4 Том: 8 Глава

Uncategorised

Глава VIII

ВОПЛЬ ЖНЕЦОВ

Консервативный элемент общества – Крестьяне, фермеры – Новые условия в христианстве – Аграрная агитация – Ее причины – Золотой и серебряный стандарты как факторы – Исполнение предсказания Священного Писания – Все это имеет отношение к битве Великого Дня.

“Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа” (Соф. 1: 18).
Вдумчивый исследователь истории, следуя нашей теме и отмечая правдивость представленных фактов и логичность принятых выводов, все еще может чувствовать неуверенность относительно исхода. Он может сказать себе: “Автор забывает, что в цивилизованных и полуцивилизованных странах имеется большой, господствующий общественный элемент, очень консервативный, который всегда составлял хребет общества, – фермеры”. Нет, нет, мы не забыли этот факт и признаем его важность. Оглядываясь назад, мы видим, что Европа не раз была бы брошена в конвульсии революции, если б не этот самый консервативный элемент. Мы видим, что революции во Франции начинались и велись преимущественно рабочим классом больших городов, и что элементом, который впоследствии приносил спокойствие и мир, был консервативно настроенный крестьянин-фермер. Не составляет трудности определить причины такого состояния вещей. (1) Жизнь фермера содержит меньше волнений и недовольства обществом. (2) Его ум меньше занят выгодами богатства, и его стремление к богатству и роскоши сравнительно пассивно. (3) Он так или иначе связан с землей и привык зависеть только от нее, полагаясь на естественное вознаграждение за труд. (4) Уровень образования и последующее умственное пробуждение и активность фермеров до сих пор были довольно ограниченными. Как следствие всех этих условий, на фермерский класс цивилизованного мира долгое время указывали как на пример скромного процветания и удовлетворенности.
Однако последние тридцать лет стали свидетелями удивительной перемены в делах фермеров – перемены, очень полезной во многих отношениях. Фермеры Соединенных Штатов, Канады, Великобритании и Ирландии всегда находились в других условиях, чем фермеры остального мира. Они не являются ни крепостными, ни крестьянами, ни малообразованными, ни бестолковыми, а интеллигентными – даже если у них нет образования. Затем, Гражданская война в Соединенных Штатах повлияла на то, что она собрала вместе представителей каждой части страны и  мигрантов со всех частей мира, и это принесло некий вид образования – знание вещей и дел. Это высвободило идеи фермеров более полно, чем когда-либо, из колеи столетий и привело в соприкосновение и к взаимопониманию с чувствами и стремлениями, которыми движима городская жизнь. Как результат ветхие бревенчатые школы не могли больше удовлетворить честолюбие сельских парней и девушек, и вместе с ростом числа высших школ, колледжей и семинарий наступил также рост количества печатных материалов (прежде всего газет), что оказалось знаменательным фактором в развитии народа Соединенных Штатов – тех, кто родился заграницей, и коренных граждан. Как следствие, в здешнем сельском хозяйстве было применено многое из способов и методов, характерных для деловой жизни города, вместе с множеством изобретений, которые имели целью облегчить изнурительный труд фермера и в огромной степени увеличить продукцию этой земли. Как результат этих условий, не только резко возросло сельское население, но и население городов не отстало от него, тем не менее мы можем, кроме снабжения продуктами питания наших собственных девяносто миллионов, предоставить остальному миру ежегодно фермерской продукции почти на восемьсот миллионов долларов – приблизительно восемь десятых нашего общего экспорта. Еще двадцать пять лет тому назад это означало большое процветание для американских фермеров. Вместе с этим процветанием к фермеру пришла доля в жизненных удобствах, в общем стремлении к богатству и роскоши, и, окончательно, определенная мера недовольства своими условиями, которые, тем не менее, во многих отношениях превосходят условия фермеров в других частях мира.
Между тем Франко-Прусская война возымела довольно похожее влияние на народы Франции и Германии (хотя и в значительно меньшей степени), но их пробуждение наступило по-другому. Вражда между Францией (завоеванной) и Германией (завоевателем), которая возобладала после войны между ними, побудила обе страны, а косвенно также Италию, Австрию и Россию, создать войсковую систему обучения, которая обязывает каждого молодого человека этих стран, вынуждая его изучать войсковую тактику и дисциплину, а также попутно общаться с большим числом подобных ему. Всем этим достигается весьма полезное воспитание. Кроме того, в казармах определенное количество часов отведено изучению книг. Хотя содержание этих регулярных армий казалось ужасным преступлением против людей упомянутых народов, отстраняя (на период от одного до трех лет) от участия в семейной жизни каждого члена общества мужского пола, тем не менее мы верим, что это оказало замечательное влияние на их просвещенность. Упомянутые народы пробудились, воодушевились и наполнились честолюбивыми стремлениями как никогда раньше. Естественно, в меру того, как пришло просвещение и некоторое знакомство с удобствами, комфортом и роскошью городской жизни и богатства, в определенной степени выросло и недовольство – чувство, что другие преуспевают больше их, и что следует внимательно высматривать удобный случай, чтобы улучшить свои условия – что привело также к моральным упущениям.
В то же время исчезают оковы религиозного невежества и суеверия, хотя влияние папства и православной церкви все еще очень велико. И хотя только половина верит, что священник, епископ и папа имеют власть отправить в чистилище или на вечные мучения, или впустить на небеса, их власть по-прежнему уважают, и ее в большой степени боятся. В целом, однако же, с религиозной точки зрения все классы претерпели огромные изменения. Тенденция среди протестантов, словно маятник, качнулась к противоположной крайности, так что массы протестантов лишились многого из истинного почитания, хотя формы набожности и благочестия все еще соблюдаются. Так называемая “высшая критика” и теории эволюции практически уничтожили уважение к Слову Бога. Эти теории, сливаясь сегодня с восточной теософией, ведут к крушению истинной христианской веры сотен тысяч в Европе и Америке.
Следует отметить, что все эти влияния на протяжении нескольких лет уже ведут к изменению поведения класса, до сих пор известного как “независимые консервативные крестьяне христианства”. И сегодня, в это критическое время, мы видим некое могущественное влияние, которое медленно, но уверенно, действовало и действует, разрушая благополучие консервативного класса. На протяжении последних двадцати лет фермеры различных цивилизованных народов обнаружили, как все труднее в жизни добиться правоспособности или своей доли в удобствах и роскоши жизни. Правда, цены на их продукты в последнее время пошли несколько вверх. Но поскольку стоимость усовершенствованной техники и пр. намного выше, им остается надеяться, что рост производства более чем возместит это, а также надеяться, что так или иначе цены со временем зафиксируют нужное соотношение вместо того, чтобы колебаться и приносить им постоянный убыток.
В то самое время как американского фермера осаждали подобные условия, его европейскому брату жилось еще хуже, потому что его условия были менее благоприятными: (1) Для начала он имел, как правило, арендованную ферму, к тому же сравнительно меньших размеров. (2) У него не было похожих средств для приобретения более совершенной техники. Исходя их этого европейский фермер никак не мог компенсировать каждое падение цен на пшеницу путем производства большего количества. Соответственно он пострадал больше своего американского брата, разве что решил заняться выращиванием сахарной свеклы.
Философы, государственные деятели и ученые уделяли данному предмету некоторое внимание и в большинстве случаев поспешили прийти к выводу, что каждое падение цен на пшеницу – это целиком результат “перепроизводства”. Считая, что правильный ответ ими найден, они на этом остановились. Однако некоторые, более осторожные, изучили вопрос до конца, проследили статистику и обнаружили, что ошибочно утверждать, будто в зернохранилища мира поступают громадные количества пшеницы для нужд ближайших лет. Наоборот, они обнаружили, что из года в год хранится сравнительно небольшое количество пшеницы, и мир, фактически, производит не больше пшеницы, чем потребляет.
М-р Роберт Линдблом, член Чикагской Товарной Биржи, задался изучением данного предмета, и в письме Департаменту Сельского хозяйства правительства Соединенных Штатов, 26 декабря 1895 года, сказал:
“Совокупное производство пшеницы в ведущих странах, выращивающих пшеницу, не увеличилось. Хотя верно то, что некоторые страны-производители пшеницы показывают нерегулярное увеличение, равным образом верно и то, что другие страны показывают соответствующее уменьшение. Чтобы быть абсолютно беспристрастным, возьмем последний урожай, о котором мы имеем полные сведения, то есть урожай 1893 года.
Относительно урожаев за рубежом, я воспользуюсь цифрами, предоставленными специальным зарубежным корреспондентом Товарной Биржи и собранными секретарем Чикагской Товарной Биржи. Что касается экспорта и домашнего урожая, я пользуюсь цифрами вашего департамента. Я вынужден упустить сравнительные данные для Австро-Венгрии, поскольку не располагаю цифрами за 1893 год, но все-таки я позволю себе предложить вам официальный отчет, показывающий производство пшеницы всеми ведущими странами в 1893 году по сравнению с 1883 годом:
……………………………………………………………………1893                                       1883
Англия……………………………………………………… 53 000 000                             76 000 000
Франция…………………………………………………. 277 000 000                           286 000 000
Россия…………………………………………………….. 252 000 000                           273 000 000
Соединенные Штаты………………………………. 396 000 000                           421 000 000
Германия………………………………………………… 116 000 000                             94 000 000
Италия……………………………………………………. 119 000 000                           128 000 000
Индия……………………………………………………… 266 000 000                           287 000 000
Всего…………………………………………………….. 1 479 000 000                        1 565 000 000
Из вышеприведенного станет ясно, что в 1893 году ведущие страны-производители пшеницы в мире произвели на 86 000 000 бушелей меньше, чем десять лет назад, тогда как согласно вашим цифрам производство в Аргентине увеличилось за то же время всего на 60 000 000 бушелей. В 1871 году Великобритания произвела свыше 116 000 000 бушелей пшеницы; на протяжении двух лет (предыдущего и последующего) урожай составил 105 000 000 бушелей или 109 000 000 в среднем за три года, тогда как в этом году урожай едва превысил 48 000 000 бушелей – согласно данным от специального зарубежного корреспондента Товарной Биржи, находящегося в Лондоне.
Если бы действительно было так, что на место Соединенных Штатов приходят конкуренты по выращиванию пшеницы, то из этого логически следовало бы, что экспорт из этой страны в Европу будет меньше. Однако до 1890 года (включительно) экспорт в среднем составил 119 000 000 бушелей, тогда как в 1891 году экспортировано 225 000 000 бушелей, в 1892 году – 191 000 000 бушелей, в 1893 году – 193 000 000 бушелей и в 1894 году – 164 000 000 бушелей, то есть вряд ли это факт, что мы задерживали нашу пшеницу, а другие страны от своей избавлялись. Факты противоречат подобному утверждению, и если для подтверждения потребуется еще что-то, ваш Департамент обладает информацией, что в марте запасы, имеющиеся у фермеров, были невелики. У меня нет статистики относительно урожая в Австралии, о котором так много говорилось несколько лет тому назад, но у меня есть данные об экспорте из этой страны за 1893 год, свидетельствующие о 13 500 000 бушелей, тогда как десять лет до этого они составляли 23 800 000 бушелей, а в 1894 и 1895 годах Австралия импортировала пшеницу из Америки.
Я ничего не сказал о возросшем потреблении, которое за прошлое десятилетие достигает в Англии 18 000 000 бушелей, а в этой стране, за тот же период, увеличение составляет не менее 50 000 000 бушелей, и рост отмечен в каждой стране, за исключением Франции, чего более чем достаточно, чтобы абсорбировать любое возросшее производство в мире”.
Какова бы ни была причина таких понижений цен на пшеницу (а мы могли бы отметить, что за последние три года временное улучшение намечается, очевидно, потому, что фермер, обнаруживая цену на пшеницу сравнительно более низкой, чем на другие зерновые, засевает больше площадей овса, кукурузы, ржи и т.п.), факт таков, что из фермеров, можно сказать, выжали саму жизнь – и в Европе и в Америке. Многие американские фермеры, которые задолжали за сельскохозяйственную технику или работают под закладной на их ферму или дом (на покупную стоимость), не видят возможности рассчитаться с платежами за них даже в те годы, когда урожаи довольно хорошие. Они выражают протест против держателей закладных, а также, что нередко является несправедливым, против тарифов, предлагаемых железными дорогами на перевозку их урожая. Европейские фермеры обращаются к своим нескольким правительствам за “защитой” от импорта пшеницы из других стран для того, чтобы они могли поддерживать или поднимать цены и покрывать реальную стоимость продукции, утверждая (и это должен признать всякий рассудительный человек), что пятьдесят или шестьдесят центов за бушель пшеницы находится ниже стоимости – если иметь ввиду обоснованное вознаграждение за время и усилия сельского труженика.
Это приводит на мысль весьма меткое пророчество относительно заключительных дней этого Евангельского века, записанное апостолом Иаковом (Иак. 5: 1-9). Обратив сперва наше внимание на день сегодняшний и на его удивительное нагромождение богатства, а также констатировав, что эти вещи вскоре должны привести большое время скорби, апостол называет непосредственную причину скорби – беспокойство до сих пор консервативного класса общества, фермеров. Он обращает внимание на точно такое положение вещей, какое сегодня могут видеть все внимательные наблюдатели, дополняя в пояснение дела, что все это результат обмана. Он говорит:
“Вот плата, удержанная вами [“богатыми”] у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа”.
В предыдущей главе мы убедились, что механики и труженики в городах уже страдают до некоторой степени, однако их действительные страдания пока исходят преимущественно из боязни намного худших условий, развивающихся при нынешних общественных условиях изо дня в день вместе с ростом знаний, техники и населения. Цивилизованному фермеру не только приходится противостоять всему этому, но, как будет нами показано, он сегодня обременен “обманом”, который в случае его брата-механика приносит скорее пользу, чем вред.
Рассматривая относящиеся к этому факты, мы не можем допустить, будто трудящиеся вообще, и сельские труженики в частности, лишены обманом своего заработка работодателями в эти “последние дни” этого века. Даже наоборот, мы видим, что в защите наемного рабочего от потерь законы более строги, чем когда-либо раньше. Он может придержать для себя или продать собственность своего нанимателя и в большинстве случаев действительно имеет приоритет у кредиторов. Мы верим, что пророчество скорее всего относится к фермерам в целом, являющимся мировыми производителями продуктов питания, к “жнецам”, и нам следует поискать за неким общим, всемирным законодательством, которое бы везде одинаково затрагивало всех этих “жнецов”. Будем рассчитывать на то, что мы обнаружим такое законодательство, которое достигнуто обманом, хитростью, и на то, что мы обнаружим ловкую законодательную инициативу, узаконенную “ложь”, устроенную богатыми мира сего для своей выгоды. Лишь подобная находка, полагаем мы, и ничто другое, будет отвечать требованиям настоящего пророчества. Мы полагаем, и будем стремиться это доказать, что всем этим требованиям пророчества отвечает демонетизация серебра.
Но пусть никто даже на миг не подумает, что мы побуждаем или надеемся, что серебро вернется к своему прежнему положению основных денег в мире, и еще меньше мы предлагаем это в виде панацеи для нынешних и будущих хлопот! Как раз наоборот, мы твердо убеждены из пророчества ап. Иакова, что серебро не будет восстановлено к своей монетарной власти. Однако мы действительно стремимся показать исполнение этого пророчества, чтобы все желающие возымели пользу от света, которое оно проливает на нынешние и грядущие хлопоты мира.
Демонетизация серебра христианством является на пользу одним классам и невыгодна некоторым другим классам “христианства”.
Она невыгодна тем, кто выращивает пшеницу, рис и хлопок, так как они вынуждены продавать эти плоды своих усилий, конкурируя с продуктами из стран, ведущими бизнес на основе серебра, поэтому продают, по сути, за обесценившееся серебро, тогда как их земля, орудия, одежда, труд и проценты по закладных на их собственность все подлежат уплате в более ценном золоте. Если они получают плату серебром и выплачивают ту же сумму золотом, то теряют ровно половину – когда золото вдвое дороже серебра. В 1873 году, до того как серебро было демонетизовано народами христианства, серебряный доллар стоил на два цента больше, чем золотой доллар, тогда как сегодня, в результате данного законодательства, нужны два серебряных доллара, чтобы сравниться с золотым долларом (в реальной стоимости за пределами того народа, который печатает и использует их как фиксированную стоимость в виде банкнотов). Такой обмен можно именовать ревальвацией или двойным увеличением стоимости золотого доллара, а также обесценением или делением стоимости серебряного доллара (как какому оратору или писателю больше нравится) – факт остается тем же. Стоимость бушеля пшеницы
в 1872 году была в серебре           $1,51     за бушель, в золоте           $1,54
в 1878 году была в серебре             1,34     за бушель, в золоте             1,19
в 1894 году была в серебре             1,24     за бушель, в золоте             0,64
Так вот, оказывается, что за эти годы пшеница незначительно подешевела в странах, которые по-прежнему признают серебро (в христианстве) – падение в цене произошло в золоте. Англия, основной покупатель пшеницы, приобретает большую ее часть за свои деньги где только может. Затем, превращая золотой доллар в два серебряных, она может покупать в Индии вдвое больше пшеницы, чем до демонетизации серебра. Таким образом цена пшеницы золотом была понижена. Выращивающие в Соединенных Штатах рис или хлопок пострадали подобным образом и по тем же причинам. Рис и хлопок производится в странах с серебряным стандартом и затем может покупаться странами с золотым стандартом на том же основании – за половину прежней цены.
В связи с этим производителей других сельскохозяйственных культур постигли те же проблемы, поскольку выращивающие пшеницу, хлопок и рис, напрасно попытавшись компенсировать понижение цен увеличением урожаев, в конечном итоге в отчаянии вернулись к другим культурам, которые не подешевели так сильно, огорчившись перепроизводством. По той же причине испытывают трудности небольшие магазины, и окончательно все классы обязаны в какой-то мере почувствовать ношу фермера.
Но какие классы получают пользу от демонетизации серебра? Несколько: (1) Особенно и прежде всего банкиры, кредиторы и держатели закладных, поскольку каждый доллар их богатства удвоился в стоимости, а каждый доллар процентного дохода, получаемый ныне, стоит вдвое больше того, что он стоил прежде – вдвое больше в смысле, что за него можно приобрести вдвое больше предметов жизненной необходимости и роскоши. (2) Все лица, имеющие фиксированную прибыль, такие как конгрессмены, законодатели, судьи, клерки и все рабочие, получающие заработную плату, имеют пользу по тем же причинам. Получают ли они десять долларов в неделю, в день или в час, за эти десять долларов они смогут купить вдвое больше хлопка, шерсти, пшеницы и т.п., и в конечном итоге почти вдвое больше изделий из них.
Когда вопрос серебра был поставлен в известность народу Соединенных Штатов фермерами, которые первыми обнаружили причину своих бед, какое-то время казалось, что эта тема захлестнет страну на время выборов 1896 года. Однако в данном вопросе каждый стремился блюсти собственные интересы: класс богатых, класс власть имущих, класс клерков и рабочие начали понимать, что их хлеб намазан маслом с золотой стороны; владельцы магазинов и преуспевающие фермеры традиционно подвергли сомнению свои собственные суждения и последовали за своими банкирами – вопреки собственным интересам. Вот так серебро потерпело поражение в народе, для интересов которого оно являлось наиболее жизненно важным, – в единственном народе, который, благодаря своему характеру и объему своего экспорта и импорта, мог склонить чашу весов и вернуть серебро к его прежней стоимости как денег.
Но сейчас дело безнадежно: серебро уже не вернуть на место, потерянное им в 1873 году. Сегодня это вопрос чистого самолюбия, и хотя фермеры, как класс, многочисленнее всякого другого класса, они не составляют большинства, тогда как почти все другие самолюбиво заинтересованы противоположной стороной вопроса. Бедные фермеры! Бедные жнецы полей! Ваши вопли нескольких последних лет утихли на короткое время благодаря искусственному поднятию цен – небольшой передышке, за которой вскоре последует большее, чем когда-либо, угнетение и еще более громкие вопли жнецов христианства. Вот так расшатывается и разрушается терпение и консерватизм самого терпеливого и консервативного класса общества как дальнейшее приготовление к великому времени скорби, великому дню мщения.
Но как произошла демонетизация серебра? Кто мог быть заинтересованным в том, чтобы привести на мир такую катастрофу? Отвечаем: Первыми были финансисты. Это “их бизнес” делать деньги и обращаться с ними таким образом, как фермер занят своей фермой, – приносить для себя, своих синдикатов и учреждений как можно большую прибыль. Английские финансисты являются ведущими в мире – они и в бизнесе дольше и изучили его больше.
“На войне все дозволено” – вот их девиз, поэтому финансисты и государственные деятели Англии, которые, кажется, пробудились в этом деле на пятьдесят лет раньше остального мира, вероятно считают, что торговая война находится на повестке дня и более прибыльна для победителей, чем работорговля прошлого и грабительские походы. Британцы быстро поняли, что при сравнительно небольшой территории их самое большое преуспевание должно быть в направлении финансирования и производства не только для себя, но, насколько это возможно, и для остального мира. Ее общественные деятели тщательно следовали такому плану. Имея возможность производить в то время дешевле, чем в остальном мире, они приняли стратегию, наиболее благоприятную для их собственных интересов (свободной торговли), и с тех пор навязывали ее цивилизованному миру как политику. Эти условия долгое время делали Великобританию не только мастерской мира, но и его торговым, денежным и банковским центром.
Почти столетие тому назад искушенные британские финансисты заметили, что поскольку они не являются сельскохозяйственным народом, то в их интересах понизить цены на сельскохозяйственные продукты, которые они вынуждены были покупать у окрестных народов. Ими замечено также, что серебро являлось основными деньгами в мире и что таковыми оно было с самого начала истории. Поэтому, если бы им удалось осуществить изменение в их денежном стандарте так, чтобы они вели бизнес на основе золота, тогда как остальной мир пользовался бы серебром, то им удалось бы изменить относительную стоимость обоих металлов в свою пользу. В результате Великобритания демонетизовала серебро еще в 1816 году. Если бы ей удалось воспрепятствовать производству в других странах, что она стремилась делать, и тем самым (благодаря наличию огромных фабрик, оборудования и опытных рабочих) добиться производства хлопка, шерстяных изделий и техники по более низким ценам, чем это можно было делать в остальном мире, где отсутствует техника, она бы успешно отделила свои деньги от денег остального мира и в конечном итоге получила бы от этого огромную пользу. Но ей не удалось достичь полного успеха ни в одном из этих направлений: Франция и прежде всего Соединенные Штаты, а позднее и Германия, ввели покровительственные пошлины и тем самым посодействовали машиностроительным отраслям внутри своих границ, постепенно получив возможность удовлетворять не только большинство своих собственных потребностей, но и конкурировать с Великобританией в мировой торговле. Индия, Китай, Испания, Португалия, Южная Америка, Россия – все эти страны, как нами замечено, по очереди стремятся следовать тем же путем и развивать собственное производство. Тем не менее, Великобритания по-прежнему занимает ведущее место в мировом производстве и торговле. Ей также не удалось добиться разделения золота и серебра, долгое время признаваемых общими деньгами в мире. Действительно, хотя соотношение между этими двумя металлами на протяжении более шестнадцати лет составляло по стоимости примерно шестнадцать (серебра) к одному (золота), тенденция в случае серебра была, пожалуй, к удорожанию, а золота, соответственно, к обесцениванию, потому что в мире серебро являлось деньгами, обычно находившимися в пользовании, и люди предпочитали его золоту, за исключением Великобритании. Поэтому неудивительно, что в 1872 году, как показывает статистика, серебряный доллар имел превышение более чем в два цента над золотым долларом.
Осознавая, что в одиночку они не могут контролировать ни золото, ни производителей, британские финансисты обратились за содействием к Соединенным Штатам и Европе, надеясь, что их совместными усилиями золото и серебро будут разделены в стоимостном отношении, отчего золото вырастет в цене. В результате общих усилий цивилизованных народов по демонетизации серебра, как денег установленной пробы, результат будет следующим:
(1) В цивилизованных странах серебру надлежит стать товаром исключительно купли-продажи, а, значит, стать дешевле золота, (установленный) стандарт которого будет увеличиваться в меру того, как серебро будет падать в цене. Это позволит цивилизованным странам покупать по своему усмотрению хлопок, пшеницу, каучук и другое сырье у малоцивилизованных народов за обесценившиеся деньги, серебро, и тем самым получать их дешевле – за полцены, – одновременно вынуждая бедных язычников платить за все предметы роскоши, технику и т.п., покупаемые у цивилизованных народов, двойную цену, потому что серебряный доллар язычника был демонетизован и понижен до половины доллара законодательством его цивилизованных братьев христианства под руководством “Шилоков”, известных также под именем “финансисты”. Подобное использование цивилизованных умов для получения пользы от язычников оправдывается “строгим бизнесом”. Была ли это (с божественной точки зрения) справедливость или все-таки обман? Конечно же, для своего ближнего-язычника они не делали того, что хотели, дабы он делал для них.
(2) Хотя во внешней торговле это поставило бы все цивилизованные народы на тот же уровень, на котором находится Великобритания, однако та понадеялась, что, обладая ведущим положением, она всегда сможет иметь больший удел в зарубежной торговле.
Что касается пшеницы, мы вовсе не игнорируем закон спроса и предложения: мы подтверждаем его действие, но показали, что до сих пор в мире нет перепроизводства. На самом деле, из статистики м-ра Линдблома мы убедились, что поставки зерна даже не поспевают за увеличением населения в мире. Затем, мы отмечаем, что хотя 1892 год был известен как год, в котором выращен самый большой урожай пшеницы за всю мировую историю, средние цены на пшеницу в Нью-Йорк Сити составляли в том году 90 центов за бушель. С тех пор из-за меньших урожаев цена постоянно понижалась, пока искусственно не была повышена на протяжении нескольких последних лет.
Скачок цен можно отнести на счет некоторых исключительных условий, преобладающих во всем мире. Урожаи пшеницы в России, республике Аргентина, Австрии, Венгрии и других странах могут быть значительно ниже среднего, тогда как в Индии, которая обычно имеет большой излишек пшеницы для экспорта, может случиться голод, который затронет 35 000 000 ее населения, отчего потребуется американская пшеница, чтобы восполнить имеющийся недостаток. Такое положение вещей в прошлые годы – скажем даже в 1892 году, с самым большим урожаем, когда-либо известным миру, – вероятно подняло бы цену пшеницы до отметки 1, 30 доллара за бушель (так как унция серебра в 1892 году по-прежнему стоила 87 центов золотом), тогда как при денежных условиях, господствующих в 1873 году, стоимость пшеницы в мире в 1896 году поднялась бы до той цены, за какую ее продают Индии – приблизительно 1, 90 доллара за бушель (серебром). Более того, рассматривая этот вопрос, мы обязаны принять во внимание факт, что хотя за последние тридцать лет цена пшеницы существенно упала по некоторой причине (не зависевшей, как мы поняли, от перепроизводства), цены на другие товары уменьшились весьма незначительно. Сравним, для примера, 1878 и 1894 годы, имеющие средние показатели. Следующие выдержки дают представление об усредненных ценах в Нью-Йорк Сити за эти годы:
…………………………………………………………………………………………….1878                              1894
Рожь, за бушель………………………………………………………………… $ 0, 65                           $ 0, 68
Овес, за бушель…………………………………………………………………… 0, 33                              0, 37
Кукуруза, за бушель…………………………………………………………….. 0, 52                              0, 51
Листовой табак “Кентаки”, за фунт………………………………………. 0, 07                            0, 095
Свежая говядина, оптом………………………………………………….. 0, 0525                            0, 055
Свежая свинина, оптом…………………………………………………… 0, 0425                            0, 055
Сено, за тонну…………………………………………………………………….. 7, 25                              8, 50
Сравним с ними три других вида продукции (пшеницу, хлопок и серебро), пострадавшие особым и весьма похожим образом, да еще, очевидно, по той же причине – от демонетизации серебра христианством.
……………………………………………………………………………………………1878                              1894
Хлопок, за фунт………………………………………………………………… $ 0, 11                           $ 0, 07
Пшеница, за бушель…………………………………………………………….. 1, 20                              0, 61
Серебро, за унцию………………………………………………………………. 1, 15                            0, 635
А не может ли быть так, скажет кто-то, что демонетизация серебра была навязана народам христианства законом спроса и предложения? Не потому ли оно упало в цене, что его стало слишком много, и никакой это не заговор с целью увеличить стоимость золотых денег?
Нет, отвечаем мы. Хотя золота и серебра выпущено в последнее время много, рост общего предпринимательства и населения оказался намного большим. Всего золота и серебра в мире, если отчеканить его в виде монет, будет совершенно недостаточно для мирового бизнеса, и потребуется восполнение его правительственными, банковскими и коммерческими билетами, расчетными сертификатами и др. Только кредитор заинтересован наличием дефицита законных платежных средств, чтобы всегда иметь хороший спрос на них и иметь возможность давать взаймы под хороший процент и требовать двойных гарантий. В 1896 году всего золота в мире, чеканного и нечеканного, насчитывалось менее шести миллиардов долларов (6 000 000 000 дол.), в то время как общественный и частные долги Соединенных Штатов более чем втрое превышали эту сумму. Россия до 1873 года пыталась на протяжении нескольких лет вернуться от обесценившихся бумажных денег к серебряному стандарту, но поскольку она не могла найти достаточно серебра, то по-прежнему основывается на бумажных знаках. Мы упоминаем это, чтобы показать, что падение серебра было продумано заранее; что подобное было вызвано не законом спроса и предложения (в 1872 году на серебро было больше спроса, чем на золото, что принесло превышение его цены над золотом), а законодательным путем.
Но мыслимо ли, чтобы представители всех народов “христианства” вошли в сговор против язычников и против своих собственных фермеров? Нет, факты не подтверждают подобного заключения, а скорее указывают на то, что власть денег (которую мы будем именовать “Шилок”) придумала план с целью обмануть законодателей и добиться нужных результатов. Мы имеем свидетельство князя Бисмарка и многих конгрессменов Соединенных Штатов по этому поводу. Вот так, “обманом”, тонкое острие законодательства было вставлено промеж двух половин имеющихся в мире денег с намерением обесценить серебро и удвоить стоимость золота. И сегодня, когда зло обнаружено, государственные деятели приходят в ужас от размеров такого раскола и осознают, что восстановление серебра к его первоначальному положению приведет к трудностям и потерям среди класса кредиторов взамен за ущерб и потери, уже понесенные классом дебиторов в результате снижения ценности серебра. Кроме того “Шилок”, получив столь неоценимую пользу (удваивая стоимость всей своей собственности и прибыли), скорее позволит обществу оказаться в конвульсиях паники или революции, чем утратить свой контроль над финансовым пульсом человечества. “Шилок” обладает силой навязать свои требования. Он контролирует многочисленный класс заемщиков, являющихся просителями у его банковских прилавков: он контролирует национальные правительства, все из которых – заемщики, а также контролирует прессу, при помощи которой общественность поощряют доверять чести и добросердечию “Шилока” и бояться его гнева и власти. Вдобавок к этому, очень большой и влиятельный класс имеющих оклад должностных лиц, клерков и опытных рабочих обнаруживает, что его интересы совпадают с политикой “Шилока”. Не являясь его сторонниками, они безразличны или холодны в своей оппозиции к его политике и склонны говорить немного или ничего не говорить против него.
Из многих свидетельств относительно проявленного мошенничества и обмана достаточно будет вспомнить несколько:
Сенатор Турман сказал:
“Когда законопроект находился на рассмотрении в Сенате, мы думали, что это всего-навсего очередной билль для реформирования эмиссии денег, упорядочения чеканки монет и урегулирования еще чего-то там. И, полагаю, не было ни одного человека в Сенате, за исключением того или иного члена комитета, от которого поступил этот законопроект, который имел бы малейшее понятие, что это явилось хотя бы кивком в сторону демонетизации”. Протоколы Конгресса, том 7, часть 2, Конгресс сорок пятого созыва, вторая сессия, стр. 1 064.
30 марта 1876 года, во время высказывания в Сенате замечаний сенатором Боги по поводу упомянутого билля (S. 263) “Внесение поправок к законам, касающимся серебряных монет как законного платежного средства”, сенатор Конклинг с удивлением спросил:
“Может сенатор позволит мне задать ему или любому другому сенатору вопрос? Правда ли, что по закону уже не существует американского доллара? А если так, то правда ли, что целью этого законопроекта является сделать монеты в полдоллара и четверть доллара единственными серебряными монетами, которыми можно пользоваться как законным платежным средством?”
Сенатор Аллисон сказал 15 февраля, 1878 года:
“Если поведать загадочную историю этого законопроекта 1873 года, она откроет факт, что Палата Представителей собиралась печатать одинаково золотые и серебряные монеты, намереваясь разместить оба металла по принципу, существующему во Франции, а не нашему собственному, поскольку тот являлся истинно научным методом на время обсуждения данного предмета в 1873 году, однако данный законопроект затем был подделан”.
Уваж. Уильям Д. Келли, который ведал данным законопроектом, в своей речи перед Палатой Представителей, 9 марта 1878 года, сказал:
“Относительно обвинения, что я защищал законопроект, который демонетизировал стандартный серебряный доллар, скажу, что как председатель комитета по чеканке монет я не имел представления о факте, что законопроект изымет серебряный доллар из нашей монетарной системы, так же, как не знали об этом известные сенаторы м-ры Блейн и Вурхис, бывшие в то время членами упомянутой Палаты, каждый из которых несколько дней спустя переспрашивал другого: “Вы знали, что он исчезнет, когда билль будет принят?” “Нет, – говорил м-р Блейн, – а вы?” “И я не знал, – отвечал м-р Вурхис, – я вообще не думаю, что в Палате было хоть трое человек, которым это было известно”.
Опять же 10 мая 1879 года м-р Келли сказал:
“Все, что я могу сказать, это то, что комитет чеканных денег и единиц измерения, представивший первоначальный вариант законопроекта, был компетентным, заслуживал доверия и внимательно рассмотрел его. Являясь его членом, я доложил об этом, то есть, что он содержал условия одинаково для стандартного серебряного доллара и для коммерческого доллара. Я до последнего времени ничего не слышал о том, что в Сенате была вставлена в Закон о замещении статья, изымающая стандартный доллар, и признаюсь, что не знаю ничего об этой истории. Но я готов сказать, что во всем законодательстве этой страны нет тайны, равной демонетизации стандартного серебряного доллара Соединенных Штатов. Я никогда не встречал человека, который мог бы сказать, как именно это случилось и почему”.
Сенатор Бек, в своей речи перед Сенатом, 10 января 1878 года, сказал:
“Он (билль по демонетизации серебра) никогда не был ясен обеим Палатам Конгресса. Я говорю это с полным знанием фактов. Ни один газетный репортер – а они самые неусыпные люди по добыче информации из увиденных мною когда-либо – не обнаружил случившегося”.
При наличии места мы могли бы процитировать похожие убедительные доводы многих других. Уже само название законопроекта сбивало с толку. Он назывался: “Акт по пересмотру законов о деятельности монетного двора, должностных лиц по проверке количественного содержимого и о чеканке монет Соединенных Штатов”. Демонетизация серебра была укрыта (1) в предложении статьи 14 о том, что отныне золотой доллар должен быть “единицей стоимости”; и (2) в статье 15, которая давала определение и перечисляла серебряные монеты, полностью пренебрегая упомянуть “стандартный” серебряный доллар. Акт от 22 июня 1874 года завершил убийство “стандартного” серебряного доллара, даже не удосужившись его назвать, а лишь обусловив, что никакие другие монеты, кроме упомянутых в Акте 1873 года, не должны чеканиться. Даже президент Соединенных Штатов Грант, чья подпись сделала акт законом, говорят, не знал о его характере, в чем признался четыре года спустя, когда последствия начали быть очевидными. Действительно, только немногие предусмотрительные “финансисты” обратили внимание на металлические деньги, так как общество еще не начало вести платежи металлическими деньгами, и это, как полагают, явилось благоприятным подготовительным шагом в данном направлении.
М-р Мюрат Хальстед, редактор “Commercial Gazette”, Цинцинатти, был одним из наиболее проницательных людей своего времени. Следующий отрывок из-под его пера, датированный 24 октября 1877 года, мы цитируем из нью-йоркского “Journal”:
“Это (то есть британская политика относительно золота) – дело исключительно специалистов. Увертка была необходима для успеха дела, и вероятно потому, что монеты не были в обращении. А поскольку все находилось вне поля зрения общественности, то можно было заниматься подделкой без привлечения внимания. Вот так монометаллическая система великого народа-кредитора была навязана без дебатов великому народу-должнику”.
Следующие слова публично приписывают покойному полковнику Р.Г. Ингерсолу:
“Я настоятельно прошу вернуть серебро в денежное обращение. Серебро изъяли обманом. Это обман, навязанный каждому платежеспособному человеку, это обман в отношении каждого честного должника в Соединенных Штатах. Он губит труд. Это сделано в интересах алчных и корыстолюбивых и должно быть аннулировано честными людьми”.
То, что результат будет именно такой, какой мы имеем, предсказывали многие государственные деятели с подмостей Конгресса – как только стала ясной ситуация (в 1877-1880 годы). Некоторые оставались слепыми к происходящему, некоторые отмалчивались из собственных интересов, некоторые полагались на совет “финансистов”, но были и такие, которые выступили отважно против этого зла.
Покойный уваж. Джеймс Г. Блейн сказал в своей речи перед Сенатом Соединенных Штатов (1880 г.):
“Думаю, что борьба, которая сегодня ведется в этой стране и в других странах за единый золотой стандарт, приведет, в случае успеха, к огромному несчастью для всего торгового мира. Уничтожение серебра как денег и учреждение золота как единственной единицы стоимости обязательно принесет разрушительные последствия во всех формах собственности за исключением тех капиталовложений, которые дают постоянную денежную прибыль. Они громадным образом вырастут в цене и получат непропорционально большое и нечестное преимущество над всяким другим видом собственности. Если, как утверждает самая достоверная статистика, в мире имеется приблизительно 7 000 000 000 долларов в виде монет или слитков, равномерно распределенных между золотом и серебром, то невозможно ликвидировать серебро как деньги без последствий, которые причинят беспокойства миллионам и будут неимоверно губительными для десятков тысяч. Считаю, что золотые и серебряные монеты являются  деньгами конституционными. Конечно, деньги американского народа предшествовали конституции, и основной закон признал их полностью независимыми от своего существования. Но Конгресс не получил никаких полномочий провозгласить, что тот или другой металл не должен быть деньгами. Поэтому, на мой взгляд, Конгресс не имеет никакого права изъять один из них. Следовательно, если серебро оказалось демонетизованным, я предлагаю вернуть его в обращение. Если чеканка монет из него запрещена, я предлагаю дать распоряжение ее возобновить, и даже предлагаю увеличить”.
Покойный ныне сенатор Венс сказал позже:
“Власть денег и ее сообщники во всем мире вступили в заговор с целью совершить самое большое преступление этого или всякого другого века – свергнуть половину денег в мире и тем самым удвоить свое собственное богатство путем увеличения стоимости другой половины, находящейся в их руках. Те, кто занят обменом денег, оскверняют святыню наших свобод”.
Правительство Соединенных Штатов отправило официальные письма своим представителям в зарубежных странах, требуя отчетов о финансовых делах. Доклад м-ра Курри, министра Бельгии, широко публикуемый, является знаменательным свидетельством, совпадающим с опытом народа Соединенных Штатов. Он сообщает такой ответ на вопросы, заданные им уваж. Альфонсо Алларду, финансовому руководителю Бельгии:
“С 1873 года постоянно существует кризис, заключающийся в падении всех цен, и не наблюдается возможность приостановить его развитие. Это падение цен, влияющее на заработную плату, сегодня усиливает общественный и производственный кризис.
Вы спрашиваете меня, почему мы вернулись в 1873 году к монометаллизму, если тот хромает. Я не вижу никакой другой причины, кроме желания угодить некоему классу финансистов, который получил от этого пользу, – классу, поддерживаемому теориями, придуманными и защищаемыми в то время некоторыми политэкономистами, и прежде всего членами Института Франции.
Вы спрашиваете, какое влияние оказали эти финансовые меры в Бельгии на промышленность и заработную плату? Денег, которых и так не хватало в 1873 году, стало еще меньше, отчего произошло прогнозируемое падение цен. Среднее падение цен на все, что создано трудом, составляет после 1873 года 50 процентов (в том числе 65 процентов на зерновые). Промышленность уже не рентабельна, сельское хозяйство разорено, и каждый требует защиты путем введения пошлин, тогда как наши обанкротившиеся граждане думают о войне. Таково плачевное состояние Европы”.
В письме к Национальной Республиканской Лиге (11 июня, 1891 года) сенатор Дж.Д. Кемерон сказал:
“На наш взгляд, единый золотой стандарт ведет разорение с силой, против которой ничто не может устоять. Если этому влиянию суждено продолжаться в будущем на том же уровне, что и в течение двадцати лет, когда золотой стандарт завладел миром, то одно из поколений, не столь далеких, увидит на огромном американском континенте каких-то полдюжины перенаселенных городов, удерживающих контроль над массой капитала и дающих его взаймы населению из числа попавших в зависимость трудящихся по закладным на созревающий урожай и незаконченные изделия. Такие примеры достаточно распространены в мировой истории, но все мы протестуем против них. Богатые и бедные; республиканцы, демократы и популисты; труд и капитал; церкви и колледжи – все одинаково и все в духе доброй воли съеживаются на вид такого будущего”.
Английским финансистам очень хорошо известно, почему страдают фермеры мира и особенно фермеры Соединенных Штатов и Канады, экспортирующие пшеницу; иногда они признают, что причиной тому является их собственное самолюбие. Для примера цитируем следующее из редакторской статьи “Financial News” (Лондон) за 30 апреля 1894 года:
“Мы имеем частые дипломатические разногласия с Соединенными Штатами. Но, как правило, с этим редко связано какое-нибудь чувство враждебности между народами двух стран, поэтому споры минуют и забываются. Однако сегодня мы похваляем рост чувства, что в вопросе, который затрагивает благосостояние миллионов простых американцев, эта страна склонна держаться взглядов, недружественных Соединенным Штатам. Конечно, мы знаем, что это недружелюбие случайно и что наша денежная политика контролируется исключительно самолюбивыми соображениями – столь откровенно самолюбивыми, что мы значительно меньше обращаем внимание на страдания Индии от наших действий, чем это делает Америка…
Сенатор Кемерон излагает очевидное, когда высказывается, что, если Соединенные Штаты попытаются порвать с Европой и полностью вернуться к серебру, они будут иметь на своей стороне всю Америку и Азию, и будут контролировать рынки обоих континентов. “Барьер золота окажется более роковым, чем любой таможенный барьер. Облигация, погашенная серебром, будет более устойчива, чем любая облигация беспошлинной торговли”. Не может быть малейшего сомнения в том, что, если завтра Соединенные Штаты примут за основу серебро, британская торговля будет разорена еще до истечения года. Каждая американская промышленность будет защищена не только дома, но и на всяком другом рынке. Конечно, Штаты пострадают до некоторой степени, так как будут вынуждены выплатить свои обязательства за рубежом золотом, однако потери при обмене по этой статье будут только каплей в море по сравнению с прибылью, полученной на рынках Южной Америки и Азии, не говоря уже о Европе. Удивительно то, что Соединенные Штаты только недавно воспользовались такой возможностью, ведь если бы не уверенность, что путь, избранный Англией, непременно ведет к коммерческому успеху и процветанию, такое, несомненно, было бы сделано уже давно. Сегодня американцы пробуждаются к осознанию факта, что “до тех пор, пока они будут сдерживать свои амбиции к тому, чтобы стать большей Англией”, они не смогут нас одолеть. Для нас явилось большой удачей, что американцам никогда не пришло в голову вытеснить нас из мировых рынков путем перехода к серебряному стандарту, и нам может быть поделом, если американцы, раздраженные высокомерным безразличием нашего правительства к серьезности проблемы серебра, ответят блокированием нашего золота. А это легко можно сделать… В последнее время не было недостатка в признаках растущего недовольства этой страной за ее поведение (словно собаки на сене) в данном вопросе (вопросе серебра), который потрясает двумя континентами и откровенно ставит под сомнение будущее более бедных государств Европы”.
То, что этот вопль фермеров (что вознаграждение за труд удерживается обманом) является присущим всем странам с золотым стандартом – всему христианству, – мы делаем вывод из следующего:
22 сентября 1896 года нью-йоркский “World” опубликовал длинное телеграфное сообщение, подписанное ведущими земледельцами Европы, которые встретились на Международном Сельскохозяйственном Конгрессе в Будапеште, Венгрия, и обращенное к тогдашнему кандидату в президенты У.Дж. Браяну. Оно гласило:
“Мы желаем вам успеха в вашей борьбе против господства класса кредиторов, который на протяжении последних двадцати трех лет добился в Европе и в Америке денежного законодательства, губительного для благосостояния ваших фермеров и прочих… Мы уверены, что в случае неудачи реформы (восстановления серебра к денежным привилегиям), надбавка к золоту по всей Азии и Южной Америке будет продолжать лишать фермера (Америки и Европы) всех вознаграждений за его труд, и что ваше избрание может отвести от Европы надвигающийся ныне серьезный аграрный и общественный кризис”.
Нью-йоркский “World” опубликовал 24 сентября 1896 года следующие слова князя Бисмарка к Гер фон Кардорфу, лидеру Свободной Консервативной Партии в Германском Рейхстаге:
“Я слишком стар, чтобы идти в школу учиться денежному обращению, но я признаю, что хотя в 1873 году я действовал в соответствии с тем, что считал самым лучшим советом, мои действия были слишком опрометчивые – если учитывать последовавшие за этим результаты.
Класс, который мы не можем себе позволить отстранить, – это класс фермеров. Если они убеждены, а они гарантируют, что убеждены, что застой в сельском хозяйстве обусловлен прежде всего этими монетарными изменениями, то наше правительство обязано пересмотреть свою позицию”.
Нынешнее крайнее снижение стоимости серебра и всех товаров, продаваемых на основании серебра, приходило довольно постепенно – по двум причинам. (1) Требовалось время и махинации, чтобы обесценить серебро – товар, который по-прежнему подлежит существенному спросу со стороны большей половины населения мира. (2) Владельцы шахт по добыче серебра и прочие непосредственно заинтересованные, вместе с государственными деятелями, предвидевшими грядущее бедствие, столь сильно проталкивали свои аргументы в Конгрессе Соединенных Штатов, что пришлось пойти на определенные шаги, такие как Закон о Ремонетизации, 1878 года, и Закон о Закупке Серебра, 1890 года. Однако эти шаги оказались неэффективными. Серебро или должно быть деньгами с полной, одинаковой властью с золотом как законным средством платежа, или его следует считать товаром купли-продажи, таким как бриллианты, пшеница и т.п., и оно должно подлежать колебаниям цен согласно спросу и предложению. И когда в 1893 году последний из этих шагов был отменен, серебро тут же упало до половины цены золота, и к 1895 году довелось сполна почувствовать все пороки демонетизации – кроме того, что панические последствия могут быть далеко идущими, прогрессирующими и продолжительными.
Вот факты:
(1) Жнецы жатвы во всем мире, фермеры “христианства”, находятся в бедственном положении, несмотря на современную технику, и взывают громко к своим согражданам и законодателям за помощью. (Эти вопли временно утихли благодаря повышению цен на пшеницу, вызванному, вероятно, некоторой ее нехваткой в юго-восточной Европе, в России, Австралии и Аргентине. Но как только эти условия изменятся и во всем мире будут средних размеров урожаи, цена пшеницы может последовать за ценой серебра даже до 43 центов – разве что вмешаются обстоятельства, чтобы изменить условия, – и вопли жнецов будут отзываться с еще большим отчаянием, чем прежде.)
(2) Законодатели осознают трудности и то, как это случилось, утверждая, что это случилось обманом, мошенничеством финансистов, врачевателей денег.
(3) Законодатели, которые понимают, что исправление сложившихся неблагоприятных обстоятельств может закончиться паникой, а возможно и революцией, делают вывод, что (поскольку болезнь не может быть хуже указанного средства) им лучше всего не делать ничего столь радикального. Поэтому серебро никогда не будет восстановлено – возвращено к соотношению 16 к 1.
(4) Всеми признано, что этот “обман” не только сокрушает и удручает фермеров, но и вызывает гнев и горечь у самого консервативного до сих пор элемента общества.
(5) Все мыслящие люди в мире сходятся во мнении, что классы рабочих и механиков христианства созревают к революции, которая сметет нынешние общественные институции веником разорения, и что в случае, если большой и до сих пор консервативный фермерский элемент присоединится к рядам недовольных и революционно настроенных, такое сочетание будет неудержимым.
(6) Со всех сторон имеются доказательства, что достаточно будет нескольких лет, чтобы вызвать подобное восстание.
Кто сравнит все эти факты с пророчеством Иакова, тот должен крайне удивиться его точному исполнению, буква в букву, и должен счесть его еще одним бесспорным доказательством божественного предвидения наших дней и их событий как приготовления к великому времени скорби, которая должна приготовить большой путь для Еммануила и Его славного царствования мира на земле и благоволения к людям.
Давайте прочитаем пророчество Иакова (5: 1-9) еще раз:
“Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих (на вас). Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро заржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали [вскормили] сердца ваши, как бы на день [вашего] заклания. Вы [ваш класс] осудили, [вы, ваш класс] убили праведника [Христа]; Он не противился вам”. [Возможно ли, чтобы Господу было угодно дать нам понять, что иудейские банкиры и финансисты больше, чем другие, причастны к этому мошенническому удержанию платы жнецам? Поэтому, нет ли особого значения в словах: “Вы убили, вы погубили Праведника?”]
“Итак, братия, будьте долготерпеливы до пришествия [присутствия] Господня [Который устроит дела справедливо – поднимая того, кто беден, кто беспомощен, и давая отмщение всем злодеям]. Вот, земледелец ждет драгоценного плода от земли и для него терпит долго, пока получит дождь ранний и поздний: долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие [присутствие] Господне приближается. Не сетуйте, братия, друг на друга, чтобы не быть осужденными [также]: вот, Судия стоит у дверей”.

 К Содержанию…

Читать 9 главу…

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.