Невестой в духовных условиях и служении]”. “Неразумные девы“! Они позволили ускользнуть возможности стать членами Невесты. Но все же они – девы, чистые в намерениях своего сердца. Они упустили награду, но позже, [128] путем суровых испытаний, получили возможность быть на брачной вечере вместе с Женихом и Невестой как “девы, подруги ее”, которые ведутся за ней. Их также приведут к Царю: “Приводятся с весельем и ликованьем, входят [они] в чертог Царя” (Пс. 44: 15, 16). Как левиты они не смогли обрести награду Царственного Священства, но они по-прежнему левиты и могут служить Богу в Его прославленном храме, Церкви, хотя не могут быть ни “столпами”, ни “живыми камнями” в этом храме (Отк. 3: 12; 19: 6, 7; Пс. 44: 15, 16). Стих, который следует после приведенной последней цитаты, обращает наше внимание на прообразных левитов прошлого, известных Израилю по плоти как “отцы”, убеждая нас, что они получат награду, став “князьями по всей земле”.
Похожим образом трое сыновей Левия (Кааф, Гирсон и Мерари), по-видимому, представляют четыре класса. (1) Моисей, Аарон и вся священническая семья Амрама (сына Каафа), чьи шатры находились спереди [с восточной стороны] Скинии. Они полностью отвечали за все религиозные дела – за своих братьев, всех левитов, – и удостоились быть их помощниками, слугами. (2) С южной стороны находились шатры семьи Каафа, их ближайших сородичей, которым вменялось смотреть за самыми священными предметами – Жертвенниками, Светильником, Столом и Ковчегом. (3) С северной стороны Скинии располагались шатры левитов из семьи Мерари (имеющих менее почетную службу), заботящихся о золоченных досках, столбах, подножиях и пр. (4) В шатрах с тыльной стороны находилась семья Гирсона из левитов, занимающаяся наименее важным служением – переноской и т.п. веревок, внешних завес, ворот и пр.
Эти разные семьи левитов вполне могут представлять различные классы оправданного человечества после завершения примирения: святых, то есть Царственное Священство, древних достойных, “великое множество” и спасенный мир. Как нередко бывает в образах, эти имена могут иметь значение. (1) Семья Амрама была избрана стать священниками: имя Амрам означает “высокий народ”, то есть “возвышенный народ”. Какое подходящее имя для образа “малого стада”, Главою которого есть Христос Иисус! “Превознесенные”, “возвеличенные” – вот библейские описания этих священников. (2) Кааф [129] означает “союзник, товарищ”. Именно из семьи Каафа были взяты сыновья Амрама, чтобы составлять новый дом священников. Поэтому семья Каафа из левитов вполне может представлять Древних Достойных, чья вера, послушание и преданность Богу и готовность страдать для праведности была засвидетельствована в полной мере, и с кем мы чувствуем такое близкое родство. Они действительно были Господними и нашими союзниками и в некоторых отношениях приблизились во всем ко Христу даже больше, чем кто-либо другой. (3) Мерари означает “горечь”, поэтому семья Мерари из левитов, очевидно, представляет “Великое Множество” духовно зачатых, которым не удалось обрести награду Царственного Священства, и они “спасутся… как бы из огня”, выйдя из “великой скорби” и горьких испытаний и получив почетное положение и службу. (4) Гирсон означает “бежавший”, то есть “спасшийся”, поэтому семья Гирсона из левитов вполне может представлять спасенный мир человечества, ведь все эти беженцы получат помощь, освобождение и спасение от ослепления и порабощения сатаной.
Так вот, первым по очереди, а также по рангу среди этих прообразных левитов, оправданных, будет Царственное Священство, попечению которого будет вверено Тысячелетнее Царство и все дела. По его правую руку будут находиться ближайшие родственники – Древние Достойные, – которых они сделают “князьями по всей земле”. Затем, по левую руку будут их верные братья из Великого Множества.* Последними из всех будут спасшиеся от греха и смерти во время Тысячелетия, преданность которых будет полностью засвидетельствована в великом испытании, которым закончится Тысячелетний век (Отк. 20: 7-9).
——————-
*Позже автор пришел к выводу, что некоторые стихи, судя по всему, учат тому, что в Тысячелетии Древние Достойные не будут превосходить Великое Множество, а будут ниже его рангом, но будут приняты к духовной природе и высшим почестям в его конце.
——————
К этим классам левитов будут принадлежать все, кто был испытан и устоял в своем испытании на предмет преданности сердца. Но это не означает, что оправданные ныне верою – временно, которые пренебрегают, отказываются идти дальше к конечному исполнению заповеди – любви от [130] чистого сердца, – и которые, следовательно, принимают эту благодать Бога тщетно, не будут иметь дальнейшей возможности. Если, “вычислив издержки” участия в священнической службе жертвования, они отклонят предложение, то их оценку “разумного служения” Бог вряд ли похвалит и наградит, но при этом их неблагоразумие также вряд ли справедливо заслуживает наказания, иначе призыв к славе, чести и бессмертию не был бы благодатью, а неизбежностью, – не приглашением, а приказом; не жертвою, а обязанностью. После прекращения, то есть аннулирования, их оправдания они по-прежнему остаются частью искупленного мира, как это было до принятия ими Христа верою, – за исключением, может быть, того, что большее знание увеличивает их ответственность за правильные поступки. Другими словами, испытание на предмет вечной жизни или смерти в настоящее время затрагивает лишь тех, кто добровольно совершает полное посвящение Господу “до самой смерти”. Остальной человеческий род еще не находится на суде вечной жизни или смерти и не будет на нем до тех пор, пока не будет установлено Тысячелетнее Царство. Тем временем, каждый житель мира (в зависимости от полученного света) созидает или разрушает свой характер, тем самым создавая для себя лучшие или худшие условия Тысячелетия и перспективы вечной жизни в зависимости от проявления интереса или пренебрежения к своим знаниям и совести.
Однако в случае полностью посвященных дело обстоит иначе. Своим полным посвящением до самой смерти они целиком отказываются от земной жизни, обменивая ее на духовную, которая станет их достоянием, если они будут верными до смерти и не иначе. Следовательно, для них неверность будет означать смерть – вечно продолжающуюся смерть, – так же как для неверных из числа мира в конце Тысячелетия.
Никто из левитов не имел наследия в земле Ханаан. Этот факт важен тем, что посвящение всего для Господа и полное созвучие сердца с Его праведностью показывает, что несовершенные условия настоящего времени греха не являются их наследием. Ханаан символизировал конфликтные условия, в которых проходит испытание, а также покорение врагов, преодоление зла и т.д. главным образом в Тысячелетии. Но Бог предвидел лучшее, безгрешное и совершенное наследие для всех, кого Он полностью оправдывает [131] как прообразных левитов. Первыми войдут в это лучшее наследие Священники, которым положено Первое Воскресение и которые будут усовершенствованы к божественной природе. “Древние Достойные” придут следующими и войдут в совершенное наследие путем воскресения как совершенные человеческие существа.* Следующим по порядку будет “Великое Множество”, усовершенствованное на духовном уровне. Последним из всех будет класс Гирсона, наученный, поднятый и испытанный в Тысячелетии, который войдет в свое наследство через постепенное воскресение, через поднятие от смерти к жизни, которая будет полностью достигнута в конце Тысячелетия.
————–
*Смотрите ссылку, стр. 129.
————–
Зачатыми от святого Духа и членами Великого Первосвященника считаются лишь те верующие, которые совершили посвящение до конца – “до самой смерти”. Так иллюстрировали образы. Левиты в целом не получали священного елея помазания, который является символом святого Духа. Его имели лишь жертвовавшие себя, священники. Все были покроплены елеем, смешанным с кровью, чтобы показать, что святой Дух, дарованный членам Христа, принадлежит им только благодаря пролитой крови: (1) благодаря жертве Христа Иисуса ради них, оправдывающей их; и (2) благодаря их обету жертвовать себя с Христом – возлагать свою жизнь в Его службе (Исх. 29: 21).
Помазание Первосвященника было чем-то другим и представляло единство, общность избранной Церкви, поскольку помазание стекало лишь на того, кому официально предстояло быть главным священником: вначале на Аарона, а затем на каждого из его сынов, когда они наследовали должность главного священника, “чтобы он был священником Мне” (Исх. 28: 41; 40: 13, 15). Христос Иисус, наш Господь, как Глава Церкви, которая есть Тело Его, был “помазан… елеем радости [святым Духом] более [превыше] соучастников Своих” – сонаследников, членов “Царственного Священства”. Елей весь был излит на Него и “от полноты [обилия] Его все мы приняли, и благодать на благодать”. То, что мы получили прощение и были оправданы заслугой Его жертвы, было “неизреченным даром”. Да, в это почти невозможно поверить, но мы [132] призваны быть Его сонаследниками в Царстве; наше посвящение “запечатлено” кроплением крови и елея, и мы входим под помазание нашего Главы.
Пророк Давид под руководством Господа представил нам наглядный образец Помазания – того, как оно было целиком излито на нашего Главу и затем должно было стекать с Него на нас (Пс. 132: 1-3; 44: 8; Лук. 4: 18). Члены Церкви являются “братьями”, дух которых побуждает их “жить вместе [в единстве]”. Пребывающие в единстве с Главою обязаны симпатизировать сочленам Его Тела – Церкви, – и в зависимости от этого они получают святой Дух Помазания.* Этот святой елей помазания представлял святой Дух и просвещение, которое он дает всем, кого Бог принимает в качестве испытуемых членов Царственного Священства, Нового Творения, и каждый из них, как уже упоминалось, “запечатлен”, отмечен, освидетельствован данным ему святым Духом.
—————-
*Том V, гл. ix.
—————–
Все отмеченные таким образом святым Духом как будущие члены Нового Творения имеют свидетельство Господа: “Они не от мира, как и Я не от мира”. “Я вас избрал [из мира] и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал”. “Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир” (Иоан. 15: 16, 19; 17: 16). Хотя мир до некоторой степени может видеть признаки освящения, нам не следует думать, что это вызовет его восторг или одобрение: скорее он будет считать эти проявления святого Духа в Новом Творении проявлениями слабости и изнеженности. Мир ценит и восхваляет то, что можно назвать настойчивой и энергичной жизнью, хотя и не очень-то порядочной. Наш Господь объясняет нам, почему мир не будет одобрять Его последователей: потому что тьма ненавидит свет; потому что [133] критерии Его Царственного Священства в мысли, слове и деле превышают критерии всего человечества и, так или иначе, осуждают его поведение. Мир жаждет восхваления, лести, и если что-то в какой-то мере бросает в его адрес порицание, он в той же мере его избегает и даже ему противится. Такое неодобрение со стороны светски мудрых представителей христианства является частью испытания Царственного Священства. Если оно посвящено не от всего сердца, ему до такой степени будет не хватать дружбы с миром и оно так будет искать одобрение мира, что не сможет в надлежащем духе жертвовать земные интересы, как оно обязалось: такие не смогут быть священниками, а значит, не смогут быть Новым Творением. Но, учитывая их добрые намерения, Господь может провести их сквозь огненные испытания, чтобы уничтожить плоть, для жертвования которой у них не хватало усердия. Таким путем они могут быть признаны достойными участия в благословениях и отличиях Великого Множества, которое выйдет из великой скорби, чтобы служить перед престолом, на котором малое стадо будет восседать вместе с Господом.
Освящение не только состоит из двух частей, где от человека зависит полное посвящение, а от Бога – полное принятие, но и содержит элемент прогресса. Наше посвящение Господу, даже если оно обязано быть искренним и полным, чтобы Он мог принять его вообще, сопровождается сравнительно небольшими знаниями и опытом. Поэтому мы должны ежедневно возрастать в освящении, как возрастаем в знании. Наши сердца наполнились с самого начала, удалив всякое самолюбие, но вместимость нашего сердца была небольшой: по мере его роста, по мере его расширения освящение должно успевать за ним, наполняя каждую его часть. Именно таково наставление апостола: “…Исполняйтесь Духом”, “потому что любовь Божия излилась в сердца наши”, и обязательно, чтобы она “еще более и более возрастала”. Смысл подобного расширения нашего сердца выражен в словах молитвы нашего Искупителя за нас: “Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина” (Иоан. 17: 17).
Слово (послание Бога, “мудрость” от Бога через Христа) начало являть нам божественную [134] милость и вело шаг за шагом к посвящению. Ныне то же Слово (послание Бога через Христа) должно расширить наши сердца и наполнить их. Если Богу предстоит давать нам истину, то есть наполнять нас и освящать, нам следует демонстрировать такое посвященное состояние сердца, при котором мы будем чувствовать голод и жажду освящающей истины – будем питаться ею ежедневно, отчего сможем возрастать сильными в Господе и в силе Его могущества. Недостаточно посвятить себя Господу; Ему нужны не просто кандидаты в Новое Творение. Их следует научить, наставить и испытать, чтобы раскрыть и развить в них различные черты характера, а также подвергнуть каждую черту тщательному испытанию на преданность Богу и, тем самым, убедиться, что эти Новые Творения, проверенные и испытанные во всем, будут верными Тому, Кто “призвал” их, и, тем самым, будут признаны достойными войти в славную радость их Господа путем участия в Первом Воскресении.
Если оправдание к общности приносит мир с Богом, то последующий шаг полного посвящения Господу всех жизненных интересов и дел, всякой надежды и стремления (обменивая земные надежды, помыслы и благословения на небесные, которые предложены Новому Творению) приносит большое, замечательное облегчение и большой покой в сердце, когда мы все более осознаем и оцениваем для себя чрезвычайно великие и драгоценные обещания, данные Богом Новому Творению. Эти обещания коротко заключены в одном: “…Любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу” (Рим. 8: 28). Это Второе Благословение в действительном смысле слова, но не подумайте, что оно сопровождается внешними плотскими проявлениями; нет, оно ведет наше сердце к совершенному покою, к полному доверию к Богу, позволяя всем сердцем применить к себе чрезвычайно великие и драгоценные обещания Священного Писания.
Вследствие разницы в темпераменте неминуемо будут возникать разные трудности, сопутствующие [135] полному посвящению. Некоторым, как членам будущей избранной Церкви, полное подчинение Господу и осознание Его особой заботы ими дает лишь умиротворение и покой сердца, тогда как другим, более энергичным по природе, приносит обилие радости, хвалы и ликования. Мы должны помнить об этих различиях в естественном темпераменте и симпатизировать тем, чьи испытания отличаются от наших, помня, что похожие различия проявлялись среди двенадцати апостолов; что некоторые – прежде всего Петр, Иаков и Иоанн – были более импульсивными во всем, что с ними случалось, включая произошедшее в Пятидесятницу. Пусть братья более энергичного и эмоционального поведения учатся сдержанности, как велел апостол, а братья, по природе более холодные и практичные, пусть молятся и стремятся больше ценить и более открыто возвещать совершенства призвавшего нас из тьмы в чудный Свой свет. Помните, что Иакова и Иоанна, двух особо возлюбленных Господом, нареченных “сынами громовыми” за их рвение и энергичность, потребовалось, по крайней мере однажды, предостеречь и исправить – указать на их дух (Лук. 9: 54, 55). С другой стороны, апостол Петр, еще один возлюбленный и ревностный апостол, получил благословение за то, что сразу признал Мессию, однако в другой раз был в укор назван противником по причине излишней настойчивости. Тем не менее, Господь открыто показал, что Он ценит страстный, ревностный темперамент всех троих, потому что они были Его близкими друзьями – единственными, кого Он взял с Собой на Гору Преображения, а также в комнату, где лежала девочка, дочь Иаира, которую наш Господь пробудил от сна смерти. Они, как Его особые друзья, находились ближе других к Нему в Гефсиманском саду. Урок для нас в том, что усердие нравится Господу и свидетельствует о близости к Нему. Но при этом мы всегда должны относиться с уважением к Главе и руководствоваться Его Словом и Духом.
[136] Освящение не означает человеческое совершенство, как некоторые ложно истолковали: оно не меняет качеств и строения нашего мозга, не устраняет чудесным образом недостатки нашего тела. Это – посвящение, преданность воли, которая через Христа принята Господом как совершенная; это – посвящение тела в жертву, “до самой смерти”, и это тело, как мы заметили, не становится действительно совершенным через оправдание верою, а лишь почитается таковым в зависимости от нашей воли, нашего сердца, наших намерений. Новая воля, как поучает апостол, должна стремиться привести каждое свойство, каждый талант и каждую возможность своего тела к полному согласию с Господом и должна стремиться употребить свое влияние в том же направлении ко всем людям, с которыми ей приходится общаться. Это не означает, что за несколько коротких лет нынешней жизни – пять, десять, двадцать, пятьдесят – она сумеет привести собственное немощное, несовершенное тело (или несовершенные тела других, подобных ей) к совершенству. Наоборот, в случае церкви апостол убеждает нас, что в смерти “сеется в тлении,.. сеется в уничижении,.. сеется в немощи,.. сеется [несовершенное] тело душевное”. И только в Воскресении нам будут даны новые тела, сильные, совершенные, славные, бессмертные, величественные. Мы достигнем совершенства, которое искали и которое, как обещает Господь, в итоге будет нашим, если в настоящее время недостатков и несовершенства мы покажем Ему преданность нашего сердца.
Вместе с тем, преданность сердца Господу должна означать постоянные усилия привести жизненное поведение и даже сами мысли и намерения нашего сердца к подчинению божественной воле (Евр. 4: 12). Это первейшая наша обязанность, наша постоянная обязанность, наша конечная обязанность, “ибо воля Божия есть освящение наше”. “Будьте святы, потому что Я [Господь] свят” (1 Фес. 4: 3; 1 Пет. 1: 16). Абсолютная святость должна быть критерием, к которому охотно и целиком должен склоняться наш разум и согласно которому он должен жить, но который мы никогда не сможем достичь в действительности и физически, пока мы подвержены бренности нашей падшей природы и напастям [137] мира и противника. Изо дня в день – по мере того, как мы “научены Богом”, как приходим к более полному знанию Его славного характера, и наше сердце наполняется восхищением им – этот Новый Ум будет обретать больше влияния, силы, власти над немощами плоти, какими бы они ни были, поскольку эти немощи различны у разных членов тела.
Истинное освящение сердца Господу подразумевает усердие в служении Ему; подразумевает благовествование другим, а также созидание друг друга в святейшей вере; подразумевает то, что мы должны делать добро всем по мере возможности и прежде всего домочадцам веры, и если мы посвящены Господу, то в этих всевозможных жизненных обстоятельствах будем возлагать нашу жизнь за братьев (1 Иоан. 3: 16) – изо дня в день, при всяком случае, который нам подвернется. Это подразумевает также, что наша любовь к Господу, братьям, нашим семьям и сочувствующая любовь к миру будет постепенно наполнять наши сердца по мере роста в благодати, знании и повиновении Божественному Слову и примеру. Тем не менее, всякое использование наших сил для других свидетельствует лишь о том многообразии, с каким, благодаря Господнему провидению, мы можем совершать собственное освящение. Как железо точит железо, так наши усилия для пользы других приносят благословения нам самим. Более того, если мы хотим постепенно прийти к такому величественному состоянию любви к нашим ближним, и особенно к домочадцам веры, как к самим себе, то побуждением, стоящим за всем этим, должна быть наивысшая любовь к нашему Создателю и Искупителю, а нашим желанием – быть угодными и делать угодное Ему. Таким образом, наше освящение должно прежде всего быть обращено к Богу, затрагивая в первую очередь наше сердце и волю, и, как результат подобной преданности Богу, должно проявлять себя в интересах братьев и всех людей.
Освященные Истиной
Из вышеприведенного явствует, что освящение, которого желает Бог и которое неотъемлемо для [138] получения места среди Нового Творения, непосильно для кого бы то ни было, кроме находящихся в школе Христа и учащихся у Него – “освященных истиной”. Ложь не освящает, так же как невежество. Более того, мы не должны делать ошибку, полагая, будто всякая истина ведет к освящению. Хотя истина в целом является предметом восхищения для всех, кто ее любит и, соответственно, ненавидит ложь, наш Господь говорит, что освящает только “Твоя истина”. Глядя на мир, мы видим, как все общество якобы гонится за истиной, выпытывает о ней друг у друга и спорит по его поводу. Геологи заняты своей частью, астрономы – своей, химики – своей, физики – своей, государственные деятели – своей и т.д., но мы не видим, чтобы эти разные направления поисков истины вели к освящению. Скорее наоборот, мы видим, что они, как правило, ведут в противоположном направлении. Этому вторит утверждение апостола, что “мир мудростью не познал Бога” (1 Кор. 1: 21). Дело в том, что в течение нескольких коротких лет нынешней жизни и в нашем нынешнем падшем, несовершенном и испорченном состоянии наши возможности слишком малы, чтобы вознаградить наши усилия охватить весь объем истины по каждому предмету, поэтому мы видим, что наиболее успешными людьми в мире являются специалисты. Человеку, посвятившему свое внимание астрономии, вряд ли по силам сделать больше этого, чтобы удержать свое положение, ведь у него слишком мало времени для геологии или химии, или ботаники, или медицины, или для величайшей из всех наук, “Твоей истины” – божественного плана веков. Учитывая это, апостол, будучи хорошо образованным человеком своего времени, советует Тимофею “не увлекаться… преданием человеческим” (теориями и науками) – лжеименным знанием. Слово “наука” означает “истина”, и апостол конечно же не намеревался оспаривать искренность ученых своего времени и не думал, будто они делают намеренный подлог. В его словах содержится мысль, полностью подтверждаемая всем ходом науки: что хотя со всеми этими науками сопряжена некоторая доля истины, однако человеческие теории, именуемые науками, не являются истиной – абсолютно правильными. Они – наилучшие предположения, какие смогли изложить самые внимательные исследователи в этих различных изучаемых направлениях, [139] и, как ясно показывает история, временами противоречат друг другу. И как ученые пятьдесят лет тому назад отвергали науку предыдущих времен, так их выводы и методы рассуждения, в свою очередь, отвергаются нынешними учеными.
Апостол Павел не только был умным и полностью посвященным человеком, членом Царственного Священства, лучше приспособленным естественным образом (чем многие его собратья) идти по стопам великого Первосвященника, но и был, как один из избранных “двенадцати апостолов Агнца”, занявших место Иуды, предметом божественного руководства (и прежде всего его учений), определенного Господом быть наставником домочадцам веры в течение всего Евангельского века. Слова столь благородного примера веры не меньше, чем пример его посвящения, должны учитываться нами при изучении пути, на который мы ступили как посвященные и принятые члены Царственного Священства. Он увещевает нас оставить всякое бремя и всякий тесно запинающий грех и с терпением проходить предлежащее нам поприще, взирая на Иисуса, автора нашей веры, пока Тот не станет ее совершителем (Евр. 12: 2). В назидание он напоминает нам о своих собственных испытаниях, говоря: “Но одно я во всяком случае делаю” (Заок.). “Я понял, что мое полное посвящение Господу не позволяет мне разбрасываться моими талантами в каждом направлении или даже изучать всякую истину. Истина Божьего откровения, с тех пор, как она вошла в мое сердце и все больше направляет уже освященные и посвященные его таланты, показала мне ясно, что если я хочу получить великую награду, то должен отдать ей все свое внимание, как это делают все ищущие земную награду”. “Но одно я во всяком случае делаю: оставляю позади прошлое [оставляю свои прежние амбиции ученика, свои прежние надежды как гражданина Рима и человека незаурядной образованности; оставляю соблазны различных наук и лавры, которые они держат для тех, кто пускается их путями] и убыстряю шаги к тому, что впереди [обращая взоры моей веры, надежды, любви и [140] преданности к величественному предложению сонаследия с моим Господом в божественной природе и в великом деле Царства благословения мира]” (Заок.), “стремлюсь к цели, к почести вышнего звания” (Фил. 3: 13, 14).
Эмоции – не освящение
Среди христианского народа существует много замешательства в мыслях относительно свидетельств, то есть доказательств, Господнего принятия, данных верным жертвователям этого века. Некоторые ошибочно ожидают внешнего проявления наподобие того, которое было дано Церкви вначале в виде благословения Пятидесятницы.* Другие ожидают некоторых внутренних, радостных чувств, но не исполнившиеся при этом ожидания вызывают разочарование и бесконечные сомнения по поводу принятия их Господом. Их ожидания построены преимущественно на свидетельствах братьев, испытавших такой избыток чувств. Поэтому всем важно понять, что Священное Писание нигде не поддерживает подобные ожидания. Мы “призваны в одной надежде нашего звания”; у нас одни и те же обещания прощения прошлых грехов; всем входящим под условия этого призыва в одинаковой мере принадлежит улыбка на лице Отца и Его благоволение помочь нам бежать и достичь предложенной нам награды – благодать для благовременной помощи. Но Господний народ весьма отличается тем, как он принимает то или иное (и всякое) обещание – земное или духовное, от человека или от Бога. Некоторые более возбудимы и эмоциональны, чем другие, отчего в описании тех же переживаний они более экспансивны в поведении и словах. Кроме того, Господнее поведение с Его детьми, судя по всему, несколько отличается. Великий Глава Церкви, наш Господь Иисус, в тридцать лет полностью посвятил все, что у Него было, до самой смерти, чтобы исполнять волю Отца, и когда Он был помазан святым Духом без меры, то, насколько мы осведомлены, не имел каких-либо избыточных проявлений чувств. Понятно, Его наполняло осознание [141] правильности, верности Его пути; что Отец одобрил его, и что этот путь будет иметь божественное благословение, какие бы испытания это не подразумевало. Однако вместо того чтобы оказаться на вершине радости, наш Господь был веден Духом в пустыню, и Его первыми испытаниями как Нового Творения, зачатого Духом, были суровые искушения. Противнику было позволено атаковать Его и попытаться поколебать Его преданность воле Отца, предлагая Ему другие планы и испытания для совершения дела, которое Он пришел исполнить, – планы, которые не предусматривали Его жертвенной смерти. То же самое, верим, происходит с некоторыми Господними последователями в момент их посвящения и некоторое время спустя. Их одолевают сомнения, страхи, внушения противника, оспаривающие божественную мудрость или божественную любовь по поводу того, что нам необходимо жертвовать земное. Не будем судить друг друга в этом. Если кто-то способен радоваться в порыве чувств, пусть все другие, столь же посвященные, радуются с ним тому, что ему довелось испытать. Если другой, посвятившись, попадает в испытание и сильно досаждаем, пусть другие сочувствуют ему и пусть радуются, понимая, насколько пережитое им напоминает пережитое нашим Вождем.
—————–
*Смотрите Том V, гл. ix.
—————–
Дорогие Богу Джон и Чарльз Веслей несомненно были посвященными людьми. Тем не менее, их концепция последствий посвящения хотя и принесла много хорошего одним, до некоторой степени навредила другим, создавая небиблейские ожидания, которые не могли быть поняты всеми, и которые, обескуражив их, наделали им вреда. Большой ошибкой с их стороны было думать и учить, будто посвящение Господу предполагает в каждом случае одинаковую меру неудержимых чувств. Родившиеся от христианских родителей и воспитываемые под благодатным влиянием христианского дома, наставляемые относительно всех жизненных дел в согласии с верой своих родителей и поучением Божьего Слова и стремящиеся в таких условиях знать и исполнять божественную волю, не должны надеяться, что по достижении совершеннолетия и посвящения себя Господу [142] они будут иметь ту же безграничную радость, которую могут испытывать другие, до того бывшие транжирами, чужестранцами, посторонними и чужими для святых вещей.
Обращение последних предполагает радикальную перемену, направленность к Богу всех жизненных стезей и сил, ранее обращенных от Бога ко греху и самолюбию. Первые же, чьи чувства, почтение и преданность с самого раннего детства должным образом направлялись набожными родителями к Господу и Его праведности, могли не почувствовать столь резкой перемены или перелома чувств и не должны надеяться на что-то подобное. Будучи детьми верующих родителей, они должны понимать, что они находились под божественной милостью до времени их личной ответственности и что их принятие в то время означало полное одобрение их прежней приверженности Богу и полное посвящение всех талантов, сил и влияния для Господа, Его истины и Его народа. Они должны понимать, что их посвящение было только “разумным служением”. Им следует принять наставление Слова, что теперь они, представив полностью свою уже оправданную человеческую природу Богу, могут присваивать себе в более полной мере, чем раньше, необычайно великие и драгоценные обещания Священного Писания, которые принадлежат только посвященным, а также их детям. Если, в дополнение к этому, они получат более ясный взгляд на божественный план или хотя бы на его начало, они должны принять это как доказательство божественной милости к ним, имеющей связь с вышним званием этого Евангельского века, и должны радоваться этому.
Высказывание апостола, “ибо мы ходим верою, а не видением”, применимо ко всей Церкви Евангельского века. Желание Господа в том, чтобы развить нашу веру: чтобы мы научились доверять Ему там, где не в силах Его понять. Для этого Он оставляет многое частично неясным (для человеческих глаз и ума), чтобы вера могла получить развитие таким образом и в такой мере, какие невозможны, когда нашим земным чувствам явлены знамения и чудеса. Глаза нашего понимания должны быть открыты к Богу посредством обещаний Его Слова – [143] посредством восприятия и понимания истины, чтобы даровать нам радость от веры в вещи по-прежнему невидимые и неосязаемые нами буквально.
И даже такого рода открытие глаз нашего понимания является постепенным, как объясняет апостол. Он молится за тех, которые уже находятся в Церкви Бога, обращаясь к ним, как к “святым”, то есть посвященным, чтобы глаза их понимания были открыты, чтобы они могли больше постигнуть со всеми святыми (как не может постичь никто другой) долготу и широту, высоту и глубину знания и любви Бога. Мысль, что духовные благословения Нового Творения, которые следуют за посвящением, подвластны вере, а не земным чувствам, проиллюстрирована в образах Скинии – во внешнем занавесе первого “Святого”, скрывающем священное содержимое (образное представление более глубоких истин) даже от левитов (образ оправданных). Их могли познать, оценить, лишь входящие в Святое как члены Царственного Священства.*
—————-
*Смотрите “Скиния теней Лучших Жертв”, стр. 117.
—————–
Избыток чувств, одолевающий некоторых по причине темперамента, нередко по какой-то причине теряется ими; однако опыт, благословение и радость, которые они могут постоянно иметь, если будут дальше находиться в Господе, стремясь ходить по Его стопам, является радостью веры, которую не способны затмить земные тучи и скорби и которая по божественной воле никогда не затмится в духовных делах, разве что на миг, как в случае с нашим Господом, когда Он на кресте возопил: “Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?”. Если нашему Учителю требовалось занять место осужденного Адама, чтобы вкусить всего, что испытал Адам как грешник, то Он обязан был пережить это – хотя бы на миг. И кто скажет, что такая темная минута не может быть допущена даже на самых достойных последователей Агнца? Тем не менее, упомянутые трудности вряд ли будут дозволены надолго, и душа, доверявшая Господу в темную минуту, [144] будет щедро вознаграждена за проявленную веру и доверие, когда пройдут тучи и снова воссияет солнечный свет Господнего присутствия.
Другая причина частичной тьмы упоминается поэтом в строках:
“Слуга я Твой. Пусть никакое облако земное
Тебя от глаз моих не скроет”.
Тучи, входящие между полностью посвященными детьми Бога и их Небесным Отцом, а также их старшим Братом, имеют, как правило, земное происхождение, являясь результатом позволения нашим чувствам тяготеть к земным вещам вместо помышлять о горнем; результатом игнорирования обета посвящения; результатом пренебрежения отдавать себя и быть использованным в Господней службе, возлагать свою жизнь за братьев или делать добро всем людям по мере возможности. В такие минуты, когда наши глаза уведены прочь от Господа и Его руководства, тучи быстро начинают сгущаться, и вскоре солнечный свет общения, веры, доверия и надежды частично угасает. Это – время душевного недомогания, беспокойства. Господь милостиво позволяет такого рода скорбь, но не лишает нас Своей милости. Он прячет от нас Свой лик с одной целью: позволить нам осознать, какими томительными и неудовлетворительными оказались бы наши условия в отсутствие солнечного сияния Его присутствия, которое освещает наш путь и облегчает всякое жизненное бремя. Как высказался поэт:
“Я счастлив, видя мир Его прекрасный.
И от всего, ради Него, готов я отказаться.
И никакие перемены мест, времен, погоды
Решение мое не могут изменить.
Когда я счастлив, чувствуя: меня Он любит,
Дворец блистательный мне кажется лачугой,
Темница же – дворцом роскошным и пространным,
Коль Иисус живет со мной в ней постоянно”.
“Исцеляет все недуги твои”
“Благослови, душа моя, Господа и не забывай всех благодеяний Его. Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами; насыщает благами желание твое: обновляется, подобно орлу, юность твоя” (Пс. 102: 2-5).
[145] Хотя Господь позволяет, чтобы упомянутые только что недуги приходили на Новые Творения, Он готов исцелить их, как только они придут к правильному состоянию сердца. С такими душевными недугами, с таким изнеможением Нового Творения следует идти к престолу небесной благодати, чтобы в свете божественной благодати вернуть себе духовную жизнь, силы и здоровье. Апостол наставляет нас “приступать с дерзновением [отвагой, доверием] к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи” (Евр. 4: 16). Все Новые Творения имеют испытания в этом отношении, а те, которые должным образом развиты ими, становятся сильнее в Господе и в силе Его могущества, отчего даже их преткновения и слабости, и, следовательно, их потребность взывать о помощи и опираться верою на плечо Господа являются средствами их духовного благословения. Благодаря им они возрастают так, как не могли бы возрастать, если бы были освобождены от испытаний и трудностей, и если бы Господь не прятал Свой яркий лик от их сердец, когда они становятся холодными и отягощенными и пренебрежительны к своим духовным привилегиям. Каждый раз, когда Новое Творение чувствует потребность в милости и помощи, оно имеет как бы новое напоминание о необходимости примирительного дела Искупителя, осознавая при этом, что жертва Христа достаточна не только за грехи прошлого (за грех Адама и наши пороки до времени, когда мы впервые пришли к Отцу через заслугу Сына), но Его праведность, как результат одной жертвы за всех, покрывает все наши пороки (умственные, моральные и физические), не являющиеся добровольными, преднамеренными. Таким образом, Новое Творение на протяжении всего остального странствования по узкому пути имеет постоянное напоминание о том, что оно было куплено ценою – драгоценною кровью Христа; что его испытания и даже его неудачи постоянно приближают его к Господу, позволяя оценить как прошлое дело Господа как Искупителя, так и Его настоящее дело как Помощника и Освободителя.
Многие Новые Творения, тем не менее, так и не научились иметь дело с этими душевными недугами и болезнями и, пожалуй, склонны говорить себе: “Я опять потерпел неудачу. Я не могу приблизиться к престолу небесной благодати, пока не [146] продемонстрирую Господу мои добрые намерения, одержав победу”. Таким образом они отсрочивают то, что должно быть их самым первым шагом. Пытаясь собственными силами одержать победу и приводя в смятение ум своей предыдущей слабостью, они не расположены к тому, чтобы “подвизаться добрым подвигом веры” в борьбе с собственной плотью или противником, отчего поражение так или иначе обеспечено. Вместе с этим придет постепенный отказ обращаться к Господу и растущая безропотность перед навязчивыми тучами, скрывающими от них солнечный свет божественной милости. В их случае они постепенно начинают признавать эти тучи неизбежными.
Следует идти совершенно противоположным путем: когда удалось разглядеть ошибку в слове, поведении или поступке и удалось возместить, по возможности, нанесенный другому вред, следует тотчас обратиться к престолу благодати с верою, нисколько не сомневаясь. Мы не должны думать о нашем Господе, будто Он хочет найти против нас повод и склонен судить сурово. С другой стороны, мы должны помнить о Его доброте и милосердии, которые побудили Его предоставить искупление, когда мы еще были грешниками. Понятно, что после того, как мы стали Его детьми и были зачаты от духа, после того, как мы стремимся (какими бы обескураживающими ни были наши наилучшие усилия) идти Его путями – по духу, а не по плоти, – Его любовь в таких условиях должна изобиловать к нам даже больше, чем тогда, когда мы были “чадами гнева, как и прочие”. Мы должны помнить, что как порядочный земной отец жалеет своих детей, так Господь жалеет тех, кто Его чтит. Мы должны присматриваться к нашим лучшим земным друзьям, к их сочувствию, любви и состраданию и, проводя аналогию, видеть, что Бог значительно более добр и верен, чем самое лучшее из Его созданий. Он приветствует подобную веру, подобное доверие и награждает их. Все, имевшие достаточно веры, чтобы прийти к Господу вначале, имеют достаточно веры, чтобы приходить к Нему (если пожелают) день за днем со своими испытаниями, трудностями и изъянами. Если они позволят тучам встать на пути и пренебрегут предложением Слова приходить к престолу благодати для обретения покоя и восстановления согласия, то окончательно будут признаны недостойными места среди [147] особого класса, избираемого Господом: “Ибо таких поклонников Отец ищет Себе”, которые любят Его и доверяют Ему. “А без веры угодить Богу невозможно”. “Сия есть победа, победившая мир, вера наша” (Иоан. 4: 23; Евр. 11: 6; 1 Иоан. 5: 4).
Есть, конечно, трудности в пути, но есть и необходимая помощь и советы, предоставляемые Господом в Его Слове и через тех братьев, которых Он “расположил” в теле для этой цели (1 Кор. 12: 18). К примеру, это помощь, чтобы видеть, в чем именно состоит ошибка такого поведения, – чтобы видеть, что откладывание посещения нами престола благодати для получения милости (до тех пор, пока мы не сможем принести в своих руках нечто для собственного оправдания) является доказательством, что мы не полностью оцениваем великий урок, который Бог преподавал столетиями, – что все мы несовершенны и не можем делать то, что хотим. Следовательно, было необходимо, чтобы пришел Искупитель поднять нас. Кто все время стремится оправдать себя, тот пытается делать невозможное, и чем раньше он это поймет, тем лучше. Наши отношения с Господом следует улаживать изо дня в день. Если проблема значительная (или даже мелкая) и сердце посвященного очень нежное и привыкло к постоянному общению и единству с Господом, он будет находить благословение в том, чтобы найти отдых у престола благодати тотчас, как только возникнет какая-нибудь трудность, не дожидаясь завершения дня. Понятно, ничего не следует переносить на ночь, если престол благодати открыт для нас все время. Пренебрежение этим свидетельствовало бы о расположении, противоположном тому, что вменяет Господнее Слово.
Трудность, испытываемая некоторыми, состоит в том, что они, придя к престолу благодати, не осознают того благословения, которое ищут, – прощения грехов и примирения с Отцом. Их трудность может быть в одном из трех: (1) Им может не хватать веры, а поскольку Господь в настоящее время поступает с ними по вере, то без веры нельзя ничего получить. “По вере вашей да будет вам”. (2) Их трудность может быть в том, что они не возместили содеянное зло, в котором признаются; что они [148] не принесли извинений за нанесенный другим урон, или, если преступление было против Господа, они добиваются мира, не изъяснившись перед Ним и не попросив у Него прощения. (3) В немалом числе таких случаев, свидетелями которых мы были, трудность состояла в том, что просящие никогда не были должным образом посвящены Господу. Они искали божественного мира, радости и сияния благодати – благословений, представленных светом Золотого Светильника и Хлебов Предложения Скинии, в действительности все еще находясь вне этих вещей, вне посвящения – вне Царственного Священства – будучи лишь левитами, которые до сих пор принимали особую благодать, привилегию настоящего времени, тщетно.
Правильным лекарством от недостатка веры будет ее развитие путем изучения Божьего Слова, размышления над Его добротой в прошлом и настоящем и стремление понять, что Он милостив “несравненно больше”, чем мы могли просить или думать. Лекарством от второй трудности будет немедленное, полное, исчерпывающее извинение и, насколько возможно, исправление содеянного или возмещение урона, а затем возвращение к престолу благодати с полною верою. Лекарством от третьей трудности будет полное посвящение, которого требует Господь от всех, кому предстоит пользоваться особыми привилегиями и постановлениями этого Евангельского века.
Надо поговорить и о другом классе посвященных, но духовно больных. Оправданные верою, искренние в своем посвящении, они, судя по всему, делают незначительный прогресс (или не делают никакого прогресса) в контролировании собственной плоти. Безусловно, в некоторых случаях может оказаться, что их вера в Божью доброту и милосердие, избавляющая от цепей страха, подвергла их опасности искушения (ввиду недостатков плоти) даже больше, чем вначале – когда у них было меньше знания о Господе. Они имеют испытания, тяжелые не только для них, но и для всего дома веры, с которым приходится общаться. Их жизнь кажется чередой неудач и раскаяний – то ли [149] финансовой путаницы, то ли моральных и общественных неурядиц.
Каково лечебное средство для подобного положения вещей? Мы отвечаем, что таких следует открыто известить, что Новое Творение будет состоять не из тех, кто под заветом лишь обещал самоотречение и самопожертвование в земных вещах, чтобы ходить не по плоти, а по Духу, а из тех, кого Господь, читающий сердца, признает победителями за верность в охотном стремлении держаться этого завета. Их следует известить, что правильное поведение всех посвященных таково: после своего освобождения Сыном они должны настолько стремиться к обретению всех благословений, сопутствующих божественной милости, что охотно сделаются рабами-слугами, налагая на себя определенные ограничения, взыскания, подневольность относительно слов, своего поведения и своих мыслей, а также будут искренне молить Господа о помощи, которую Он обещал им и о которой высказался апостолу: “Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. Каждый раз после обнаружения собственного прегрешения следует не только возместить урон потерпевшим, но и сделать признание перед Господом и верою получить Его прощение, обещая быть более внимательными в будущем и еще более ограничив собственные свободы, имеющие связь с проявленными слабостями, обнаружившимися при последней неудаче.
Вот так, бодрствуя, молясь и ставя стражу над жизненными поступками и словами и приводя “всякое помышление в послушание” воле Бога во Христе (2 Кор. 10: 5), они вскоре смогут убедиться сами и убедить братьев в искренности своего сердца и будут ходить в жизни так осмотрительно, чтобы все могли видеть, что они не только были с Иисусом, но и научились от Него, что они добивались Его помощи и пользовались ею для побед над собственными недостатками. Случаи с такими братьями и сестрами можно озаглавить словами апостола: “поступающие бесчинно”, то есть не по примеру Господа и апостолов. В другой главе [150] мы увидим Господнее наставление о том, как братьям относиться к этим слабым плотью, приносящим дискредитацию и позор Господнему делу.
Здесь лишь заметим, что до тех пор, пока они дают доказательства раскаяния за свое ошибочное поведение и желают от всего сердца идти правильным путем, пребывать в вере и доверять Господу, их следует считать братьями – какова бы ни была необходимость ограничить общение с ними, пока они не предоставят некоторое внешнее, осязаемое проявление силы благодати в своем сердце в ограничении собственных телесных слабостей. Тем не менее, в них по-прежнему следует вдохновлять веру, что Господь полон милосердия к тем, кто доверяет Ему и ищет в своем сердце Его пути, хотя в них нельзя поощрять надежду, что они когда-нибудь будут признаны достойными принадлежать к классу победителей, разве что они станут такими настойчивыми в своем усердии следовать праведности, что их плоть даст некоторое заслуживающее внимания доказательство подчинения Новому Уму.
Мы видели, как некоторые из посвященного Господнего народа пребывали в состоянии истощения и голода, искренне желая полноты общения с Ним, но при этом лишенные нужных наставлений, как его обрести и сохранить. Да, у них была Библия, однако их внимание удалось отвлечь, и они привыкли больше обращаться к учителям, катехизисам и пр., следуя традициям человеческим, а не Уму, Духу Бога, отчего у них возник недостаток в надлежащей духовной пище. В результате они почувствовали недовольство формализмом, но не знали, как приблизиться к Господу всем своим сердцем, потому что не ведали ни о Его доброте и богатствах Его благодати во Христе Иисусе и величественном плане спасения мира в будущем, ни о призыве Церкви к Новой Природе. В этом состоянии голода необходимо, прежде всего, “чистое словесное молоко”, а затем “твердая пища” божественного откровения. Этих возлюбленных не следует презирать и не следует пренебрегать ими, даже если они, осознав [151] бессодержательность церковничества в целом, попытались искать нечто другое, чтобы утолить свое изголодавшееся сердце, – нечто из мирских развлечений и пр. Нам известны некоторые из этого класса, предавшиеся мнимому безразличию к духовным вещам после того, как они напрасно пытались найти в различных направлениях некоторое удовольствие для души. Однако приняв “Настоящую Истину”, они самым замечательным образом воспрянули в духовных благодатях и знании. Мы верим, что есть значительно больше таких лиц в различных вероисповеданиях, поэтому привилегия принявших свет Настоящей Истины – подать им руку помощи и вести из тьмы в дивный свет, от духовного голода к изобилию благодати и истины. Чтобы Господь использовал нас для их благословения, необходимо искать в Слове мудрость и благодать свыше, чтобы затем употреблять их учтиво, верно и настойчиво.
Временное оправдание предшествует освящению
Мы заметили, что временное оправдание – это не просто признание умом факта, что Христос умер как Искупитель человека и что таким образом человеческому роду были гарантированы определенные благословения примирения с Богом, но и признание того, что возможность стать оправданным верующим подразумевает наличие некоторого посвящения. Такое оправдание подразумевает признание крайней греховности греха (Рим. 7: 13), а желание оставить его, быть свободным от его власти, а также свободным от его наказаний означает желание быть праведным в единстве с праведным Создателем и в согласии со всеми законами праведности. Это подразумевает также, что верующий решил в своем уме, своей воле следовать за праведностью во всех жизненных делах. Вера в Иисуса вместе с таким посвящением дает временное оправдание, но еще не является жертвой. Бог имеет право требовать, чтобы все Его создания одобряли праведность и ненавидели беззаконие, или же считали себя чуждыми Ему – Его врагами. Но Бог не требует, чтобы мы жертвовали нашу жизнь в служении Ему [152] или какому-то делу. Жертва в Священном Писании представлена как добровольный акт, не требуемый по закону, даже если это “разумное служение”, как говорит апостол, давая нам наставление: “Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, разумного служения вашего” (Рим. 12: 1).
У некоторых посвящение жертвовать собой может наступить вскоре после веры в Господа и желания ходить Его путями праведности. Но оно должно быть именно после, а не до этого, потому что, как нами замечено, мы должны быть, по крайней мере, временно оправданы верою, до того как иметь какие-либо отношения с Богом или в каком-либо значении общение с Ним. У других это оправданное состояние наступает и продолжается некоторое время до появления мысли о полном посвящении, то есть жертвовании земных интересов Господу и Его делу. Однако в нынешних условиях ступающие на путь оправдания, путь праведности, путь единства с Богом вряд ли смогут уйти далеко по этому пути до того, как столкнутся с оппозицией – то ли внутренней, то ли от мира, то ли от противника.
Они обнаруживают, что путь праведности постепенно идет в гору, становясь более крутым, более трудным. Если в нынешних грешных условиях идти этим путем праведности дальше, то в конечном итоге это будет означать жертву земных интересов, земных амбиций, земной дружбы и т.д. Здесь пути расходятся: на один путь, ведущий вверх к славе, чести и бессмертию, можно войти лишь низкими вратами смирения, самоотречения и самопожертвования. Если войти на него, то окажется, что это неровный путь, на котором, тем не менее, невидимые служебные духи помогают пилигримам, а благодатные обещания Христа, Вождя, высятся тут и там для их ободрения, уверяя в обилии благодати и помощи до конца путешествия. Если проявлять настойчивость, то все будет содействовать наивысшему благу, окончательному членству в Новом Творении и участию в славном деле Тысячелетнего [153] Царства. У этих ворот, которые означают полное посвящение с целью жертвования, многие временно оправданные верующие стоят довольно долго, вычисляя издержки до того как войти, прислушиваясь к голосу приглашения из Слова и укрепляя свои сердца его добрыми заверениями перед дорогой.
В стороне от этих ворот есть много обходных тропинок, на которых многие дошедшие сюда пытались искать более легкий путь к славе, чести, бессмертию. Однако все напрасно. Есть сотни таких боковых путей: некоторые поднимаются немножко вверх и подразумевают некоторую степень самоотречения, другие – ведут, то есть устремлены все более и более вниз к благословениям и чаяниям мира. Но ни на одной из этих обходных тропинок не найти вдохновляющих обещаний, принадлежащих исключительно тем, кто вошел в низкие врата жертвования на “узкий путь” общения со своим Господом, оставляя земные амбиции ради сокровенной общности с Христом Иисусом в славе, которая последует потом.
Радость и мир приходят с момента появления веры в Господа, принятия Его примирения и решения следовать за праведностью и остерегаться греха. Полнота этой радости и покоя приходит по достижении низких ворот на узкий путь. Но когда стремление к праведности подразумевает самоотречение и самопожертвование, а жертвования нет, когда не удалось войти низкими воротами, то радость и мир божественной милости теряются. Они будут отняты не полностью, а лишь на время, пока искренний верующий ищет другие пути служения праведности, все еще питая к ней любовь и ценя божественную милость, но при этом сдерживаясь, останавливаясь и отказываясь войти. Полнота радости и мира не может быть уделом таких, потому что они все время осознают, что полное посвящение всех способностей Господу – это ни что иное, как “разумное служение”, трезвое признание и возвращение к божественным милостям, уже полученным в прощении грехов.
Многие продолжают находиться в таком положении долгие годы, тогда как другие уходят на мирские пути. Никто не может стать [154] даже кандидатом в Новое Творение, если он не вошел низкими воротами самопожертвования. Некоторое время Господь не лишает их особых привилегий, данных с целью вести их к низким вратам; однако пренебрегая тем, чтобы войти в них, они, по сути, признают, что “благодать Божья [то, что им прощены грехи, и они ведены к этим вратам] тщетно была принята ими”, потому что они, придя к такому состоянию, отказываются, пренебрегают воспользоваться “одной надеждой их звания”. Господь вполне обоснованно мог бы сказать таким: “Я тотчас отнимаю у вас все особые привилегии. Вы были достойны Моей милости не больше, чем остальной мир, поэтому для вас будут те же привилегии и возможности, которые Я намерен распространить на все человечество в Тысячелетнем веке. Больше никаких особых привилегий, милости, заботы, внимания и т.д. от Меня в этой жизни и никаких предпочтений – в грядущей!”. Но Он не делает это сразу и проявляет ко многим долготерпение.
Необычайно великие и драгоценные обещания Господнего Слова – как, например, обещание, что “любящим Бога… все содействует ко благу”, – применимы лишь к тем, кто обрел благосклонность Бога, препровожден к низким вратам самопожертвования и охотно вошел в них, так как лишь они любят Бога в наивысшей степени – больше, чем самих себя. “Ибо все ваше… Вы же – Христовы, а Христос – Божий”. Они вошли в школу Христа, и все их жизненные наставления, ободрения и взыскания будут, соответственно, подчинены их окончательному приготовлению к Царству. Но такие уроки, инструкции и благословения не предназначены для тех, кто отказывается пойти в школу – кто отказывается подчинить собственную волю воле великого Учителя.
Короче говоря, принявшие благодать Бога тщетно не имеют какого-либо основания приходить к Господу даже в молитве, ведь почему кто-то должен рассчитывать на особую опеку и особые привилегии от Господа, если он пренебрегает должным образом воздать за уже полученные благословения? Следует ли думать, что поскольку он уже получил благословения от [155] Господа для мудрости и временного оправдания, то Господь обязан дать ему еще больше милостей? Разве не следует полагать, что, получив эти благословения Господа, которые выше и шире обычной милости, предоставляемой до сих пор искупленному роду, он уже имел больше, чем ему положено? Не последовав за Господней волей, он скорее должен рассчитывать, что дальнейшие божественные милости и благосклонность перейдут от него к тем, кто до сих пор не имел такой большой привилегии и, следовательно, не пренебрег в той же степени любезным предложением Господа. Но Господь полон сострадания и большого милосердия, поэтому можем надеяться, что пока кто-то из них пребывает в вере, Господь не отвергнет его целиком.
Но каково средство для тех, кто находится в подобном положении и хочет быть полностью Господним и претендовать на Его милости? Отвечаем, что таким следует полностью посвятить себя Господу, подчиняя Ему во всем свою волю – свои мечты, свои надежды, свои чаяния, свои средства, и даже свою земную любовь. Взамен они должны принять (в качестве закона своего существования и правила будущего поведения) руководство Его Слова, Духа и Провидения, будучи уверенными, что они произведут в них не только более славные последствия, относящиеся к будущей жизни, но и большие благословения сердца в настоящей жизни.
Как это делать? Мы отвечаем, что это следует делать от всего сердца, набожно, в молитве – что непременно следует заключить договор с Господом, к тому же внятным голосом. Следует просить о божественной благодати, милости и благословении как необходимой поддержке в осуществлении этой жертвы.
А как быть с теми, кто “ищет Бога”, но еще не чувствует полной готовности подчиниться Его воле? Мы отвечаем, что в этом они должны идти к Господу в молитве и просить Его благословения для изучения Истины, чтобы лучше осознать, во-первых, разумность такого служения, [156] во-вторых, несомненность последующего благословения и, в-третьих, верность Господа в соблюдении всех данных классу жертвующих себя благодатных обещаний помочь и укрепить. Они также должны просить, чтобы Господь помог им правильно взвесить и оценить земное – чтобы они поняли и, если потребуется, почувствовали, каким преходящим и неудовлетворительным является все, что связано с самолюбием настоящего времени, а также вещи, которых так жаждет естественный ум, чтобы они могли посвятиться и оценить привилегию помышлять о горнем, а не о том, что внизу, жертвуя последнее ради первого.
Здесь возникает другой вопрос: А что если “вышнее звание” закрыто и посвятившийся не может быть полностью уверен в возможности получить награду новой природы и ее славу, честь и бессмертие? Что изменится в отношении посвящения? Мы отвечаем, что это не должно делать разницы: в любом случае посвящение – единственно разумный, правильный путь для Господнего народа, ведь полное посвящение, не меньше, потребуется от тех, кто будет жить и пользоваться благословениями Тысячелетнего века. Что касается сопутствующих возможностей и наград, мы уже обратили внимание на то, что согласно нашему пониманию многие будут еще допущены к привилегиям “вышнего звания”, чтобы занять места тех, которые уже посвятились, но “не бегут так, чтобы получить” награду, отчего будут признаны выбывшими из состязания. Но никто, можем быть уверены, не будет допущен к этим привилегиям, если он сначала не вошел в эти низкие врата посвящения и жертвы.
Судя по всему, все вошедшие в эти низкие врата вначале не видели ясно и не понимали полностью величие и богатство благословений, которые Бог сберег для Свого верного Нового Творения. Сначала они видели только разумное служение и лишь затем узнали больше о долготе, широте, высоте и глубине Божьей доброты и о привилегиях своего вышнего звания. То же самое с теми, кто [157] входит ныне: они не могут полностью оценить небесные, духовные вещи, пока в своем разумном служении не достигнут пункта полного посвящения. Можем быть уверены, что всякий посвящающийся и совершающий полную жертву себя в интересах Господнего дела после укомплектования небесного класса обнаружит, что у Господа есть обилие благословений несколько иного рода, и что все Его благословения предназначены для таких посвящающихся, жертвующих собой. Возможно, они могут быть причислены к Древним Достойным, имевшим угодное Богу стремление жертвовать собой еще до начала “вышнего звания”.
Ошибочные взгляды на освящение
Размышляя над общим замешательством в мыслях, преобладающим у христиан по поводу божественного плана, а также оправдания и освящения, изложенного в Священном Писании, не стоит удивляться, что здесь господствует столь большая неразбериха. Одним из ошибочных взглядов, которого держится сравнительно малая часть Господнего народа, но который приносит ей значительный вред, является притязание на действительную святость и совершенство, которое иногда присутствует в высказывании его приверженцев, что “они не грешили уже многие годы” и т.д. Этим прослеживается их аналогия с фарисеями времен нашего Господа, “которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других”, и которые, стремясь к самооправданию, игнорировали привилегии и милости, предвиденные для них Господом в Его искупительном деле.
Своим заблуждением эти так называемые “святые” и “безгрешные” в большой мере отвратились от веры в Господа – веры в Его искупительное дело – и от доверия к заслуге Его жертвы и т.д., ведь зачем им полагаться на Его заслугу или благодать, если они могут держаться и держатся божественного закона совершенным образом? Одна из трудностей, ведущая к такому состоянию, – отсутствие уважения к Господу, а другая – слишком высокая самооценка. Истинное почтение к Господу – видеть Его силу, Его величие и [158] совершенство Его характера в качестве критерия святости. Правильная самооценка быстро убедит их (как убеждает других), что они далеки от божественного критерия в словах, делах и мыслях.
Другой класс так называемых “святых” избегает подобной крайности в вопросе мнимой безгрешности, однако, признавая несовершенство, претендует на святость, полное освящение и пр. на основании стремления избегать греха – жить безгрешно и т.п. Как уже упоминалось, мы целиком сходимся во мнении, что все истинно посвященные обязаны стремиться избегать греха в меру своих возможностей. Ошибка тех, кого мы критикуем, в том, что они считают такое уклонение от греха единственным предметом и единственной целью их посвящения. У них совершенно неверное представление об этом. Ни одно Божье творение никогда не имело права грешить, поэтому сдерживание себя от греха – от того, что нельзя делать, – нельзя называть или считать “жертвой” в каком бы то ни было правильном смысле. Божье Слово нигде не призывает нас жертвовать грехи. Эти друзья, которые нам дороги и которые не идут дальше посвящения, чтобы избегать греха, смогли прийти лишь туда, куда обязаны прийти все оправданные, и еще не вошли в низкие врата самопожертвования, подразумевающие отказ от хороших, законных и правильных вещей, как добровольную уступку, чтобы лучше служить Господу и Его делу.
Христос стал для нас искуплением
Слово “искупление” используется здесь как освобождение, спасение, как следствие искупительного дела – как результат выкупа, предоставления соответствующей цены. Мысль, заключенная в этом слове, обращает наши взоры к победному концу, который ожидает Церковь, к полному рождению Нового Творения, хотя в нашем стихе ее вполне можно применить также к промежуточным и сопутствующим обстоятельствам освобождения верных на всем протяжении узкого пути, который завершается спасением “до конца” в славе, чести и бессмертии Первого Воскресения.
[159] Апостол утверждает, что жертва нашего Господа приобрела для нас “вечное искупление”, завершила вечное освобождение от рабства греха и его наказания – смерти (Евр. 7: 25; 9: 12). Да, это искупление предназначено для всего мира, и наш Господь окончательно обеспечит всем приходящим к согласию с божественными требованиями вечное искупление от греха и наказания за него – смерти. Но, как нам удалось увидеть,* это вечное освобождение, которое в следующем веке станет уделом всего мира, приводя всех к знанию истины и под власть Царства Бога, применимо в настоящее время лишь к домочадцам веры, и в полной мере применимо лишь к тем, кто ныне с самопожертвованием следует по стопам Первосвященника в качестве членов “Царственного Священства”. Их “вечное искупление” от греха и смерти будет искуплением членов Нового Творения, увенчанных славою, честью и бессмертием.
——————–
*“Скиния теней Лучших Жертв”, стр. 90.
——————–
Давайте рассмотрим некоторые другие стихи, в которых то же греческое слово “apolutrosis” (освобождение, спасение) переведено как “искупление”. Наш Господь, устремляя наш взгляд к спасению, которое будет дано нам посредством Первого Воскресения, обращается к некоторым живущим в конце века, которые будут видеть определенные знамения времени: “Поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше” (Лук. 21: 28). Апостол, говоря о том же классе Новых Творений, наставляет их: “И не огорчайте Святого Духа Божьего, в котором вы получили печать к дню искупления” (Еф. 4: 30, Жив. Поток). Эти стихи отсылают нас не к делу искупления, осуществленному жертвою нашего Господа, а к результатам этого дела, которым предстоит найти воплощение в усовершенствовании Церкви, которая есть тело Его, в Первом Воскресении. В том же послании (1: 7) апостол утверждает: “…в Котором мы имеем искупление Кровию Его”. Очевидно, он имеет ввиду благословения, которыми мы пользуемся в настоящее время через заслуги жертвы нашего Господа, покрывающие наши изъяны и производящие нам [160] в безмерном преизбытке вечную славу, а также хотение и действие исполнять Божье благоволение. Мысль, которую мы хотим подчеркнуть, состоит в том, что Христос в настоящее время стал для нас освобождением, даруя нам победу в нынешних конфликтах, и окончательно одарит нас полной победой, сделав нас совершенными по Своему собственному подобию.
Эта мысль затем еще раз высказана тем же автором, который заверяет нас (Рим. 3: 24), что Божья благодать оправдала нас даром (и продолжает поддерживать наше оправдание, пока мы пребываем во Христе) “искуплением во Христе Иисусе”, которое в нашем случае достигнет своего завершения, когда мы станем Ему подобны, когда увидим Его как Он есть и разделим Его славу в день искупления (освобождения). В том же послании (8: 23) апостол снова говорит о завершении нашего искупления (освобождения) и о том, как мы должны ждать его до положенного у Бога времени. Обратив наше внимание на факт, что “все творение совокупно стенает и мучится доныне… ожидая откровения сынов Божьих [прославленного Нового Творения]”, он добавляет: “и не только, но и мы сами [призванные и зачатые к Новому Творению], имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления [освобождения] тела нашего” – тела Христа, Церкви, для которого Иисус является Главой, а мы – будущими членами. Таким будет для нас конец искупительного дела. Хотя сейчас, в результате искупления, мы пользуемся многими благословениями и привилегиями, в полной мере мы обретем наше искупление лишь тогда (Рим. 8: 20-23).
Что касается нашего нынешнего положения – участия в искуплении, которое уже является нашим, – наш Господь говорит: “Верующий в Меня имеет жизнь вечную” (Иоан. 6: 47). Также апостол говорит: “Имеющий Сына имеет жизнь” (1 Иоан. 5: 12). Мы не должны думать, будто верить – это только умственно одобрять некоторые факты, связанные с божественным планом спасения. Речь идет о вере в жертву примирения, а также о поведении, которое созвучно неприятию ею греха, – о живой вере, которая проявляется в повиновении сердца. Похоже, мы [161] не должны думать, будто верующие имеют вечную жизнь в полном смысле слова – в том смысле, в каком она будет принадлежать им окончательно, посредством участия в Первом Воскресении. Дело в том, что посвященные верующие лишь зачаты к новой жизни, в них положено начало новой жизни в том смысле, что их воля принята Богом как начало Нового Творения, которым они будут в Первом Воскресении.
Мы должны воспринимать эти высказывания в полном соответствии с высказыванием апостола, что “мы спасены в надежде”, верою, – спасены почитаемым образом, но еще не спасены окончательно. Вот почему следует терпеливо ждать завершения доброго дела, начатого в нас Богом, – ждать “подаваемой нам благодати [спасения] в явлении Иисуса Христа“, когда “Он придет прославиться во святых Своих” (2 Фес. 1: 10; 1 Пет. 1: 13).
Искупление (освобождение), которое в Христе Иисусе, – которое мы имеем сегодня и то, которое со временем совершится в нас, – в Священном Писании везде отождествляется с жертвой, которую наш Господь дал за нас. Хотя Его смерть составляла цену нашего наказания, очень важным было также Его воскресение, потому что мертвый Спаситель не сумел бы помочь искупленным вернуться к тому, что было потеряно. Поэтому мы убеждены, что испытания нашего Господа, связанные с Его жертвой, тем более приготовили Его к великому делу освобождения стенающего творения, купленного Его собственной кровью. Апостол утверждает: “Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь”, – может избавить их от искушений, которые в противном случае могли бы их одолеть. “…Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение”. Он может допустить, чтобы мы споткнулись, но до тех пор, пока мы доверяем Ему, Он не допустит, чтобы мы оказались полностью повергнутыми – подверглись Второй Смерти (Евр. 2: 18; 1 Кор. 10: 13).
То, что Он позволяет нам иногда спотыкаться, может быть Его средством дать нам ценные уроки наших слабостей и необходимости взирать на Него, как на нашего Пастыря и [162] нашего Искупителя, чтобы ощущать свои слабости и, тем самым, становиться сильнее в Господе и в силе Его могущества. Он стоит перед нами как наш Первосвященник, Который способен сострадать нам в наших немощах, обладая при этом полнотой власти помочь нам в час искушения. Также Он упоминается особо как “могущий снисходить невежествующим и заблуждающим” и сильный “всегда спасать” приходящих к Отцу посредством Его ходатайства и продолжающих пребывать в Нем живою верою, которая подразумевает повиновение в меру возможности. Итак, мы должны радоваться нашим Искупителем как нынешним Спасителем и Освободителем, а также будущим Освободителем от могилы через воскресение – Совершителем нашей веры (Евр. 2: 17, 18; 4: 15, 16; 5: 2; 7: 25, 26).
“Бог спасенье дал народу,
Искупил наши грехи,
Призвал нас к такому роду,
Что нам в жизни не найти.
Тебя славить
За любовь Твою хотим.
По стопам Христа мы хочем,
Каждый день наш путь держать,
В мире зло одно находим,
И к Скале должны бежать;
Там водами
Будешь Ты нас омывать.
Разглашать, как Он, мы будем
Милосердие Отца;
Мы всем людям также скажем
Про распятие Христа:
– Его жертва
От греха нас всех спасла”.
Здесь мы предлагаем вам послушать проповеди, которые были произнесены там. Возможно не всегда хорошая запись, также еще не до конца почищены файлы. Это будет сделано позже, но многие братья хотят послушать проповеди, поэтому мы их выкладываем здесь.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: