Скиния Собрания: Глава 4. Великий день примирения, Левит 16:3-33

Скиния Собраний - Ее Тени Лучших Жертв

Глава 4

Великий день Примирения
Левит 16: 3-33

Порядок образа и его прообразное значение – Телец – Священник – Вход в Святое с кровью – Кадило, благовоние и зловоние – Вход в Святое Святых – Господний козел – Козел отпущения – Благословение людей

    День Примирения, как образ, необходимо рассматривать отдельно, но одновременно и как часть образов Скинии, тесно связанную с ее другими образами. Действительно, каждый из этих образом является, так сказать, отдельной картиной. Каждый имеет свою собственную тематику и представляет свою собственную лекцию. Однако все они согласованы между собой, как части одной галереи, и гармоничны, как работа одного великого Мастера. Во всех них мы должны искать сначала Главу, а потом Его Тело – священников, Церковь.

Чтобы понять значение Дня Примирения и его работы, мы должны осознать, что хотя наш Господь Иисус является лично Первосвященником для священства, Евангельской Церкви, “Его Тела”, то в более полном и совершенном смысле, Он – Глава, а мы – члены Тела Первосвященника мира. Так и Аарон был главой над своим священством, однако в действительности, в общем и истинном значении, будучи представителем священников, он был назначен служить как Первосвященник “за весь народ” Израиля, который образно представлял все человечество, желающее примирения за свои грехи и возврата к Божественной милости и послушанию.

Посвящение прообразного священства включает всех членов Тела и требует всего Евангельского века, чтобы дополнить его, так же дело обстоит с жертвой за грех или жертвой примирения: она началась с Главы, а мы, члены Его Тела, дополняем меру страданий Христа, которые уже позади. А для дополнения этих страданий требуется весь Евангельский век (1 Пет. 4: 13; Рим. 8: 17; 2 Кор. 1: 7; 4: 10; Фил. 3: 10; Кол. 1: 24; 2 Тим. 2: 12; 1 Пет. 5: 1, 10).

Мы видим, что “День Примирения”, в образе длившийся всего лишь двадцать четыре часа, в прообразе является целым веком Евангелия. С его окончанием прекратится жертвование, начнется слава и благословение, и великий Первосвященник мира (Иисус и Его Невеста, соединенные в одно, собранные Глава и члены) станет коронованным Царем и Священником по чину Мелхиседека, Царем Мира, Священником на престоле Своем (Евр. 5: 10).

Тогда Он станет перед миром (явный, признанный, но невидимый буквальным глазам) не только, как Царь и Священник, но и как великий Пророк – “Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня [Моисея]; …и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка Того, истребится из народа”. На протяжении Тысячелетия, когда человечество под управлением и наставлением этого великого Пророка, Священника и Царя будет приведено к совершенным знаниям и способностям, будет требоваться совершенное послушание, и всякий, кто его не проявит, будет отсечен от жизни без дальнейшей надежды – это вторая смерть (Деян. 3: 22, 23).

В конце Иудейского века Иисус предложил Себя лично Израилю как пророк, священник и царь, что является образом или иллюстрацией того, как все Тело, завершенный и прославленный Христос, предложит себя всему миру. Как пророк, Он учил их; как священник, “Он принес в жертву Себя Самого” (Евр. 7: 27); и как царь, Он въехал в их город в конце Своей миссии. Но они не приняли Его ни в одном из этих званий. На протяжении Евангельского века Его Церковь, Его Тело, признавала Его как “посланного Богом” учителя, великого Пророка; как “Первосвященника исповедания нашего”; и как законного Царя. Но Божье Слово учит нас, что не только Церковь должна принять Его, но что Он (вместе со Своим Телом, Церковью) будет Пророком для всех людей, Священником для всех людей и Царем над “всяким коленом и народом, и языком, и племенем”, а также “Господом всех”, Священником всех, Пророком или учителем всех.

В посвящении образных священников мы видели, что Аарон и его сыновья представляли нашего Господа Иисуса и Его Тело как “новые творения”, а телец представлял их человеческую природу. Но в образе, который мы теперь будем обсуждать, Аарон представляет целого Помазанника (Главу и Тело), а две различные жертвы, телец и козел, используются здесь затем, чтобы показать отдельность и, в то же время, сходство в страданиях Тела и его Главы как “жертвы за грех”.

Первая жертва Дня Примирения, телец

Телец представлял Иисуса в возрасте тридцати лет – совершенного человека, отдавшего Себя на смерть ради нас. Первосвященник, как мы уже видели, представлял “новую” природу Иисуса, помазанного Главу и всех членов Его тела, предвиденных Богом. Следует хорошо понять и запомнить* показанное здесь различие между человеческой природой и “новым творением”. “Человек Иисус Христос, предавший Себя” в возрасте тридцати лет, был Тем, Кто раньше был богатым (высшей природы), но ради нас стал бедным, т.е. стал человеком, чтобы дать единственно возможное искупление за людей – совершенную человеческую жизнь (1 Кор. 15: 21).

————–

*Смотрите “Исследование Священного Писания”, I том, 10 глава и II том, стр. ???.

————-

Поскольку наказанием за грех человека была смерть, было необходимо, чтоб наш Искупитель стал человеком, “стал плотью”, иначе Он не смог бы искупить человечество. Человек согрешил, и наказанием за это была смерть. И чтоб наш Господь расплатился за это наказание, Ему было необходимо быть одной и той же природы (но не оскверненный, отделенный от греха и рода грешников), и умереть за Адама как его замена, иначе человечество никогда не было бы освобождено от смерти. Для этого человек Иисус пожертвовал “все, что имел” – славу совершенного человека, честь, на которую мог претендовать совершенный человек, и, конечно, жизнь совершенного человека. И это было всем, что Он имел (за исключением Божьего обетования относительно новой природы, и надежды, которую рождало это обетование). Ведь Он заменил Свое духовное бытие или существование на человеческое, которое Он сделал “жертвой за грех” и которое было образно представлено в тельце “Дня Примирения” (Иоан. 1: 14; Ис. 53: 10).

Но поскольку “человек Иисус Христос” дал Себя как нашу цену искупления, то следует, что Он не может быть восстановлен к тому человеческому существованию, которое Он отдал. Если бы Он забрал обратно цену искупления, то мы, искупленные, опять бы попали под осуждение смерти. Но, благодаря Богу, жертва Иисуса остается навеки, чтобы мы навсегда были свободны от вины Адама и смертного наказания за нее. В таком случае, если бы Отец когда-нибудь и пожелал даровать Иисусу определенную славу, честь и жизнь как награду за Его послушание до самой смерти, то это должна была бы быть слава, честь и жизнь на каком-то другом уровне существования, чем человеческий.

Таким и был план Иеговы относительно Иисуса, а именно: возвеличить Его выше человеческого уровня и выше Его дочеловеческого состояния; выше всех ангелов, княжеств и сил, к Своей правой руке (к состоянию главной милости, после Иеговы), и сделать Его обладателем бессмертия – божественной природы. Ради этой и иных радостей, представленных перед Ним, Иисус “претерпел крест, пренебрегши посрамления, и воссел одесную престола Божия” (Евр. 12: 2; Фил. 2: 9; Евр. 1: 3, 4).

Новая природа, которую наш Господь получил взамен человеческой – как награду за ее жертвование, – есть тем, что в образе представлено в священнике. Хотя это правда, что жертва человеческого естества была завершена не ранее, чем на кресте, и что награда, божественная природа, не была получена раньше воскресения, три дня спустя, однако в Божьих глазах (как это и показано в образе) смерть Иисуса (тельца) считалась уже полной, когда Он представил Себя как живую жертву, символизируя Свою смерть в крещении. Там Он признал Себя мертвым – мертвым для всех человеческих целей, для ожиданий человеческой славы, чести или жизни. Так и мы, Его последователи, увещеваемы считать себя действительно умершими для мира, но живыми как новые творения для Бога (Рим. 6: 11).

Принятие Иеговой жертвы Иисуса в момент Его посвящения (так, словно она уже была завершена и Он действительно умер) было показано в помазании Святым Духом – “залог” или гарантия того, чтo Он получит, когда смерть действительно наступит.

В ходе размышления мы видим, что смерть тельца представляла жертвование Иисусом Себя Самого, когда Он посвятился. Это отвечает и утверждению апостола по поводу того, что Иисус посвятил, т.е. предложил себя. Он цитирует Пророка: “Вот иду, как в начале книги написано о Мне, исполнять волю Твою, Боже”, – чтобы умереть и искупить многих. Там, говорит вдохновенный писатель, Он “отменяет первое [т.е. отстраняет образные жертвы], чтобы поставить [выполнить] второе [прообраз, действительную жертву за грехи]” (Евр. 10: 7, 9, 14).

Да, там была убита жертва за грех, представленная в тельце; и три с половиной года миссии Иисуса показали, что с момента посвящения вся человеческая воля была мертвой, а человеческое тело считалось таковым.

Помазанный Иисус, наполненный Святым Духом в момент крещения, был божественным “новым творением” (хотя не усовершенствованным как божественный до воскресения), и всегда подтверждал это родство, говоря: “Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя [как человека]; Отец, пребывающий во Мне [Духом Своим], Он творит дела. Слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца” (Иоан. 14: 10, 24). “Не Моя воля [как человека], но Твоя [Отцовская – божественная] да будет” в этом и для этого “земного сосуда”, посвященного на смерть (Лук. 22: 42).

Тельца убивали во “Дворе”, который, как мы уже видели, представлял состояние веры в гармонии с Богом – наивысшее достижение плоти, человеческой природы. Иисус, как совершенный человек, пребывал в этом состоянии, когда предложил Себя (телец в образе) для Бога.

При внимательном исследовании происходящего в День Примирения необходимо учитывать эти отличительные особенности, чтобы лучше понять прообразные реалии. Аарон умывался, чтобы соответственно представить чистоту и безгрешность “нового творения” – Главы и членов Его Тела (“каждый, кто зачат от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем, и он не может грешить, потому что зачат от Бога” – 1 Иоан. 3: 9, Diaglott). Новое творение не может грешить, и обязано постоянно следить за старой природой, которая считается мертвой, чтобы она не ожила опять. Если старая воля делит контроль с новой, то это означает, что старая не умерла, а новая не “побеждает”. Триумф старой природы означал бы смерть “нового творения” – “Вторую Смерть”.

Для своей службы в “День Примирения” Аарон одевался не в свое обычное “одеяние славы и красоты”, а в одеяние жертвования, “льняную одежду”, символизирующую чистоту – праведность святых. Льняное одеяние было залогом славного будущего одеяния. “Льняной пояс” представлял его как слугу, хотя и не такого могущественного, как в конце “Дня Примирения”, когда он будет подпоясан “искусным поясом” эфода. Льняной кидар, будучи также частью одежды славы, говорил о совершенной праведности нашего Главы как во время жертвования, так и после него. Так прообразный Первосвященник, с божественным умом, зачатый духом, хотя еще и не рожденный от него, был готов и способен осуществлять жертву примирения при первом пришествии, и приступил к ней, как представлено в Аароне.

“Вот с чем должен входить Аарон во святилище [и в Святое Святых]: с тельцом в жертву за грех и с овном во всесожжение… И принесет Аарон тельца в жертву за грех за себя [телец представляет его] и очистит себя [членов своего тела – священников] и дом свой [всех верующих, целый “дом веры” – левитов], и заколет тельца в жертву за грех за себя [телец представляет его]. И возьмет горящих угольев полную кадильницу с жертвенника, который перед лицом Господним, и благовонного мелко истолченного [как мука] курения полные горсти и внесет за завесу [первую завесу или “дверь”]. И положит курение на огонь перед лицом Господним [кадильница с горячим углем была поставлена на верх золотого жертвенника в “Святом”, и кадило, которое сыпалось на нее, постепенно выделяло приятный аромат], и облако курения [проникая за вторую завесу] покроет крышку, которая над [прикрывает] ковчегом откровения [Законом], дабы ему не умереть [из-за нарушения тех условий, единственно на которых он мог приемлемо войти в божественное присутствие]” (стихи 3, 6, 11-13).

Смотря сквозь образ на прообраз, давайте теперь шаг за шагом сравним действия Иисуса с этой пророческой картиной Его дела. Когда человек Иисус Христос посвятил Себя, то как новое творение, зачатое Святым Духом, немедленно взял посвященную человеческую жизнь (кровь тельца), чтобы представить Богу как цену искупления “за наши грехи, и не только за наши, но и за грехи всего мира”. Духовно зачатый, Он уже не находился в состоянии “Двора”, но в первом “Святом”, где должен был ждать и жертвовать Свое кадило на огне испытания. Прежде чем войти в “Святое Святых”, в совершенное духовное состояние, Он должен был через страдания показать Свою преданность Богу и праведность как зачатый Сын (Евр. 5: 8).

Первосвященник брал с собой (вместе с кровью) огонь с жертвенника и две полные горсти ароматного кадила для создания аромата. Похоже и выполнение обета посвящения нашим Господом Иисусом в течение трех с половиной лет Его служения было приятным и приемлемым ароматом для Отца, сразу подтверждающим целостность посвящения и совершенство жертвы. Сильно измельченное ароматное кадило представляло совершенство человека Иисуса. Огонь, взятый с “Медного Жертвенника”, символизировал испытания, которым Он подвергался. Несение огня священником представляло то, что наш Господь Своей верностью должен был навлечь на Себя преследования. И когда совершенство Его существа (кадило) сталкивалось с жизненными испытаниями (огнем), Он проявлял совершенное послушание божественной воле – приятный аромат. Так показано Его искушение во всем, кроме греха. Как кадило должно было полностью сгореть в огне, так и Он отдал в послушании все. Священник жертвовал “две полные горсти”, чем указывал на полную состоятельность и способность нашего Господа в отношении справедливости – требуемой и выполненной.

Но в то время, пока Иисус, как “новое творение”, пребывал в “Святом”, наслаждаясь светом золотого светильника, питаясь хлебом истины и жертвуя Иегове приятное кадило, давайте заглянем во “Двор” и еще дальше – за “Стан”, чтобы увидеть другую, происходящую одновременно работу. Последнее, что мы видели, это убитый телец во “Дворе”, который представлял человека Иисуса, посвятившего Себя в тридцатилетнем возрасте при Своем крещении. Теперь тук тельца, его почки и другие жизненно важные органы были положены на “Медный Жертвенник”. Они горят очень сильно, поскольку у тельца много тука. Облако дыма, называемого “приятным благоуханием для Бога”, поднимается на глазах всех, находящихся во “Дворе”, левитов – дома веры, верующих.

Это показывает, как жертва Иисуса воспринималась верующими людьми. Они видели преданность, самопожертвование, любящее усердие (тук), поднимающиеся к Богу, как приятная и приемлемая жертва в течение трех с половиной лет служения нашего Господа. Они хорошо знали, что Отец был всегда Им доволен. Из этого, что они видели во “Дворе” (во плоти), они знали, что Он принимается Богом, хотя и не могли видеть жертвы в ее полном величии и совершенстве, как выглядела она в глазах Иеговы (в “Святом”) – приятное благоухание на “Золотом Жертвеннике”.

А пока горят эти два огня (во “Дворе” – тук, а в “Святом” – кадило, аромат которых поднимается одновременно), “за станом” горит еще один огонь. Там уничтожается плотское тело (стих 27). Это представляет, как выглядит дело Иисуса в глазах мира. Для них кажется безумием, что Он должен был проводить Свою жизнь в жертвовании. Они не видят ни необходимости в нем как в цене искупления человека, ни духа послушания, побудившего его, – как видел это Отец. Они не видят любящих совершенств и самоотречения нашего Господа, как видят их верующие (в состоянии “Двора”). Нет, ни в Его дни, ни после они не признали в Нем своего идеала героя и вождя. Они видели в основном лишь те элементы Его характера, которые презирали как слабости, не чувствуя к Нему любви и восхищения. Для них Его жертва была и есть отвратительной, презренной – Он был презрен и умален пред людьми, они стыдились Его и отворачивались от Него, как и в образе израильтяне с отвращением отворачивались от зловония сжигаемой туши.

Тогда мы видим, как жизнь Иисуса на протяжении трех с половиной лет заполняла все три образные картины: Его жертва совершенного человека в глазах мира выглядела безрассудной и отвратительной; в глазах верующих – жертвой, приемлемой Богу; в глазах Иеговы – “благовонным курением”. Все они закончились одновременно – на кресте. С тельцом было полностью покончено, его тук – полностью сожжен, а ароматное кадило все принесено, когда Иисус воскликнул: “Свершилось!” и умер. Таким образом человек Иисус Христос отдал Себя искуплением за всех.

Когда кадило с “Золотого Жертвенника”, проникая, опережало Первосвященника и было удовлетворяющим, он проходил под второй “Завесой” в “Святое Святых”. Так и Иисус: после трех с половиной лет приношения приемлемого кадила в “Святом”, в состоянии посвящения и духовного зачатия, Он перешел за “Вторую Завесу”, смерть. Три дня Он был под “Завесой” в смерти. Затем Он восстал в совершенстве божественной природы вне плоти, за Завесой, “образ ипостаси Его [Отца]”. “Он был омертвлен по плоти, но ожил [был оживлен] духом”, “сеется тело душевное [человеческое], восстает тело духовное”. Таким образом, наш Господь достиг состояния “Святого Святых”, совершенства духовного существа, при Своем воскресении (1 Пет. 3: 18; 1 Кор. 15: 44).

Его следующим шагом было представить кровь примирения (стих 14), цену нашего искупления, Богу – ибо “искуплены вы… драгоценною кровью [пожертвованной жизнью] Христа” (1 Пет. 1: 19). Священник в присутствии Иеговы, представленном в свете Шекинах между Херувимами на “Крышке Умилостивления”, кропил или представлял кровь Иегове – покропив “Крышку Умилостивления” сверху и перед ней. Так и наш Господь Иисус после сорока дней взошел на высоту, “чтобы предстать… за нас пред лицо Божие”, и представил за нас, как цену нашего искупления, стоимость и заслугу жертвы, завершенной на Голгофе (Евр. 9: 24).

Вторая жертва Дня Примирения,
козел Господний

Сейчас мы оставим Первосвященника перед “Крышкой Умилостивления” и вернемся во “Двор”, чтобы посмотреть на еще одну работу. Мы цитируем:

“И от общества сынов Израилевых пусть возьмет двух козлов в жертву за грех. И возьмет двух козлов и поставит их перед лицом Господним у входа Скинии собрания. И бросит Аарон о обоих козлах жребий: один жребий для Господа, а другой для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех. А козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого перед Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения” (стихи 5-10).

Два эти козла, взятые от Израиля и приведенные во “Двор”, представляли всех тех, кто на протяжении этого века Евангелия, придя из мира и приняв искупление Иисуса, полностью посвящают свою жизнь для службы Богу до самой смерти. Взятые сначала из “Стана”, мирского состояния, такие же “грешники”, как и другие, они были приведены во “Двор”, в состояние веры или оправдания. Там они представляют себя Господу (что представлено в козлах перед дверью Скинии), желая стать мертвыми как человеческие существа вместе с их Искупителем, Иисусом Христом, а также, как и Он, войти в небесное или духовное состояние: сначала состояние духовного зачатия духовного разума, а потом состояние духовного рождения духовного тела, что соответственно показано в “Святом” и “Святом Святых”.

Но наш Учитель говорит, что не каждый, кто говорит: “Господи! Господи!” – войдет в Царство. Так и в этом образе показано, что некоторые, кто говорит: “Господи, вот я посвящаю все”, – обещают больше, чем они желают делать. Они не знают, что обещают, или какого это стоит самоотречения, чтобы ежедневно брать свой крест и ступать вслед за человеком Иисусом (тельцом) – выходить “к Нему за стан [к полному пренебрежению и разрушению всяких человеческих надежд и т.п.], нося Его поругание” (Евр. 13: 13).

В этих образных двух козлах представлены два класса тех, кто заключил завет стать мертвым с Христом: тех, кто действительно ступает Его следами, как Он дал нам пример, а также тех, которые “от страха [этой] смерти через всю жизнь были подвержены рабству” (Евр. 2: 15). Первый класс представлен в “Господнем козле”, а второй – в “козле отпущения”. Мы убедимся, что оба эти класса козлов будут иметь удел в деле примирения – в приведении мира к полной гармонии с Богом и Его Законом, когда этот “День Примирения” – Евангельский век – закончится. Но только лишь первый класс, “Господний козел”, преданно следующий за Вождем, является частью “жертвы за грех” и, в конечном итоге, членами Его прославленного Тела.

Бросание жребия для определения “Господнего козла” и “козла отпущения” показывает, что Бог не выбирает, кто из представляющих себя получит награду. Это показывает, что Бог не определяет принудительно, кто из посвященных станет участником божественной природы и сонаследником с нашим Господом Христом, а кто нет. Те, которые страдают с Ним, будут царствовать с Ним. Те же, которые всячески стараются избежать огненных испытаний путем компромисса, тратят свое сонаследие в славе (Рим. 8: 17).

Каждый верующий, каждый оправданный (левит) во “Дворе”, который представляет себя во время Дня Примирения, Евангельского века, приемлем как жертва – сейчас благоприятное время. И тот, кто держится своего завета и продолжает жертвование, образно представлен в “Господнем козле”. Те же, которые не жертвуют себя охотно, полюбив нынешний мир, представлены в “козле отпущения”.

Возвращаясь к Первосвященнику: после семикратного (совершенного) окропления “Крышки Умилостивления” (дословно Примирения, или места, где достигалось удовлетворение) кровью тельца, он “заколет козла в жертву за грех за народ, и внесет кровь его за завесу, и сделает с кровью его то же, что сделал с кровью тельца, и покропит ею на крышку и пред крышкою” (стихи 14 и 15). Словом, все, что делалось с тельцом, повторялось с “Господним козлом”. Он был убит тем же Первосвященником; его кровью было покроплено то же самое; его тук и т.п. был сожжен также на жертвеннике во “Дворе”. (Стоит отметить, что насколько первосортный телец всегда бывает очень тучным, настолько козел – очень худое животное. Так и наш Господь Иисус, представленный в тельце, имел в изобилии тук, усердие и любовь для Своей жертвы, тогда как Его последователи, представленные в козле, сравнительно худые.) Тело “Господнего козла” сжигались похожим образом, как и тело тельца – “за станом”.

Апостол Павел объясняет, что за станом сжигали только тех животных, которые были жертвой за грех. А тогда он добавляет: “Итак, выйдем к Нему за стан, нося Его поругание” (Евр. 13: 11-13). Таким образом, нам предоставлено неоспоримое доказательство не только того, что последователи Иисуса представлены в этом “Господнем козле”, но и того, что их жертва, зачисленная вместе с их Главой, Иисусом, составляет часть жертвы за грех мира. “Злословия злословящих Тебя, падают на Меня” (Пс. 68: 10).

Сжигание “за станом” тельца и козла в жертве за грех представляет презрение, с которым смотрят на жертву те, кто за станом (кто не в заветной близости с Богом), неверные. (1) Тех, которые видят жертву тела Христа с божественной точки зрения – как “приятное благоухание для Бога”, проникающее даже к крышке умилостивления, – не так уж много. Это только те, которые сами находятся в “Святом” – “сокрытые со Христом” на небесах. (2) Тех, кто признает жертвование святых, представленное в туке “Господнего козла” (жертвы за грех) на Медном Жертвеннике, и кто считает их самоотречение приемлемым для Бога, уже больше. Это все, которые находятся во “Дворе” в состоянии оправдания – “дом веры”. (3) Те, которые находятся за станом и считают жертвующих и их самоотречение лишь сожжением того, что “сор для мира, прах”, являются классом, далеким от Бога – “врагами по расположению к злым делам”. О них предсказывал наш Господь: “Будут… всячески неправедно злословить за Меня”.

Какие же лекции сокрыты в этом? До тех пор, пока мы сами являемся верными жертвователями в “Святом”, или истинными членами “дома веры” во “Дворе”, то не будем упрекать никого, кто истинно жертвует собой в нынешнее время. Мы также не будем ослеплены злостью, ненавистью, завистью или раздором – как раз тем, что не позволяет видеть жертв, угодных Богу. Что же тогда сказать о тех, которые когда-то были “братьями”, участниками тех же жертв и приношений на том же “Золотом Жертвеннике”, собратьями по чину царственного священства, и которые так сильно изменились – так ими овладел другой дух, что они могут постоянно злословить своих собратьев-священников! Мы действительно должны “опасаться” за них (Евр. 4: 1), что они оставили “Святое” и “Двор” и оказались вне всякого общения с Богом – “во тьме внешней”. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы возвратить их (Иак. 5: 20), но ни в коем случае мы не должны оставлять “Святое” и отдавать злом за зло, клеветой за клевету. Все, кто желает быть верным священником, должны ступать следами великого Первосвященника, любить своих врагов и делать добро тем, кто их преследует. Они должны подражать Тому, Кто “будучи злословим,.. не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному” (1 Пет. 2: 23).

Господний козел представляет всех верных последователей из “малого стада”. Они все похожи между собой; все они идут тем же “узким путем”. Следовательно, то, что относится к целому классу, относится и к каждому в отдельности. Поэтому “Господний козел” представляет каждого из них и его жертву, хотя целостность должна быть собрана и жертвы всех закончены, прежде чем “кровь” козла (представляя все Тело Христа) будет представлена на “Крышке Умилостивления”.

Кропление кровью сверху и перед “Крышкой Умилостивления” было в виде креста, где верх (верхний край) креста был на “Крышке Умилостивления”. Это видно из описания: “И покропит перстом своим на крышку спереди [на восток, к “Завесе”] и пред крышкою [поперек]”. Так завершалась жертва за грехи Израиля: телец – за священников (тело Первосвященника) и за левитов (“дом веры” нынешнего века); козел – “за народ” (Израиль, являющийся образом всего мира, который, благодаря знаниям и благоприятным возможностям будущего, станет Божьим народом).

Таким образом, нам хорошо видно, что целый век Евангелия является веком страдания и смерти для тех, кто жертвует земной человеческой природой ради получения духовной, небесной природы. Как только жертва Иисуса за Его “Тело” и “дом” была завершена и представлена Отцу после вознесения, было послано доказательство принятия Отцом Его жертвы – крещение Пятидесятницы на представителей Его Церкви, Его Тела и Его дома. Там Святой Дух Его помазания (символом которого был святой елей помазания) сошел на Церковь, и с тех пор он продолжает сходить на всех живущих членов Тела Первосвященника, не нуждаясь в повторении. Ведь каждый, погруженный во Христа как член Его Тела, является погруженным в Его Святой Дух – дух, который оживляет каждого члена этого Тела.

Это излияние Святого Духа было Божьим знаком принятия тех верующих в Иисуса, которые уже посвятились и, согласно указаниям Учителя, ожидали Отцовского принятия их жертв (приемлемых лишь через Возлюбленного), а также ожидали своего зачатия как сыновей духом усыновления. Это пришествие Святого Духа (Господней силы или “руки”) в День Пятидесятницы было показано в образе Первосвященника (стих 15), когда он подходил к дверям Скинии, клал свои руки на “Господнего козла” и убивал его. Как через дух Отца Иисус мог выполнить все то, что было представлено в символе умерщвления тельца, так и тот же дух на классе “Господнего козла” (сила или влияние Бога, дух или влияние Истины через Христа) дает им возможность распинать себя как людей (убивать “козла”, падшую волю) в надежде на обещанную славу, честь и бессмертие божественной природы как “новых творений во Христе”.

Это можно увидеть на примере апостола Павла, когда он, имеющий Духа Вождя и Главы, мог считать все тщетой и сором, чтобы приобрести (членство) Христа и найтись в Нем. Воодушевленный этой надеждой и духом, Он мог сказать: “Я [новое творение] живу, но уже не я [старое творение, представленное в посвященном козле]”. Оно было уничтожено укорами и презрением мира – за станом. Земные чувства и силы Павла все были представлены Богу в живую жертву. И с той поры в нем жил Христос, надежда Славы – ум Христа, распинающий и держащий в подчинении его падшую и оправданную человеческую природу и ее волю.

Будучи, фактически, в мире, он не был от него. И это до такой степени было так, что он мог сказать: “А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия” (Гал. 2: 20). Да, благодаря вере, он стал считаться “новым творением”, которому принадлежали чрезвычайно великие и драгоценные обетования божественной природы при условии верности (2 Пет. 1: 4). Он жил в состоянии “Святого”, кормясь “хлебами предложения” и постоянно освещаясь светом “Золотого Светильника”. Таким образом, обладая знаниями и силой, он был способен жертвовать “кадило”, приемлемое Богу через Иисуса Христа. Иными словами, жертва апостола Павла, благодаря приписанной ей заслуге Иисуса, была приемлемой для Бога. Так он постоянно держал природу козла пожертвованной. Он не только держал телесную волю мертвой, но и, насколько было возможным, держал свое земное тело “в подчинении” – подчинял его новой воле. Похоже поступают и другие члены класса “Господнего козла”, хотя другие не были так широко известны. Жертва Павла распространяла чрезвычайно обильный аромат, она была для Бога очень приятным благоуханием, однако, как и наша, эта жертва была приемлема Богом не из-за ее собственной ценности, а благодаря тому, что была принесена на “Золотом жертвеннике” и получала заслугу Христа, Искупителя.

Как козел дополнял ту часть, что оставалась в жертве за грех (завершая начатую тельцом жертву), так и “малое стадо”, следуя за Иисусом, “восполняет недостаток… скорбей Христовых” (Кол. 1: 24). Это не означает, что наши жертвы имеют собственную ценность, как жертва нашего Господа, потому что лишь Он был совершенным и соответствующим для искупления, для жертвы за грех. Наши жертвы приняты благодаря заслуге Иисуса, приписанной нам, что прежде всего оправдывает нас. Лишь тогда, по милости, которая позволяет нам жертвовать оправданных себя???? вместе с совершенной жертвой нашего Господа, нам, как членам Его Тела, дарована участь в страданиях Христа, чтобы мы могли потом разделить с Ним и Его Славу – будущее дело благословения всего человечества привилегиями и возможностями реституции.

Настанет час, когда жертва последних членов этого “Господнего козла” сгорит полностью, и навсегда закончится жертва за грех. На основании разных доказательств, мы твердо верим, что находимся в конце “Дня Примирения” и, что сейчас жертвуются последние члены этого класса “Господнего козла”. Вскоре последние члены этого класса, Тело Христа, перейдут за вторую “Завесу” – за плоть – к совершенству духовной природы, уже зачатой в новом уме (или воле), который теперь контролирует их смертные тела. Кроме того, этим верным обещана наивысшая из духовных природ – “Божеское естество” (2 Пет. 1: 4).

Переход второй “Завесы” означает для Тела то же самое, что и для Главы; в представлении крови козла это означает то же, что значило в представлении крови тельца. Переход Тела Священника с кровью козла через вторую “Завесу” представлял полный переход Тела Христа за человеческое состояние к совершенству божественной природы, когда мы будем похожи на Христа Иисуса, который сейчас является “образом ипостаси Его [Отца]”. О благословенная надежда! “Пробудившись, буду насыщаться образом Твоим”, – было пророчески сказано об Иисусе. А как величественно обетование, что мы “будем подобны Ему”! (Евр.1: 3; Рим. 8: 29; Пс. 16: 15; 1 Иоан. 3: 2).

Но чтобы мы все-таки смогли получить ту награду, за которой бежим, то:

“Умри тщеславие людское

И все, что держит на земле!

Видно наследье нам святое –

О как богаты мы теперь!“

После входа в “Святое Святых” будет представлено доказательство жертвы Тела “за народ”, как это показано в окроплении “Крышки Умилостивления” кровью козла. “И очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их, во всех грехах их. Так должен поступить он и со скиниею собрания, находящеюся у них, среди нечистот их” (Лев. 16: 16).

Когда эта жертва будет представлена, она будет принята “за народ”, как и жертва нашего славного Вождя была принята “за Него [Его Тело] и Его дом [дом веры]”. Так будет завершено дело примирения. Грех и осуждение будут полностью упразднены за всех, и сразу последует великое дело дарования миру грандиозных результатов этого примирения, точно как благословения Пятидесятницы сошли на “Тело”, а их отраженное влияние – на “дом веры” сразу же после принятия жертвы Иисуса, после Его перехода за “Завесу” плоти и представления Богу нашего искупления-жертвы.

Кропление кровью всего показывало то, что “кровь” является полным удовлетворением. Также это указывало, что следующая работа с “козлом отпущения” не была частью жертвы за грех и не была необходима для завершения “примирения”. Следовательно, в этом мы должны видеть другую цель и другое значение.

Козел отпущения

“И, совершив очищение Святилища [“Святого Святых”], Скинии собрания [“Святого”] и жертвенника [во “Дворе”], приведет он живого козла. И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла [козла отпущения] и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых [представляющих мир], и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком [кем-нибудь подходящим] в пустыню” (стихи 20-22).

Как уже было отмечено раньше, мы считаем, что этот “козел отпущения”, который был представлен для жертвы с другим, но не смог быть пожертвованным и последовать примеру тельца, представлял класс Божьего народа, заключивший завет стать мертвым для мира, пожертвовать свою оправданную человеческую природу, но не сумел выполнить жертву завета. Этот “козел”” не представляет “колеблющихся на погибель”, тех, кто подобны вымытой свинье, возвращающейся в грязь греха (Евр. 10: 39; 2 Пет. 2: 22). Он представляет класс, который старается избегать греха, жить морально и прославлять Господа, но из-за своего стремления еще и к почестям и благосклонности мира, он воздерживается от жертвования своими земными правами в службе Господу и Его делу.

Класс “козла отпущения” существовал на протяжении всего века Евангелия. Этот козел и все, что с ним делали в конце “Дня Примирения”, в общем смысле представлял каждого в отдельности из этого класса, хотя особенно он символизирует тех его членов, которые живут в конце века жертвования. Посмотрим сперва, каковы Божьи намерения относительно тех членов этого класса, которые будут жить после завершения дела жертвы за грех – относительно последних членов класса “козла отпущения”, – а потом посмотрим, какое отношение имеет этот образ и к ранее жившим членам того же класса.

Нужно помнить, что мы здесь говорим о вещах, принадлежащих к будущему, после “жертв за грех”. “Господний козел” еще полностью не сожжен, следовательно “малое стадо”, представленное в теле Священника, еще не перешло за вторую “Завесу” в состояние духовного совершенства. А специальная работа с живущим “козлом отпущения” не начнется раньше этого.

Другие стихи из Писания (Отк. 7: 9, 13-17 и 1 Кор. 3: 15) говорят нам, что будет “великое множество”, которое во время этого века начало бег за высокой наградой сонаследия с Иисусом, но потом не смогло “бежать так”, чтобы достичь ее. И хотя они “недостойны” награды (1 Кор. 9: 27), однако являются объектом Господней любви, потому что в душе они друзья справедливости, а не греха. Поэтому Своим провидением через жизненные обстоятельства Господь заставит их пройти через “великую скорбь”, таким образом осуществляя для них “измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа” (1 Кор. 5: 5). Они посвятили свою оправданную человеческую жизнь, и Бог принял это посвящение и посчитал их, согласно их завету, мертвыми как человеческие существа, и живыми как новые, духовные Творения. Но из-за их неудачи в выполнении контракта самопожертвования, они отстранили себя от “Царственного Священства” – от членства в Теле Христа. “Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает” (Иоан. 15: 2).

Они в довольно жалком состоянии: они не сумели получить награду, поэтому не могут иметь божественной природы. Не могут они также и вместе с миром иметь реституцию к человеческому совершенству, потому что в их посвящении все человеческие права и привилегии были заменены на духовные, и на возможность бежать в состязании за божественной природой. Но хотя они и не оказались добровольными победителями, Господь любит их, и милостиво освободит тех, кто из-за страха смерти (боязни презрения – боязни позора, который был на тельце и козле за “Станом”, в пустыне, в состоянии уединения или смерти) всю свою жизнь был подвержен рабству – рабству страха перед людьми, людскими традициями и мнениями, которое всегда оказывается ловушкой и удерживает от полного, до самой смерти, повиновения Богу (Евр. 2: 15).

По милости Первосвященника это великое множество должно пройти через “великую скорбь” для уничтожения плоти. Это не сделает их добровольными “победителями” или членами Тела – Невесты Христа. Это не даст им места на престоле Царей и священников, а лишь пребывание “пред престолом” как совершенных духовных существ, хотя и не наивысшего духовного уровня – т.е. божественного. И хотя они не будут увенчаны короной жизни, Бессмертием, все же они получат состояние, “подобное ангелам”, если скорбь пойдет им на пользу. Они будут служить Богу в Его храме, хотя и не будут членами этого символического Храма, которым есть Христос (Отк. 7: 14, 15).

Этот класс, изображенный в “козле отпущения”, будет отослан в состояние Пустыни, состояние отделения от мира. Выведет его туда “нарочный человек” (неблагоприятные обстоятельства), чтобы там получать удары от противника, пока он не осознает тщеславия, обманчивости и абсолютной ничтожности мирского признания, пока не умрут все человеческие надежды и амбиции, и он не будет готов сказать: “Не моя воля пусть будет, а Твоя, Боже!” Мир всегда готов насмехаться и отвергать тех, кто караем и страдает, даже если те страстно жаждут его обманчивой улыбки и пустой похвалы. Тело “козла отпущения” не сжигалось в пустыне. Лишь “жертвы за грех” (телец и “Господний козел”) были сожжены (Евр. 13: 11). Сжигание жертв за грех представляет то, что эти классы постоянно подвергаются огненным, несущим страдания испытаниям, будучи “верными [охотными жертвами] до смерти”. Оба класса страдают до смерти человеческой воли и тела. Но принадлежащие к первому классу умирают добровольно: они поглощаются постоянным распятием плоти, как показано в символе огня, горящим до тех пор, пока не остается ничего, что бы горело. Члены же второго класса просто сосланы в пустыню и оставлены там умирать против воли. Их любовь к одобрению мира гибнет с пренебрежением, насмешками и упреками того же мира, а между тем их новая духовная природа созревает к жизни. Класс “Господнего козла” отдает человеческую природу, благодаря Господней помощи и духу, жертвенно, охотно и добровольно. А плоть класса “козла отпущения” уничтожается под божественным провидением, чтобы дух был спасен.

Хотя все это вскоре будет заметным образом происходить с последними членами этого класса “козла отпущения”, однако то же самое до некоторой степени происходило и на протяжении всего Евангельского века. Ведь всегда существовал класс, и то довольно большой, который выражал собственное желание умереть только по принуждению, и вместо добровольного жертвования терпел “измождение плоти” (1 Кор. 5: 5). Эти классы, представленные двумя козлами, развивались бок о бок на протяжении всего века.

Когда все члены “малого стада” минуют “Завесу”, божественное провидение, Господняя рука, освободит тех связанных, которые из-за “страха смерти [перед миром] чрез всю жизнь были подвержены рабству”. Сделает Он это, свергая многочисленные человеческие теории, учения и традиции, а также великие номинальные церковные организации, в которых и которыми держатся Его люди из класса “козла отпущения” – удерживаются от слушания и повиновения голосу Господа.

Принужденные к свободе из-за падения “Вавилона” и одновременно осознающие, что великая награда уже потеряна, эти “скорбные святые” тогда услышат голос Первосвященника и силой окажутся в пустынном состоянии уединения и уничтожения плоти. Никогда раньше не было связано столько посвященных, как теперь, однако такие были на протяжении всего века.

Все посвященные обоих классов (класса Господнего козла и класса козла отпущения) проходят через великие испытания и горе. Но для одного класса эти испытания кажутся легким горем и принимаются с радостью – они счастливы, что считаются достойными переносить их. Их жертва – добровольная, как жертва их Главы. Для другого же класса они тягостны и являются великим горем, почти без радости – это насильственное уничтожение плоти. И соответственно их позиции и награды в конце бега разные.

Жертвы всесожжения Дня Примирения

“И войдет Аарон в Скинию собрания [“Святое”] и снимет льняные одежды, которые надевал, входя во святилище [“Святое Святых”] и оставит их там. И омоет тело свое водою на святом месте [“Дворе”], и наденет [обычные] одежды свои [одежды славы и красоты] и выйдет и совершит всесожжение за себя и всесожжение за народ. И очистит себя [Тело – Церковь – “малое стадо”] и народ” (Лев. 16: 23, 24). Так это же примирение показано с иной точки зрения.

Жертва всесожжения состояла из двух баранов (стихи 3, 5), один из которых представлял тельца, а другой – Господнего козла. Являясь похожими между собой, они показывают гармонию и единство жертв Иисуса и Его последователей – что в Божьих глазах они являются одной жертвой. “Ибо Освящающий [Иисус] и освящаемые [“малое стадо”], все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братьями” (Евр. 2: 11).

Это дальше показано в осуществлении каждой этой жертвы. Бараны “жертвы всесожжения” рубились на части, омывались, а части ложились возле головы на жертвеннике и сжигались – жертва всесожжения приятного благоухания для Иеговы. Поскольку с обеими баранами поступали именно так, то это показывало, что Иегова воспринимал их как части одной жертвы: как членов, присоединенных к голове и приемлемых, как целостность, как примирение за грехи мира, удовлетворяя таким образом требования справедливости по отношению ко всему миру грешников.

Как жертвы за грехи показывали жертвенную смерть Искупителя, так последующая жертва всесожжения иллюстрировала Божье принятие той же жертвы. Не следует забывать, что таким образом Бог указывает, что Он не выявит Своего принятия “лучших жертв” (чем тельцы и козлы) до тех пор, пока не завершатся жертвы за грехи, и истинный Первосвященник не оденется в славу и честь Своей службы, что было показано в смене одежды. Во время совершения жертвы за грех он был одет только в белую льняную одежду. Затем (и обычно) он одевал славные одежды, показывающие дарованные ему славу и честь. Во время Евангельского века осуществляются жертвы за грех, и никакой чести священникам не оказывается. Но после его завершения наступит видимое проявление Божьего одобрения и принятия их – облечение священников, приносивших жертвы, в славу и честь, и благословение народа, за грехи которого они совершали примирение.

Жертва всесожжения сгорала на жертвеннике во “Дворе”. Это говорит о том, что Бог выявит принятие жертвы целого Тела (Главы и частей, членов) на глазах всех, кто находится в состоянии “Двора”, т.е. всем верующим. Но перед этим объявлением верующим Божьего принятия работы, класс “козла отпущения” должен быть сослан в пустыню, а священник должен сменить одежду.

Как белая одежда, одеваемая во время дела жертвования, покрывала Тело и представляла оправдание Тела, его чистоту в Божьих глазах через Христа, так и “одежда славы и красоты”, надеваемая потом, представляла славу положения Церкви и ее дело в будущем, после усовершенствования новых творений и их перехода за “Завесу”. Обмывание водой в этот раз означает, что хотя белая одежда (приписанная праведность “Тела”) уже снята, это не означает возвращение к греху, а лишь завершение очищения, делая “Тело” совершенным в полноте воскресения. Одежда славы и красоты представляет славу, честь и бессмертие Первого Воскресения к божественной природе. Обмывание показывает также, что грехи народа, за которые совершалось примирение, отнюдь не оскверняют чистоты священника.

Так закончился этот образ развития священства и удовлетворения за грехи мира. Но взглянем еще на несколько стихов этой главы (Лев. 16), которые не так прямо связаны с нашей темой.

Стих 17. “Ни один человек не должен быть в скинии собрания, когда входит он для очищения святилища [“Святого Святых”], до самого выхода его. И так очистит он себя, дом свой и все общество Израилево”.

Это ограничение относится только к этому особенному дню, потому что апостол говорит: “В первую скинию [“Святое”] всегда входят священники совершать Богослужение. А во вторую [“Святое Святых”] – однажды в год один только первосвященник” в этот “День Примирения”, который повторялся ежегодно (Евр. 9: 6-7).

Привилегии истинной Скинии принадлежат только тем, которые являются священниками – членами Тела Первосвященника. Так что, то ли теперь, в первом из этих небесных состояний (имея духовный ум, новые творения в Иисусе Христе), то ли (на которое мы вскоре надеемся) во втором – в совершенном духовном состоянии – в любом случае это потому, что мы являемся новым творением в Христе Иисусе – уже не людьми. “Но вы не по плоти [как люди] живете, а по духу [духовные, новые творения], если только Дух Божий живет в вас” (Рим. 8: 9).

Стих 28. “Кто сожжет их [жертвы за грех – телец и козел], тот должен вымыть одежды свои и омыть тело свое водой, и после этого может войти в стан”.

Это, по всей видимости, учит нас, что главные орудия в упреках, оскорблении и уничтожении человеческого естества Иисуса (тельца) и человеческого естества Его “малого стада” (козла), не понесут специального наказания за это, так как делали это несведуще – выполняя тем самым Божий план. Они могут умыться, стать чистыми и войти в стан, т.е. в то самое состояние, в каком находится остальная часть человечества – все, кто по наследственности грешники; все, кто стали искуплены от упадка и смерти Адама; и все, кто ожидает возвращения великого Первосвященника и благословений, которые тогда распространятся на всех.

Стих 26. “И этот, кто отводил козла для отпущения, должен вымыть одежды свои, омыть тело свое водой и потом может войти в стан”.

Здесь видим ту же самую лекцию, касающуюся тех, которые окажутся причастными к скорби и последующему измождению плоти “великого множества”, представленного в “козле отпущения”. Они должны будут получить от Господа особое прощение за эти злые поступки, но, в конечном итоге, будут находится в одинаковом положении с остальными людьми.

“И войдет Аарон в Скинию собрания [“Святое”] и снимет льняные одежды, которые надевал, входя во святилище [“Святое Святых”] и оставит их там. И омоет тело свое водою на святом месте [“Дворе”], и наденет [обычные] одежды свои [одежды славы и красоты] и выйдет и совершит всесожжение за себя и всесожжение за народ. И очистит себя [Тело – Церковь – “малое стадо”] и народ” (Лев. 16: 23, 24). Так это же примирение показано с иной точки зрения.

Жертва всесожжения состояла из двух баранов (стихи 3, 5), один из которых представлял тельца, а другой – Господнего козла. Являясь похожими между собой, они показывают гармонию и единство жертв Иисуса и Его последователей – что в Божьих глазах они являются одной жертвой. “Ибо Освящающий [Иисус] и освящаемые [“малое стадо”], все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братьями” (Евр. 2: 11).

Это дальше показано в осуществлении каждой этой жертвы. Бараны “жертвы всесожжения” рубились на части, омывались, а части ложились возле головы на жертвеннике и сжигались – жертва всесожжения приятного благоухания для Иеговы. Поскольку с обеими баранами поступали именно так, то это показывало, что Иегова воспринимал их как части одной жертвы: как членов, присоединенных к голове и приемлемых, как целостность, как примирение за грехи мира, удовлетворяя таким образом требования справедливости по отношению ко всему миру грешников.

Как жертвы за грехи показывали жертвенную смерть Искупителя, так последующая жертва всесожжения иллюстрировала Божье принятие той же жертвы. Не следует забывать, что таким образом Бог указывает, что Он не выявит Своего принятия “лучших жертв” (чем тельцы и козлы) до тех пор, пока не завершатся жертвы за грехи, и истинный Первосвященник не оденется в славу и честь Своей службы, что было показано в смене одежды. Во время совершения жертвы за грех он был одет только в белую льняную одежду. Затем (и обычно) он одевал славные одежды, показывающие дарованные ему славу и честь. Во время Евангельского века осуществляются жертвы за грех, и никакой чести священникам не оказывается. Но после его завершения наступит видимое проявление Божьего одобрения и принятия их – облечение священников, приносивших жертвы, в славу и честь, и благословение народа, за грехи которого они совершали примирение.

Жертва всесожжения сгорала на жертвеннике во “Дворе”. Это говорит о том, что Бог выявит принятие жертвы целого Тела (Главы и частей, членов) на глазах всех, кто находится в состоянии “Двора”, т.е. всем верующим. Но перед этим объявлением верующим Божьего принятия работы, класс “козла отпущения” должен быть сослан в пустыню, а священник должен сменить одежду.

Как белая одежда, одеваемая во время дела жертвования, покрывала Тело и представляла оправдание Тела, его чистоту в Божьих глазах через Христа, так и “одежда славы и красоты”, надеваемая потом, представляла славу положения Церкви и ее дело в будущем, после усовершенствования новых творений и их перехода за “Завесу”. Обмывание водой в этот раз означает, что хотя белая одежда (приписанная праведность “Тела”) уже снята, это не означает возвращение к греху, а лишь завершение очищения, делая “Тело” совершенным в полноте воскресения. Одежда славы и красоты представляет славу, честь и бессмертие Первого Воскресения к божественной природе. Обмывание показывает также, что грехи народа, за которые совершалось примирение, отнюдь не оскверняют чистоты священника.

Так закончился этот образ развития священства и удовлетворения за грехи мира. Но взглянем еще на несколько стихов этой главы (Лев. 16), которые не так прямо связаны с нашей темой.

Стих 17. “Ни один человек не должен быть в скинии собрания, когда входит он для очищения святилища [“Святого Святых”], до самого выхода его. И так очистит он себя, дом свой и все общество Израилево”.

Это ограничение относится только к этому особенному дню, потому что апостол говорит: “В первую скинию [“Святое”] всегда входят священники совершать Богослужение. А во вторую [“Святое Святых”] – однажды в год один только первосвященник” в этот “День Примирения”, который повторялся ежегодно (Евр. 9: 6-7).

Привилегии истинной Скинии принадлежат только тем, которые являются священниками – членами Тела Первосвященника. Так что, то ли теперь, в первом из этих небесных состояний (имея духовный ум, новые творения в Иисусе Христе), то ли (на которое мы вскоре надеемся) во втором – в совершенном духовном состоянии – в любом случае это потому, что мы являемся новым творением в Христе Иисусе – уже не людьми. “Но вы не по плоти [как люди] живете, а по духу [духовные, новые творения], если только Дух Божий живет в вас” (Рим. 8: 9).

Стих 28. “Кто сожжет их [жертвы за грех – телец и козел], тот должен вымыть одежды свои и омыть тело свое водой, и после этого может войти в стан”.

Это, по всей видимости, учит нас, что главные орудия в упреках, оскорблении и уничтожении человеческого естества Иисуса (тельца) и человеческого естества Его “малого стада” (козла), не понесут специального наказания за это, так как делали это несведуще – выполняя тем самым Божий план. Они могут умыться, стать чистыми и войти в стан, т.е. в то самое состояние, в каком находится остальная часть человечества – все, кто по наследственности грешники; все, кто стали искуплены от упадка и смерти Адама; и все, кто ожидает возвращения великого Первосвященника и благословений, которые тогда распространятся на всех.

Стих 26. “И этот, кто отводил козла для отпущения, должен вымыть одежды свои, омыть тело свое водой и потом может войти в стан”.

Здесь видим ту же самую лекцию, касающуюся тех, которые окажутся причастными к скорби и последующему измождению плоти “великого множества”, представленного в “козле отпущения”. Они должны будут получить от Господа особое прощение за эти злые поступки, но, в конечном итоге, будут находится в одинаковом положении с остальными людьми.

Благословения после жертв “Дня Примирения”

Так закончился образный “День Примирения”, и Израиль, образно очищенный от греха, уже не считался нечистым и отстраненным от Бога, а был теперь в согласии с Ним. Справедливость уже не осуждала их, но требовала осознавать примирительное присутствие Бога среди них для того, чтобы благословить, защищать и вести к Ханаану отдыха и мира.

Прообразом “Дня Примирения” является Евангельский век, во время которого Иисус и “Его Тело”, Церковь (благодаря искуплению и последующему оправданию), совершают жертву для Справедливости для полной расплаты за грех Адама. Когда дело примирения завершится, Бог признает весь человеческий мир и установит среди него Свое святилище. Тогда выполнится то, что было написано: “Се Скиния Бога [Божья обитель, прославленная Церковь] с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут [станут] Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее [господство сатаны, грех и смерть] прошло. И сказал сидящий на престоле: – Се, творю все новое” (Отк. 21: 3-5).

И хотя все эти благословения будут следствием установления Божьей обители, святилища, среди людей (“Я прославлю подножье ног Моих”, “земля – подножье ног Моих” – Ис. 60: 13; 66: 1), однако последующее дело благословения будет постепенным, требуя целого Тысячелетнего века для своего завершения. Смерть Адама, боль и слезы будут подвергаться уничтожению (утиранию). Начнется это вместе со вторым приходом Христа, Царственного Священника, но не осуществится полностью до тех пор, пока не закончится век Тысячелетия.

Постепенный процесс, в котором человек будет приведен к совершенному существованию и полной гармонии с Иеговой, очень хорошо показан в образных жертвах Израиля, совершаемых после “Дня Примирения”. Прообразы этих жертв, как мы вскоре увидим, будут выполнятся на протяжении Тысячелетия.

Чтобы правильно разобраться в этих образных жертвах и понять их, надо признать, что нынешний Евангельский век является “Днем Примирения” с Богом за общий грех человечества, и что в образе все жертвы после “Дня Примирения” представляли выполнение или прообразы, ожидаемые после завершения Евангельского века – на протяжении века Тысячелетия, когда мир грешников сможет стать примиренным, т.е. быть в согласии с Богом.

Таким образом, мы можем видеть, что примирение состоит из двух частей: 1) справедливость примиряется, уже не осуждая и не уничтожая из-за греха ни Адама, ни его детей; 2) возвращение грешника к примирению с Божьими справедливыми законами, признавая их и повинуясь им. Первая из этих частей примирения была полностью выполнена службой Священника при жертвах “Дня Примирения”. Другая часть – примирение мира с Богом, т.е. приведение к полному примирению и согласию с Богом всех желающих из человечества, – будет осуществляться в течение следующего века “Царственным Священством”, прославленными царями и священниками. Они, представленные в Моисее, станут тем Великим Пророком, которого Господь поднимет, чтобы учить людей и руководить ими. И если они не будут прислушиваться к нему, то будут отсечены от жизни – умрут второй смертью (Деян. 3: 23).

Однако пусть будет предельно ясно, что хотя святым, последователям Иисуса, и позволено (как представлено в “Господнем козле”) принимать участие и быть членами в жертве за грех ради мира, это не потому, что они по своей природе чище или лучше мира, поскольку весь род Адама был осужден в нем и “нет праведного ни одного” (Рим. 3: 10) – никто не может дать искупления за своего брата (Пс. 48: 8).

Они участвуют в жертве за грехи по милости, чтобы таким образом иметь возможность разделить с Иисусом обещанную божественную природу и стать Его товарищами и сонаследниками. Чтобы позволить и дать им возможность представлять себя как приемлемые жертвы, заслуга смерти Христа была применена прежде всего к ним, оправдывая и очищая их. Поэтому именно Его смерть является благословением для мира – посредством Его Тела, Церкви.

 

 

 

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.